Мистик-ривер - Деннис Лихэйн

— Нет.

— Ну откуда ты знаешь, Джимми… — вмешалась Аннабет.

— Знаю, — сказал Джимми. — Не могла она с ним встречаться.

— Нет? — спросил Шон.

— Нет.

— А почему ты так уверен?

— Послушай, Шон, какого черта… Это что, допрос с пристрастием?

— Ничего подобного, Джим. Я просто удивился, что ты так уверенно говоришь, что дочь твоя не могла встречаться с этим Бренданом Харрисом.

Джимми вытянул губы трубочкой и, закатив глаза, выдохнул в потолок.

— Отцы обычно в курсе, не так ли?

Шон решил на время удовольствоваться этим. Он кивнул Уайти, передавая эстафету ему.

Уайти спросил:

— Ну а на самом деле как? С кем она встречалась?

— Насколько нам известно, — сказала Аннабет, — в данный момент ни с кем.

— Ну а бывшие ее дружки? Кто-нибудь затаивший обиду? Парень, которого она бросила, что-нибудь такое?

Аннабет и Джимми переглянулись, и Шон почувствовал промелькнувшую между ними искру подозрения.

— Бобби О'Доннел, — вдруг сказала Аннабет.

Уайти уронил на блокнот свою авторучку и уставился на них через стол.

— Мы о том самом Бобби О'Доннеле говорим?

— Не знаю, — сказал Джимми. — Наркоторговец и сутенер. Лет двадцати семи.

— Это он, — сказал Уайти. — У него было несколько приводов за последние два года.

— Но под суд вы его тем не менее не отправили.

— Ну, во-первых, мистер Маркус, мы полиция штата. Если б преступление не произошло на территории парка, здесь и духу моего не было бы. Ист-Бакинхем по большей части находится в ведении городской полиции, а за ее действия я ответственности не несу.

— Надо будет сообщить это моей приятельнице Конни. Бобби с дружками спалили ее цветочный магазин, — сказала Аннабет.

— За что? — спросил Шон.

— За то, что она отказывалась платить ему, — сказала Аннабет.

— Платить? За что?

— Чтоб не подорвали этот ее чертов магазин, — сказала Аннабет, отхлебнув глоток кофе.

И Шон еще раз подумал: «Крепкий орешек эта баба. С такой связаться — себе дороже».

— Значит, ваша дочь с ним встречалась, — сказал Уайти.

Аннабет кивнула:

— Недолго. Сколько это длилось, Джим? Несколько месяцев? К ноябрю уже все кончилось.

— И как он это воспринял? — спросил Уайти.

Маркусы опять переглянулись, после чего Джимми сказал:

— Однажды вечером была стычка. Он заявился к нам в дом со своим подлипалой Романом Феллоу.

— Ну и?..

— Мы дали им понять, чтоб убирались.

— Кто это «мы»?

— Мои братья живут в нашем же доме, на верхнем и нижнем этажах. Они очень опекают Кейти, — сказала Аннабет.

— Сэвиджи, — обращаясь к Уайти, пояснил Шон.

Уайти вновь уронил ручку на блокнот и прижал два пальца к виску:

— Братья Сэвиджи…

— Да. А что такое?

— При всем моем к вам уважении, мэм, боюсь, что это может вылиться в пренеприятную историю. — Уайти опустил голову и потер затылок. — Не хочу, конечно, вас обижать, но…

— Так всегда говорят, прежде чем обидеть.

Уайти поднял на нее удивленный взгляд и улыбнулся:

— Ваши братья, как вам должно быть известно, имеют не очень хорошую репутацию.

Аннабет холодно улыбнулась ему в ответ.

— Кто они и каковы, мне известно, сержант Пауэрс. Можете говорить прямо.

— Мой хороший знакомый майор Краймс говорил мне пару месяцев назад, что была какая-то история, связанная с О'Доннелом, торговлей героином и рэкетом. И то и другое, как мне объяснили, прерогатива Сэвиджей.

— Но не на Плешке.

— Вы это о чем, мэм?

— Не на Плешке, — сказал Джимми, тронув ладонь жены. — Она хочет сказать, что ничего противозаконного они по соседству делать не будут.

— А не по соседству будут, — сказал Уайти, дав этой фразе на некоторое время повиснуть в воздухе. — Так или иначе, на Плешке в этом смысле имеется некая перспектива. Чем, если сведения мои верны, Бобби О'Доннел и собирался воспользоваться.

— И дальше? — спросил Джимми, приподнимаясь в кресле.

— Дальше?

— И как это связано с моей дочерью, сержант?

— Самым непосредственным образом, — сказал Уайти и развел руками. — Самым непосредственным образом, мистер Маркус, потому что единственное, что требовалось обеим сторонам, чтобы начать войну, это повод. А теперь он у них есть.

Джимми покачал головой, и углы его рта дрогнули в улыбке.

— Вы так не считаете, мистер Маркус?

Джимми поднял голову.

— Думаю, сержант, что район мой скоро исчезнет. А вместе с ним уйдет и преступность. И будет это не из-за Доннелов, не из-за Сэвиджей и не потому, что полиция их обезвредит. Будет это потому, что доходы здесь падают, а налоги растут, и каждому охота перебраться в город, там пристроиться всегда можно, и скоро все здесь поглотят рестораны. А тем, кто здесь поселится, героин не нужен, и шесть баров на квартал тоже не нужны, и за десять долларов они вкалывать не будут. Они живут лучше некуда. Устроены прекрасно. У них есть будущее. Они разъезжают на «мерседесах». Вот когда они все здесь заполонят, преступность и уберется отсюда вместе с половиной жителей. Так что, сержант, я не стал бы беспокоиться о том, что мои родственники затеют разборки с Бобби О'Доннелом. Чего ради?

— Ради сегодняшнего дня, — сказал Уайти.

— Вы вправду думаете, что О'Доннел убил мою дочь? — спросил Джимми.

— Я думаю, что Сэвиджи могут его заподозрить. И думаю, что стоит их в этом разубедить, чтобы у нас было время выполнить что положено.

Шон вгляделся в лица сидевших напротив него Джимми и Аннабет, но прочесть в них ничего не смог.

— Джимми, — сказал Шон, — если нам не мешать, мы сможем быстро закрыть это дело.

— Да? — произнес Джимми. — Ручаешься, Шон?

— Ручаюсь. И закрыть его так, что в суде комар носу не подточит.

— И сколько?

— Что «сколько»?

— Сколько времени вам понадобится, чтобы засадить убийцу за решетку?

— Погодите-ка, — поднял руку Уайти, — вы что, устраиваете с нами торг, мистер Маркус?

— Торг? — Лицо Джимми опять стало мертвенной маской арестанта.

— Именно, — сказал Уайти. — Потому что я уловил…