Инквизитор поневоле - Александр Курзанцев

Коснувшись машинально пальцем, а затем сжав в кулак, поднял руку вверх над головой. На ум неожиданно пришли строчки из старинного девиза инквизиторов, прочитанные в выданных наставлениях.

— Силой и властью, потом и кровью мы проложили путь во мраке, ведя за собою людей. Мы — клинок, разящий врага, мы — огонь, разгоняющий тьму, мы — Порядок среди кипящего Хаоса. И пока воля наша крепка, а дух — твёрд, ничто не сможет встать у нас на пути!

Кольцо в ответ на эти слова нестерпимо засияло, а спустя миг вокруг меня с тихим хлопком возник бликующий алым купол диаметром метров в десять. От неожиданности я шагнул назад, но пелена послушно двинулась вместе со мной, оставляя меня в центре.

— Не думал, что ты так умеешь, — заходя под купол, высказался Сергей, с любопытством оглядывающий переливающуюся различными оттенками красного плёнку. — Всё же инквизиторы, в исполнении которых я это видел, несколько поопытнее были. Ну да ладно. Если внизу нас ждет что-то, от чего сбежали даже эти твари, то лишним не будет.

— А что это вообще такое?

— Ты не знаешь? — удивлённо повернулся он ко мне. После чего хмыкнул по своему обыкновению и, подойдя, хлопнул по плечу. — Это, брат, очень интересная штука. Чисто ваша, инквизиторская. Кто называет щитом Божественной мощи, кто щитом Порядка Ты считаешь, что просто так про Порядок и Хаос сейчас сказал? Нет. Покуда купол действует, зона внутри него не может быть изменена ничем кроме воли самого инквизитора. Что бы ни происходило снаружи, внутри всё будет оставаться неизменным.

— И что это значит?

— Что значит? — Сергей отошёл, выходя наружу, за пределы защиты, а затем, развернувшись, без разговоров влепил огненным шаром, я даже испугаться не успел. Вот только сгусток пламени при контакте с плёнкой купола и не подумал взорваться, вместо этого бесшумно в той растворившись. Совершенно не так, как при встрече с обычным защитным барьером. — Абсолютная защита от любого энергетического воздействия. Правда очень сильно зависит от воли инквизитора ну или веры.

— А в чём тогда отличие от поля антимагии, которое я могу поставить? — спросил я.

— Поле антимагии просто воздействует на магов, блокируя им возможность колдовать. Это целиком и полностью раздел ментальной магии, правда, доступный ныне лишь владельцам таких вот артефактных колец. А поле, которое ты видишь сейчас, уже совсем другой природы, и не спрашивай меня, какой именно, я не знаю. В порядке бреда могу лишь предположить, что тут вложена толика божественной силы, силы Порядка. И это — дело напрочь иное. Даже если сейчас пол во всей этой пещере провалится в пропасть, тот кусок, что внутри купола останется на своём месте. И это, кстати, не купол, а шар, просто нижнюю его полусферу ты не видишь.

— И что? Мы просто зависнем в воздухе?

— Да, — абсолютно серьёзно кивнул Глушаков.

— Хм… — я глубокомысленно поиграл бровями, пытаясь осмыслить сказанное.

— Ладно, не будем терять время, раз уж есть шанс застать то, от чего вся это толпа сбегала, врасплох. Главное — помни, что всё в сфере подчинено твоей воле. Если ты твёрдо убеждён, что внутри — чистый воздух, он будет таким оставаться даже тогда, когда снаружи дышать невозможно. Если ты считаешь, что под ногами твёрдая земля, мы пройдём, не замочив ног, по любому болоту, даже по воде, коль ты вдруг решишь, что она должна быть твёрдой… — обернувшись к аватару, Глушаков заорал: — Вигир, ты там всё?!

— Всё, дядь Серёжа, — улыбнулся парень в ответ, подходя к нам. И я понял, что зелье начало действовать, потому как ушла из его взгляда холодная отчуждённость, а вместо неё в глазах появился живой огонёк, да и улыбка эта… Хороший признак.

— Будь готов, похоже, скоро мы встретимся с чем-то похуже этого отребья. А ты, Паш, — трудовик ещё раз серьёзно посмотрел мне в глаза, — ни в коем случае не давай себе сомневаться. Воля и вера в самого себя, в свои силы — вот что здесь важно. Я видел, как одни инквизиторы гибли, просто не поверив, не убедив самих себя, что огонь не причинит им вреда, а другие спокойно шли по бурлящему лавовому потоку, абсолютно уверенные, что лава твёрдая и холодная.

— Я постараюсь.

— Как-то неуверенно звучит…

— Будет сделано.

— Вот так-то лучше, — рассмеялся Глушаков.

* * *

Враг приближался. Древнее существо, переполненное впитанной энергией, чувствовало это как никогда остро. Пришельцы из другого мира неплохо насытили его, истощённого временем, дав так необходимые сейчас силы. К счастью, особых проблем никто из них ему не доставил, кроме, может быть, самого последнего, рогатого, что владел магией, по силе почти сравнимой с той, что подчинялась существу. Вот только это был его мир и его правила, а потому рогатая башка сейчас украшала собой одну из стен пещеры, вывалив наружу длинный раздвоенный язык.

Ещё был пространственный разлом, ведущий, скорее всего, в родной мир пришельцев. Разлом опасно нестабильный, хоть и удерживаемый от коллапсирования с помощью хитрой вязи заклятий, в которых опять чувствовалась ненавистная вражеская магия. Безумно хотелось разорвать, уничтожить эти тонкие пульсирующие нити примитивной магии низших. Ему, напрямую управляющему первостихиями, это ни стоило бы ничего. Вот только при схлопывании разлома порядок высвобожденной энергии даже по грубым прикидкам был настолько большим, что пережить такое, находясь в эпицентре, становилось попросту невозможно, несмотря на всю мощь и знания, которыми обладало существо. Сверши оно желаемое — и уничтожены были бы не только эти пещеры, нет, всё в радиусе многих лиг превратилось бы даже не в пыль — в излучение. Поэтому пришлось оставить как есть. Временно, разумеется, до тех пор, пока он не расправится с врагом.

Противников было трое. Слабые, примитивные, не умеющие пользоваться магией без костылей, способные творить волшебство лишь с помощью управляющих контуров, когда-то разработанных древними для своих рабов.

Существо одёрнуло себя. Как бы ни были они ничтожны, когда-то эти примитивы смогли пленить его. А значит, их не стоило недооценивать.

Когда троица вступила под своды двенадцатого этажа, ловушка наконец захлопнулась. Управляя изначальной энергией, очень легко заставить окружающий камень сначала изменить свою внутреннюю структуру, сделав его необычайно плотным и твёрдым, а затем в нужный момент мгновенно свести воедино пол и потолок, не оставив и мокрого места от попавшихся, раздавив тех, словно насекомых.

Это не было простым обрушением свода, от которого примитивная магия ещё могла спасти. От столкновения двух плит, что превышали крепостью алмаз и весили миллионы стоунов, спасения не существовало.

Вот только злая радость существа оказалась недолгой, потому как враги смогли выжить, и не просто выжить, а пройти сквозь ловушку, защитившись непонятной магией, что заставляла изменённый камень попросту исчезать. Вот только… непонятной ли?

Древний потянулся к центру магических возмущений на руке одного из противников и под плотной вязью чужой магии вдруг ощутил, испытав натуральный шок, частичку своей собственной первородной силы, при помощи которой миллиарды лет назад его вид преобразовал этот мир, подарив жизнь бурлящему и кипящему магмой безжизненному шару.