Генри Морган - Виктор Губарев

Сия правдивая реляция Сэмюэла Хатчинсона, командира корабля “Хоупвелл”, дана мне под присягой шестнадцатого дня июня 1669 года.

[Подпись] Роберт Биндлас».

Активность испанских корсаров в Карибском море еще более возросла после того, как 10 (20) апреля 1669 года королева-регентша Испании официально разрешила своим губернаторам в Вест-Индии вести военные действия против подданных английской короны: «Я решила сообщить вам, что после получения сего письма вассалы короля, моего сына, могут… осуществлять против англичан в Индиях любые враждебные акты, удерживая в качестве законных призов все корабли, принадлежащие подданным короля Англии, которые они смогут захватить у тех берегов, и вторгаться, и занимать любые острова, города или места, которые англичане заняли или укрепили в Индиях».

В июне копии этого письма были направлены по назначению с галеонами «серебряного флота». Губернатор Картахены дон Педро де Ульоа получил указанное разрешение королевы 17 (27) октября того же года. 24 декабря 1669 года (3 января 1670 года по новому стилю) он выдал репрессальную грамоту португальскому корсару Мануэлу Риверо Пардалу, и через три дня тот вышел на 14-пушечном фрегате «Сан-Педро-и-ла-Фама» в море. Команда его насчитывала 70 человек.

Похожую репрессальную грамоту губернатор Сантьяго-де-Кубы выдал 26 января (5 февраля по новому стилю) капитану Франсиско Галесио, командиру судна «Сан-Николас-де-Толентино». Грамота позволяла ему «предпринимать любые враждебные действия, разрешенные во время войны, овладевая кораблями, островами, городами и портами, какие англичане имеют в Индиях».

Риверо Пардал первоначально планировал высадиться в Порт-Моранте на юго-восточном побережье Ямайки, похитить там полсотни рабов, продать их в Гаване, а на вырученные деньги снарядить флотилию для новых нападений на англичан. Однако противные ветры не позволили ему осуществить этот замысел, и он совершил набег на остров Большой Кайман. Там Риверо сжег хижины рыбаков и ловцов черепах, захватил кеч и каноэ, а также четверых детей, которых увез на Кубу.

В конце февраля того же года, крейсируя между Кубой и Ямайкой, Риверо наткнулся на корабль «Мэри энд Джейн» флибустьера Бернарда Клаэсзоона по прозвищу Спейрдик. Последний ходил на Кубу с мирными целями. Губернатор Ямайки еще в конце января поручил ему отвезти кубинским властям письма с уведомлением о мире между Англией и Испанией, подписание которого готовилось в Мадриде. Спейрдик благополучно доставил упомянутые письма и несколько испанских пленников в гавань Мансанильо, откуда послал сообщение губернатору города Баямо. Губернатор прислал в Мансанильо одного из своих офицеров, который принял пленных и трижды обыскал трюм английского судна. В трюме находились предметы роскоши из Европы. Убедившись, что Спейрдик пришел с мирными намерениями, офицер позволил ему сбыть контрабандные товары местным жителям.

27 февраля, покинув Мансанильо, чтобы идти назад в Порт-Ройял, Спейрдик заметил паруса неизвестного судна с английским флагом на корме. Это был фрегат Риверо. От борта «Мэри энд Джейн» отвалила шлюпка с двумя моряками, которым поручено было выяснить принадлежность встреченного судна. Эти двое были задержаны Риверо. Узнав от пленных, что их судно приписано к Ямайке, португалец тут же спустил английский флаг и произвел по «Мэри энд Джейн» бортовой залп.

Хотя у Спейрдика было меньше людей, он принял вызов, и два судна сошлись в артиллерийской дуэли, продолжавшейся около трех часов. Бой прервался с наступлением темноты. На рассвете «Мэри энд Джейн» и «Сан-Педро» снова вступили в сражение, продолжавшееся около четырех часов. Риверо потерял половину своих людей. Однако численное превосходство команды «Сан-Педро» все же дало себя знать. К тому моменту, когда флибустьеры сдались, их корабль был охвачен огнем на баке и юте, а пять человек были убиты, включая Спейрдика (по другим данным, погибли лишь три человека — капитан, матрос и юнга). В плен угодили 13 уцелевших моряков. Четверых пленных португалец решил забрать в Картахену, а прочим через восемь или десять дней позволил взять шлюпку с запасом провизии и вернуться на Ямайку.

18 (28) марта Модифорд описал этот инцидент в письме лорду Арлингтону: «Несмотря на отмену мной каперских свидетельств и пр., испанский военный корабль, снаряженный губернатором Сантьяго-де-Кубы, напал на наше торговое судно под командованием капитана Бернарда, старого приватира, который был допущен к торговле испанцами в Баямо; он имел лишь 18 людей, а тот, другой, — 80. Наш корабль оказал весьма храброе сопротивление, убив 36 человек, и к тому моменту, когда сдался, был охвачен огнем от носа до кормы. Мы потеряли доброго старого капитана и четырех людей, девятеро пришли сюда в лодке, а остальные четверо были доставлены пленными в Картахену. Я велел всем дать показания под присягой. После этого я получил сообщение, что напарник этого бискайца напал у мыса Каточе на два наших небольших судна, которые шли в [Мексиканский] залив за кампешевым деревом; они счастливо захватили его, но документы его пока не доставлены; после знакомства с ними я смогу сообщить вашему сиятельству, какими силами они располагали и откуда пришли. Это вызвало такое негодование во всем корпусе приватиров, что, как я слышал, они серьезно подумывают о мести и назначили на следующий месяц общий сбор на Кайманах, куда я хочу отправить человека, чтобы отговорить их или умерить их планы».

Встревоженные активностью испанских корсаров власти Ямайки в течение весны и лета продолжали собирать сведения о враждебных действиях испанцев против подданных британской короны в Вест-Индии. 30 марта (9 апреля) были взяты показания у капитана Джона Коксона и его компаньона Питера Бёрсетта. Свидетели сообщили, что «десять недель тому назад» они поднимались на борт приватирского судна капитана Томаса Роджерса, находившегося в заливе Кампече. Роджерс рассказал им, что шестнадцатью днями ранее он «был атакован испанским военным кораблем из Картахены и, защищаясь, взял его на абордаж и захватил». На борту приза флибустьеры обнаружили англичанина Эдварда Брауна; последний на допросе «признался», что, когда он жил с испанцами в Картахене, там «была объявлена война Ямайке посредством битья в барабаны».

На следующий день губернатор Ямайки взял показания у Николаса Хикса. Тот заявил, что, посетив в ноябре 1669 года остров Кюрасао, встретил там «некоего Принса, англичанина, который был тогда пилотом или шкипером испанского корабля из Пуэрто-Бельо». Принс сообщил Хиксу, что испанцы в Портобело поклялись «не давать пощады ни одному англичанину, торговому или военному кораблю, и он был уверен, что они никогда не имели мира с англичанами».

5 (15) мая были взяты показания под присягой у боцмана судна «Эмити» Уильяма Лейна. Выйдя из Бристоля под командованием капитана Уильяма Кэндса, судно посетило Мадейру, откуда направилось к Невису. «Около девяти недель назад, — сообщил Лейн, — в 35 лигах в наветренную сторону от Антигуа испанский фрегат взял “Эмити” на абордаж и захватил его. Имя капитана было дон Франсиско; он отправил свой приз в Картахену и высадил англичан на берег Кюрасао, показав губернатору свою каперскую грамоту, которая была выдана в Старой Испании… чтобы не давать пощады ни ямайцам, ни французам с острова Тортуга».