История одного поколения - Олег Валентинович Суворов

— Ну все, довольно болтать на отвлеченные темы! — заявил режиссер, опрокидывая себе в рот рюмку с остатками коньяка. — Отдохнули — и хватит. Пора работать дальше. Поднимайся и поехали.

— Куда?

— В мою творческую мастерскую, — ухмыльнулся Вельяминов и помог ей встать.

Антонина была так загипнотизирована этим обаятельным и уверенным в себе человеком, что послушно следовала всем его приказаниям. В итоге они оказались на «Юго-Западной», в его огромной пустой квартире, окна которой выходили на Ленинский проспект.

— А где же ваша жена и дети? — чувствуя себя угодившей в западню, спросила она.

— Нет ни того и ни другого, друг мой Авдотьюшка, — притворно всхлипнул Вельяминов. — Лишь ты для меня — свет очей моих, далеко не безгрешных.

— Зачем вы меня сюда привезли?

— Э, нет, — ухмыльнулся он, — не надо отсебятины. Повторяй тот же текст, что и раньше: «Смей шагнуть хоть шаг, и, клянусь, я убью тебя!»

— Я не буду этого говорить!

— Да? Ну, в таком случае и мешать ты мне тоже не будешь? — С этими словами он принялся уверенно расстегивать ее блузку.

— Не надо…

— Потребуй: оставьте меня!

— Не надо, прошу вас.

— Руки! — таким спокойно-безапелляционным тоном произнес он, что она бессильно уронила руки вдоль бедер, безропотно позволив снять с себя блузку. Но стоило ему потянуться к застежке ее бюстгальтера, как Антонина снова «взбрыкнула» и, резко оттолкнув его, отскочила к окну, дикими глазами наблюдая за пьяной усмешкой старого ловеласа.

— Я папе скажу!

— Фу! — негодующе фыркнул Вельяминов, после чего вдруг расхохотался. — Нет, но такой ты мне очень даже нравишься. «Никогда еще он не видал ее столь прекрасною. Огонь, сверкнувший из глаз ее в ту минуту, когда она поднимала револьвер…» Слушай, а хочешь револьвер для полноты сцены?

— Дайте мне уйти! — умоляюще попросила Антонина, на что Аполлинарий Николаевич одобрительно кивнул:

— Прекрасно сыграно, вполне убедительная интонация. Но уйти я тебе не дам, и знаешь почему? Да потому, что я не так благороден, как Свидригайлов! Ну же, хватит тебе дичиться, ничего страшного я из себя не представляю.

На этот раз он улыбнулся так ласково и приветливо, что Антонина заколебалась. В конце концов, почему бы и не рискнуть — всего-то второй раз в жизни?

Пока она раздумывала, осторожно приблизившийся Вельяминов стал нежно целовать ей оголенные плечи, а затем спустил бретельки бюстгальтера. Почувствовав на левом соске щекочуще-приятное прикосновение его сочных губ, Антонина глубоко вздохнула и покорилась. К ее изрядному облегчению, смешанному с освежающим чувством радости, Аполлинарий Николаевич, даже несмотря на немалую степень опьянения, не только не был груб, но повел себя удивительно нежно и тактично. Более того, его умелые и неторопливые ласки довели ее до такого состояния, что она впервые подумала и ничуть не смутилась от подобной мысли: «Я, кажется, тоже хочу этого!»

Какие, оказывается, неповторимо-чудные ощущения может доставить то самое «действо», которого она постоянно стыдилась как «ужасно непристойного». Давно стоило поверить своей многоопытной двоюродной сестре! Уже засыпая, Аполлинарий Николаевич пробормотал несколько сбивчивых фраз, взволновавших и без того переполненную чувствами Антонину:

— Знаешь, милая Авдотьюшка, если честно — актриса из тебя никакая, так что не стоит и пытаться… Лучше выходи за меня замуж и рожай мне детей… На полном серьезе тебе это предлагаю…

«А почему бы и нет? — лежа с открытыми глазами и прислушиваясь к размеренному дыханию спящего рядом мужчины, размышляла она. — Разве плохо стать женой такого интересного человека и известного режиссера и родить ему ребенка? Что меня останавливает? Как мужчина он мне нравится, и я вполне смогу его полюбить… Да и мой отец наверняка будет доволен. Да, но вдруг он сам завтра передумает?»

Антонина заснула лишь под утро, но уже через два часа была разбужена странным звуком, доносившимся со стороны балкона. Это было похоже на то, как если бы в город вползала огромная стальная гусеница. Спрыгнув с кровати, Антонина с любопытством подошла к окну и отдернула занавеску. По Ленинскому проспекту, держа хоботы орудий строго влево, двигалась бесконечная колонна танков.

«Странно, — подумала Антонина, — разве сегодня ожидается какой-нибудь парад?»

Глава 14

НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ДНИ

…И ночи, добавит проницательный читатель и будет абсолютно прав, поскольку главные события исторического августовского противостояния разворачивались именно в темное время суток.

— Мишка, Денис, вот так встреча! — радостно закричал Никита Дубовик, столкнувшись с обоими приятелями в ночь с 20 на 21 августа возле одного из костров, разожженных защитниками Белого дома. — Однако вы изменились, братцы, поодиночке я бы вас не узнал. Лет пять не виделись, а?

— Да и ты хорош, Дождевик, ишь какой солидный! — отвечал Ястребов, с удовольствием пожимая руку Никиты. — Тоже, сукин кот, решил стать на защиту демократии?

— А что делать, если у нас всегда стоит не то, что нужно? — усмехнулся Дубовик, произнеся эту фразу намного раньше одного записного остряка, через год с небольшим ставшего председателем российского правительства. — Вообще-то я уже был здесь днем, когда мы притащили сюда флаг от самой биржи.

— Так ты теперь бизнесмен? — поинтересовался Денис.

— Владелец фирмы «Ником-трейдинг», — похвастался Дубовик, вручая обоим друзьям свои визитные карточки.

— Не женился еще?

— Женился… — И губы Никиты расплылись в самодовольной улыбке. — Ровно пять лет назад, на своей бывшей однокурснице… Зовут Изабелла. Такая красотка, если бы вы ее только видели! Детей, правда, пока нет. Ну, а сами-то как поживаете?

— Мы — холостяки, если тебя это интересует. Я — журналист, Денис преподает в колледже и пишет диссертацию по истории, — отвечал Ястребов. — Визитками, извини, не обзавелись.

— А о других наших что-нибудь знаете?

— Не только знаем, но даже видели. Игорь Попов тут неподалеку — тусуется вместе с музыкантами из своей рок-группы по другую сторону Белого дома. Попозже можем к нему сходить… Петька Демичев