Вторая гробница - Филипп Ванденберг

– Мне жаль этого Спинка, – сказал вдруг лорд Амхерст, – хотя я и не скрываю, что его подчас вызывающее поведение мне не нравилось.

Леди Маргарет перебила мужа:

– Но все же он спас девочку из горящего дома! Впечатляющий поступок! Он настоящий герой!

Тут Картер вскочил со стула и выкрикнул:

– Это неправда! Этот Спинк – проклятый лжец!

Гневное замечание Картера имело неожиданные последствия: более тридцати гостей одновременно повернулись к нему, словно был задействован какой-то особый невидимый механизм. Говард упрямо замотал головой, видя возмущенные взгляды.

– Но так писала «Дейли телеграф», мистер Картер! – рассерженно заметила леди Маргарет. – Если это был не Спинк, то кто же тогда вынес девочку из горящего дома, мистер Картер?

– Я!

Короткий ответ Говарда вызвал негодование у некоторых гостей, прежде всего у адмирала Уэйнрайта, для которого слово «герой» имело особое значение. Он возмущенно заявил:

– Юный друг, мне кажется, вам стоит кое-что объяснить нам.

– Что ж, объяснить недолго, милорд, – резко ответил Картер. Леди Лэмпсон, сидевшая возле адмирала, негодующе подняла брови и с укоризной взглянула на Говарда. Но Картера этим было не запугать, он продолжил:

– Именно я вынес Джейн Хэклтон из огня. Спинк стоял возле дверей и ждал, пока я не вернулся, неся на руках потерявшую сознание малышку. Он буквально вырвал ее у меня из рук и убежал. Спрашивается, кто настоящий герой, если вы хотите назвать им человека с таким сомнительным поведением, милорд?

Картер чувствовал на себе взгляды, пронзавшие его, будто раскаленные стрелы. «Зачем ты вмешался в беседу людей из высшего общества?» – думал он про себя. Говард чувствовал, что ему никто не верит. Когда он смотрел на лорда Уильяма Сесила иди лорда Лэмпсона, он видел на их лицах одно лишь презрение.

Молчание гостей, до этого момента весьма красноречивых, переросло в затяжную паузу. Мучительная неловкость не оставила Говарду другого выбора. Он поклонился хозяевам дома, отодвинул стул в сторону и быстро направился к двери, за которой исчез.

– Странный молодой человек без должных манер, – возмутился адмирал.

Лорд Амхерст с трудом подыскивал слова и, извиняясь, сказал:

– Картер работает у меня совсем недавно. Он замечательный рисовальщик, у него действительно большой талант. Но с этой стороны я его совсем не знаю. Мне очень жаль, леди и джентльмены.

В отличие от остальных гостей Карнарвон не придал этому инциденту большого значения. Глядя на присутствующих, многие из которых самодовольно улыбались, он заметил:

– Кто знает, может, юноша прав? Или, может, кто-то из леди и джентльменов присутствовал на этом пожаре?

– Нет-нет-нет, – заволновалась леди Лэмпсон, которая до этого вела себя очень сдержанно, – я видела эту статью в «Дейли телеграф» собственными глазами.

Лорд Карнарвон наигранно рассмеялся, так что его сосед справа невольно отодвинулся от него.

– Миледи, я ничем не хочу вас задеть, но вы действительно верите всему, что пишут в газетах, да еще к тому же в «Дейли телеграф»? – громко сказал лорд Карнарвон. – Я покупаю «Таймс» ради единственной страницы, которой можно верить. Я имею в виду ту, где печатаются некрологи. Но и там уже стали появляться разногласия.

Леди Лэмпсон была не единственной, кто не понимал иронии лорда Карнарвона, иногда переходившей в цинизм. Это была характерная черта хозяев замка Хайклер вот уже несколько поколений. В такой щепетильной ситуации, когда никто не решался взять слово, Мэри и Джейн переглядывались украдкой. Было бы нетрудно понять, что это означает, но никто не воспринимал их всерьез.

Наконец леди Маргарет нарушила неловкую тишину. Она хлопнула в ладоши и пригласила гостей (отдельно дам и джентльменов) в салоны. Курительный салон лорда Амхерста был слева, а дамский салон леди Маргарет – справа по коридору. И никто, даже те слуги, которые работали здесь уже давным-давно, не могли припомнить, чтобы когда-нибудь Амхерст входил в салон леди Маргарет, а она – в его, хотя для этой причуды не было видимых причин.

Салон леди Маргарет был обставлен изысканной мебелью в стиле чиппендейл и оклеен приятными светлыми обоями. Он отличался от мрачноватого стиля остальных комнат Дидлингтон-холла, чему способствовали висевшие друг против друга хрустальные зеркала. В этой располагающей комнате одни женщины предавались их любимому развлечению – сплетничали, а другие – слушали, переваривая изысканный ужин. Для всего этого как нельзя лучше подходил апельсиновый ликер.

В курительной комнате были припасены толстые гаванские сигары и коробочки с надписью «Star of India». Вскоре комнату заполнил резкий серый дым. Стены вокруг были уставлены ценными старыми книгами. Шотландский виски способствовал мужскому разговору, который лорд Амхерст начал со своей излюбленной темы – британский империализм в Африке. Но вскоре она переросла в не менее злободневную – открытие телефонной линии между Британскими островами и континентом. Затем, поговорив о лошадях, мужчины неизбежно перешли к обсуждению женщин. Эта тема, как известно, неисчерпаема, и на уровне праздного разговора между мужчинами не всегда способствует делу.

Гости обычно рассказывали всевозможные истории, связанные с женщинами, не называя имен мужчин и, чтобы избежать неловкостей, называли всех женщин Фанни или Эмми. За разговорами они убили много времени.

Пока гости наслаждались беседой, стол в холле убрали, и там расположился струнный квинтет, который наигрывал вальсы. С тех пор как опера «Летучая мышь» вызвала фурор в лондонском Вест-Энде, вся Англия сходила с ума по вальсам Иоганна Штрауса.

В назначенное время дамы и господа вышли из салонов и лорд Амхерст повел леди Маргарет на танец. Остальные пары присоединились к ним.

– Мне все же жаль его, – шепнула леди Маргарет в объятиях своего супруга.

– Кого?

– Молодого Картера! Как он там стоял, а на него все смотрели с недоверием. Я думаю, Карнарвон был прав, когда сказал, что никто из нас не присутствовал на том пожаре, а значит, не может знать наверняка, что там произошло на самом деле.

– Я нахожу его поведение крайне невоспитанным. Даже если все, что он сказал, правда, нужно проявлять больше сдержанности.

– Ты так считаешь? – Леди Маргарет задумалась.

После нескольких тактов, умело кружась в танце и тем самым привлекая внимание гостей, она снова начала:

– Уильям?

– Да, любовь моя?

– Ты можешь представить лорда Карнарвона своим зятем?

– Конечно. Алисия еще ребенок, но через пару лет она будет в таком возрасте, когда этот вопрос станет актуальным. И если ты уж спрашиваешь меня об этом, то я скажу, что отдал бы предпочтение не Карнарвону, а скажем, Ньюберри.

– Я ничего не имею против Ньюберри. Он образованный молодой человек, но по сравнению с Карнарвоном…