Дело о хитроумной ловушке - Эрл Стенли Гарднер

– А потом?

– Потом я вдруг вспомнила, что Джерри Конвэй собиралсязаполучить этот список.

– Продолжайте.

– Я решила позвонить ему и сказать, чтобы он спросил письмо,которое я оставила бы ему в отеле. То есть неожиданно я поняла, что могла быубить одним махом двух зайцев и сделать это тактично.

– Ну и?..

– Так вот, попросив убрать посуду, я отправилась в аптеку икупила пузырек мази, какую женщины наносят себе на лицо для массажа. Она мягковтирается в кожу лица, а затем, высыхая, неузнаваемо меняет эту самую кожу.Сглаживаются морщины, удаляется грязь, ну и все такое, да еще массируются мышцылица. Я знала, что эта мазь делает лицо совершенно неузнаваемым.

– То есть вы сделали себе маску?

– В аптеку я позвонила из телефонной будки отеля – я быладостаточно сообразительна, чтобы позвонить на несколько минут раньше шестипятнадцати, то есть все устроить так, как если бы кто-то все испортил. До тогопод именем Розалинд я говорила с Конвэем слащавым, нежным голосом, но на этотраз я понизила тембр голоса. Мне всегда прекрасно удавалось менять голос иподражать чужим голосам…

– Дальше, дальше, – торопил Мейсон, поглядывая на часы. – Унас есть еще несколько минут. Я правильно понял, вы оставили конверт дляКонвэя?

– Да.

– Что вы сделали потом?

– Я повесила убийство на него, мистер Мейсон, подумав, что унего больше шансов выкрутиться, чем у меня. У него есть деньги, чтобы заплатитьгонорар адвокату, положение…

– Хорошо, говорите точно, что именно вы сделали, чтобы мнеуспеть все поправить.

– Джерри Конвэй узнал бы меня. Он, безусловно, видел меня нераз. Поэтому я намазала на лицо все содержимое пузырька и обмотала головуполотенцем. Затем я сняла одежду.

– А одежду-то зачем?

Она лукаво улыбнулась:

– Я понимала, что мужчина не сможет сосредоточиться на моемлице, если… если я предложу ему что-нибудь другое.

Мейсон усмехнулся:

– Ничего не скажешь – прекрасное объяснение! Было ли телоРозы Калверт уже в номере 729, когда туда пришел Джерри?

– Нет, нет, у меня не было возможности. И была уверенность,что я смогу всучить ему револьвер. Он прямо просился мне на крючок. Вошел вкомнату, и тут же вышла я, сделав вид, что поражена, увидев его в комнате. Ясказала, что я соседка Розалинд по комнате, затем разыграла панику. Я открыластол, вытащила револьвер, навела его дрожащей рукой, и, разумеется, ДжерриКонвэй сделал то, что я и предполагала. Он был слишком напуган, чтобы еще начто-нибудь решиться: выхватил у меня револьвер и убрался из номера.

– Дальше.

– Дальше я вымыла лицо, оделась, дождалась, пока коридоропустеет, затем скользнула в номер напротив, подхватила тело… Мистер Мейсон,это был какой-то кошмар!

– У вас хватило сил тащить его?

– Я сильная, мистер Мейсон. А девушки обычно весят не большеста восемнадцати фунтов, к тому же я работала медсестрой в «Скорой помощи». Ядотащила тело до двери, а затем наступили самые ужасные две или три минуты вмоей жизни: я должна была перетащить тело через коридор в номер 729. Я должнабыла улучить момент, когда никто не приедет на лифте и, разумеется, не откроетдверь в каком-нибудь номере и не выйдет в коридор. Я должна была улучить момент,ну… словом, я все сделала. Вы видели номер 729 – дверь в спальню находитсяпрямо напротив двери номера 728. Я буквально влетела туда с телом в руках ибросила его на кровать, затем вернулась, рывком закрыв дверь в спальню. Потом ястала укладывать тело на кровать. После этого вернулась в номер 728 –взглянуть, не упустила ли я чего. Тогда-то и обнаружила второй револьвер.

– Второй револьвер?

Она кивнула.

– Он лежал под кроватью.

– И что вы сделали?

– Я положила его в сумочку. Поверите ли, после этого я ещепроверила каждый дюйм комнаты так тщательно, как только могла, и убедилась, чтовсе чисто.

– А затем? – спросил Мейсон.

– Затем я поспешила назад, в комнату 729, чтобы всезакончить. Тело уже начало остывать. Роза выглядела так, словно ее швырнули накровать. Я подвинула левую руку, чтобы она свободно свисала вниз, и головутоже, чтобы и волосы свешивались. Затем я закрыла дверь, перешла в номер 728 ипозвонила в администрацию: кто-нибудь из персонала пусть проверит, все ли наместе.

– Пришел коридорный? – спросил Мейсон.

– Да. Я спустилась вниз. Роза Калверт зарегистрировала свойномер утром, а я уже до наступления вечера собралась уезжать. Было необходимокак-то объяснить это. Я сказала клерку, что сильно заболел мой отец в Сан-Диегои что я должна ехать к нему. Я сказала, что за мной заехал друг. Вот и все.

– Нет, не все, – сказал Мейсон. – А второй револьвер?

– Вы пришли сюда и начали меня расспрашивать. Помните, высказали, что хотите воспользоваться моим телефоном? Этот телефон соединен скоммутатором на первом этаже. Я гадала, что же мне делать с револьвером. Потомсняла трубку и спросила у оператора, куда вы звонили. Он сказал, что в отель«Глэйдел». Быстро сообразив, я спросила, не там ли остановился мистер ДжерриКонвэй. Он ответил, что там, в коттедже 21, и справился, не хочу ли я с нимпоговорить. Я отказалась и повесила трубку, прежде чем он задал следующийвопрос. Затем, после полуночи, я поехала в мотель. Машина Джерри Конвэя стояланапротив домика 21, и я подбросила фальшивый список акционеров под сиденье егомашины и с помощью совочка зарыла второй револьвер. К тому времени я еще незнала, каким из них пользовался убийца, но чувствовала – если все пойдет какнадо, я могу сделать в полицию анонимное сообщение и скажу, что живу рядом смотелем и что я видела, как кто-то закапывал металлический предмет, похожий наревольвер.

– Так, – сказал Мейсон. – Значит, вы хотели, чтобы Конвэяпосчитали убийцей, чтобы…

Она посмотрела в глаза адвоката:

– Мистер Мейсон, мой муж сделал меня соучастницейпреступления, поверьте, все было сделано, чтобы сделать меня причастной к этомуубийству. Будем откровенны: мне грозила тюрьма на всю жизнь или газовая камера.Убийца стрелял из моего револьвера. Я жила в комнате напротив номера, где застрелилидевушку. Я воспротивилась этому, чувствуя, что могу все свалить на ДжерриКонвэя, потому что полиция все равно будет искать другого – настоящего убийцу.Я была абсолютно уверена, что умный адвокат никогда не даст осудить Конвэя. Ивот теперь вы меня поймали. Я не знаю, как вы все это узнали, но я чиста ивзываю к вашему милосердию.

Мейсон взглянул на часы.