Завещание олигарха - Чингиз Абдуллаев

– Вы знали, что он написал свое завещание?

– Да, конечно.

– И знали, что вы указаны в нем как единственный наследник.

– Да. Я сам читал это завещание.

– Вы обсуждали с ним детали завещания?

– Мы с ним говорили на эту тему.

– Что вы почувствовали, когда он вам впервые сказал об этом?

– Ничего. Растерялся. Уверял его, что ему рано думать обэтом завещании. Он был абсолютно здоровым человеком. Всегда боялся умереть отонкологического заболевания. Его отец умер в пятьдесят шесть от рака желудка.Марсель очень боялся повторить его путь, все время проверялся. А умер отинфаркта, какой-то тромб застрял и вызвал мгновенную смерть. Никто дажеподумать не мог, что такой здоровый мужчина может умереть.

– И вы поняли, что стали миллиардером.

– Нет, я об этом в тот момент не подумал. Мне было оченьбольно, что умер Марсель, и я больше думал о своем ушедшем друге.

– Вы были так близки?

Эжен помолчал. Потом с вызовом сказал:

– Мы были любовниками. Последние два года мы жили вместе. Ксожалению, по французским законам мы не могли сочетаться браком. Марсельпредлагал мне выехать в Испанию или Голландию, где можно было бызарегистрировать наш брак. Но мы не успели. А потом оказалось, что он всепредусмотрел и перевел большую часть своего наследства на меня.

Ринат ошеломленно молчал. К такому повороту он не был готов.И даже не представлял, что ему нужно спрашивать.

– Какая была первая крупная покупка, которую вы сделали,вступив во владение наследством? – наконец спросил он.

– Изменил систему водоснабжения сада, – ответил, даже недумая, Эжен, – здесь такой чудесный сад.

– Я имел в виду первую крупную покупку для себя лично.

– Не знаю, не помню. По-моему, купил новый домашнийкинотеатр. Я остался один, и мне было тяжело без Марселя. Начала развиватьсядепрессия. Я пытался с ней бороться, но ничего не получается. Вы знаете, ведь яуроженец Бордо, а там борются с депрессией привычным способом. Можно утопитьсвое горе в вине, можно залить свою депрессию. Но у меня не получается. Чембольше пытаюсь забыться, тем тяжелее. Ведь этот дом принадлежал Марселю вот ужетридцать лет. Здесь каждый камень помнит его прикосновение, каждая вещьнапоминает о прежнем хозяине. Обычно считают, что любой человек его уровня –это хищник, готовый отнять чужую добычу и нажиться на страданиях близких. Но онбыл совсем не такой. Свои деньги он сделал в авиастроительной компании, акциикоторой резко подорожали. Он любил жизнь, понимал толк в хорошем вине, собиралпредметы искусства. Его мало интересовали женщины, что, в общем, понятно. Носреди его друзей было много женщин. И умных мужчин. Он был эстетом, любилкрасивую одежду, обычно брал свои костюмы в Италии, куда специально ездил.

Он помолчал и вдруг добавил:

– Иногда я думаю, что отдал бы все деньги, лишь бы вернуть Марселя.Вы понимаете, мы были не только любовниками в физическом плане. Мы были оченьблизки. Интеллектуально близки. Считается, что геи – это люди нетрадиционнойориентации, которые связаны друг с другом только однополым сексом. Но этонеправда. У мужчины с женщиной тоже могут быть очень скотские отношения. Амогут быть возвышенные. Помните любовь Гюго? Какие письма ему писала еговозлюбленная! Или переписку Бальзака с этой польской красавицей.

Эжен незаметно вздохнул.

– Каждый журналист, который приезжал сюда, интересовалсятолько моими деньгами. Для него цифра с таким количеством нулей заслонялаабсолютно все. И жизнь самого Марселя, так внезапно от нас ушедшего. И моядепрессия. Все казалось им глупым и надуманным. При таком количестве денегчеловек просто не имеет права быть несчастливым. А мне действительно грустно инехорошо. Вот уже сколько месяцев прошло, а я все вижу Марселя в своих снах. Мыпо-прежнему общаемся, разговариваем, отдыхаем. Я, наверно, схожу с ума? Как высчитаете?

– Не думаю, – ответил Ринат, – я вас понимаю.

– Поэтому я вас и позвал. Для человека с вашим состояниемденьги не самое важное. Весь мир считает, что деньги и есть синоним слова«счастье». Если у вас есть деньги, вы счастливы. Если у вас много денег, вы абсолютносчастливый человек. Но это неправда. Есть в жизни вещи, которые невозможнокупить ни при каких обстоятельствах: любовь, дружбу, человеческое участие,здоровье, жизнь, наконец. Я не имею в виду суррогаты, когда за деньги выпокупаете любовь продажной женщины. Я имею в виду подлинные, глубокие чувства.

– Многие с вами не согласятся, – заметил Ринат, – ведьденьги дают ощущение власти. Вседозволенности. Абсолютной свободы. Поэтомумногие стремятся стать богатыми. И априори свободными и всемогущими.

– И вы так считаете?

– Не знаю. Раньше считал, как все. Сейчас начинаюпереосмысливать свое отношение к деньгам. Возможно, что я не прав. Когда у васмного денег, вы можете позволить себе относиться к этому вопросу такпренебрежительно. Но когда денег нет… Не знаю. Это вечный и проклятый вопрос.Деньги не синоним счастья. Но тогда они синоним жизни. А это тоже неправильно.И не очень верно.

– Вы меня поняли, – улыбнулся Эжен, – пойдемте на балконпить кофе. Я должен вам еще многое рассказать. Мне очень важно сейчасвыговориться, чтобы вы поняли, как мне тяжело. И каким человеком был Марсель.

Ринат поднялся из кресла. На балконе они просидели до закатасолнца. Они пили кофе и легкое белое вино, ели пармскую ветчину, пробовалиместный фуа гра. Эжен оказался удивительным человеком со своей сложнойфилософией человеческого бытия. Ринат видел, как тяжело его собеседникусмириться с утратой близкого человека. Расстались они вечером. Ринат вышел издома и, отойдя на несколько шагов, оглянулся. Эжен стоял на балконе, глядякуда-то вдаль. Ринат повернулся и, осторожно шагая, пошел к выходу. Он старалсяне шуметь, словно стук его каблуков мог услышать хозяин дома.

Когда он вышел за ограду, к нему подъехала машина, в которойнаходились Талгат и Тамара.

– Я умираю с голоду, – призналась Тамара, – вы должны былизакончить за час, от силы за два. А провели там шесть с половиной часов. Язвонила вам на мобильный, но вы его отключили. Талгат незаметно два разаподходил к зданию и видел вас. Вы сидели на балконе с хозяином дома. Что вы тамделали?

– Ничего, – ответил Ринат, – мы вместе молчали.

– Что вы вместе делали?

– Молчали, – повторил Ринат, – иногда такое общение значитбольше, чем просто слова.

Тамара переглянулась с Талгатом.

– Но вы записали его интервью? – спросила она.

– Да, – ответил Ринат. Он все еще был под впечатлением отэтой встречи. – Но это неважно.