Входя в дом, оглянись - Виктор Мережко

Заметил хозяйку, приветливо махнул рукой, даже улыбнулся.

Антонина подошла, агрессивно спросила:

— Какие-нибудь проблемы?

— Во-первых, здравствуйте, — склонил голову капитан. — А во-вторых, почему вы так недружелюбны с органами власти?

— Потому что вас никто не звал.

— А нас не нужно звать. Мы приходим сами, когда нас не ждут и уже не надеются.

— Ну и зачем пришли?

— Побеседовать, посмотреть, проведать. Попытаться кое в чем разобраться.

— В чем?

— Сейчас объясним.

— Может, коньячку? — спросила Антонина.

— После разговора. — Муромов поднял палец, махнул застывшему поодаль Хамиду. — Ком сюда! — И когда узбек торопливо подошел, распорядился: — Водички, любезный.

— Так о чем будет разговор? — мрачно спросила Антонина.

— О вас, — сказал Муромов. — О вашем хозяйстве, о вашем покойном муже, о ваших проблемах.

— У меня нет проблем.

— Так вам кажется. Проблемы есть у каждого, даже у Иисуса Христа они были.

— Давайте без богохульства и ближе к теме, — попросила Савостина.

— Хорошо, к теме.

Подошел Хамид, поставил две бутылки воды:

— Что еще желаете, уважаемые?

— Пока ничего, гуляй. — Полицейский сделал глоток воды, взглянул на Антонину. — Напоминаю, уважаемая гражданка Савостина, в вашем доме недавно случилась беда. Погиб человек. По одной версии, от сердечного приступа. По второй — ему помогли уйти к Господу.

— Я не помогала.

— Вас никто пока не обвиняет. Но, как говорится, дамоклов меч занесен и в любой момент может шваркнуть по шее.

— Значит, судьба, — пожала плечами Антонина.

— Послушайте, уважаемая, — раздраженно произнес Муромов. — Меня никто не заставлял ехать к вам. Я явился исключительно по доброй воле. Просто хочу помочь вам избежать ненужных хлопот и нервотрепки.

— И сколько я должна за вашу добрую волю?

— Ну, черти б его в лепешку! — ударил по колену капитан. — Почему, как только кто-то из правоохранителей, сразу «сколько»?! Нисколько! Ни копейки!

— Хорошо, извиняюсь. Беру слова обратно. Что дальше?

Полицейский сделал глоток, снял фуражку, вытер взмокший лоб.

— К вам, мадам, следствие серьезных претензий не имеет. Судебная экспертиза показала, что ваш муж умер в результате несчастного случая. То есть от острой сердечной недостаточности. Но данные показания экспертизы опротестовали ваши родственники. Точнее, родственники вашего покойного мужа. Знаете таких?

— Очень хорошо знаю.

— Думаю, они просто так не оставят вас в покое. Бультерьеры! Будут подавать апелляции, обращаться в высшие судебные инстанции, затаскают по очным ставкам, по допросам. И вы не только можете лишиться всего, но даже загреметь за решетку.

— Значит, буду судиться. Какой еще выход?

Муромов снова отпил воды.

— Выход есть. Могу выступить вашим бесплатным консультантом.

— Хорошая шутка, — усмехнулась Антонина. — Не хватало, чтоб еще начали объясняться в любви.

— Этого не будет. Хотя одно соображение могу высказать. — Капитан сел поудобнее. — Ваша соседка Культяева ничего вам еще не предлагала?

— Нинка, что ли?

— Да, Нина Петровна.

— Недавно предлагала выпить, я отказалась, — засмеялась Антонина.

— Нет, более интересное и более неожиданное предложение. Могу раскрыть карты.

— Раскройте.

— Ей давно нравится ваше хозяйство, и она готова его купить.

— Не поняла?

— Детали вам изложит сама Нина Петровна. Но я бы советовал к ее предложению отнестись крайне серьезно. Пока ваши родственники еще не подвели вас под следствие, вы по-скорому оформляете сделку и покидаете наши края. В сумме, думаю, с Ниной Петровной вы сойдетесь.

— И не подумаю, — покачала головой Антонина. — Никуда отсюда не уеду. И потом, как это можно подвести меня под следствие, если экспертиза все показала?

Капитан откинулся на спинку стула, какое-то время внимательно смотрел на Антонину изучающим взглядом.

— Ваши родственники вцепились в вас мертвой хваткой. Они уже подали апелляцию на пересмотр результатов судебной экспертизы. К тому же у них возник неожиданный и крайне опасный для вас свидетель. Выложит все подчистую, и вы можете попасть в очень серьезный переплет.

— Это кто ж?

— Свидетель?

— Да.

Муромов внимательно посмотрел на женщину, улыбнулся:

— Бывший ваш сожитель Гордеев Артур Константинович.

Антонина сглотнула ком в горле, пожала плечами.

— Во-первых, он не сожитель. А во-вторых, попробуйте его еще найти.

— А зачем его искать? Он здесь, в городе.

— Вранье. Был у меня на днях. Уехал.

— Ошибаетесь. Вчера мы его навещали. Лежит в палате, пока молчит, но это вопрос времени.

— В какой палате? — напряглась Антонина.

— В больничной.

— А что с ним?

— Кто-то избил. Подозреваем, друзья по прошлым приключениям.

Антонина поднялась, лицо ее побледнело:

— Он живой?

— Конечно, живой, — засмеялся Муромов. — Лось здоровенный, с одного пинка не завалишь.

— В какой больнице? — Антонина была сама не своя.

— А вот эта информация пока закрыта. И вход к нему посторонним ограничен.

— Разве он в чем-то виноват?

— Его избили, понимаете? И мы ведем дознание: кто избил, по какой причине, по какому поводу. Он пока темнит, и нам важно понять почему. А вдруг он кого-то покрывает? Поэтому посещение только по отдельному разрешению.

— Временно?

— Пока временно. А там видно будет.

— Дорогой! Уважаемый! — Антонина просяще уставилась на полицейского. — Я должна его увидеть. Убедиться, что живой. Я виновата. Это я его прогнала. Разозлилась и прогнала. Прошу вас. Я на все согласна. Согласна, если поможете. Буду благодарна… Только разрешите увидеть его. Умом тронусь, если не увижу. Умоляю.

Минивэн Антонины несся по трассе с бешеной скоростью. Обходил впереди идущий транспорт, почти выскакивал на встречную, нервно сигналил медленно плетущимся автомобилям.

Вцепившись в баранку, Антонина видела перед собой только дорогу и задние борта автомобилей, сжимала зубы, едва слышно стонала, с силой нажимала на клаксон.

Потом она бежала по коридору больницы. Растрепанная, в белом халате, неудержимая, отчаявшаяся.