Губитель максаров - Николай Чадович

Карглак, в своих миротворческих стремлениях дошедший до абсурда, действовал не на авось. Жестянщики не раз намекали максарам, что боеспособность клинков находится в прямой зависимости от жизни и здоровья их создателей, хотя технические детали этой взаимосвязи не раскрывали (да спесивые хозяева Чернодолья и не поняли бы их).

Оставалось лишь догадываться, кто именно подал сигнал, обезвредивший клинки – кто-то из оружейников, не до конца утративший разум, или некое автоматическое устройство, специально предусмотренное для такого случая (последнее предположение казалось наиболее вероятным).

Как бы то ни было, но единственный уцелевший наследник мастеров-оружейников оказался нынче в любопытной ситуации. Он мог без труда привести клинок в действующее состояние – для этого достаточно было соединить цепь питания напрямую, минуя прерыватель. Мечта Генобры исполнилась бы, но что это давало в итоге самому Окшу? Весьма сомнительные льготы, обещанные рыжей стервозой, да жалкое существование в человеческом облике.

Соглашаясь на все условия, выдвинутые Геноброй, он, конечно же, кривил душой. Власть над живыми существами, присущая максарам от рождения, и возможность безнаказанно манипулировать поведением человеческих масс уже успели вскружить ему голову. Да и воинские подвиги, честно говоря, привлекали Окша куда больше, чем кропотливая возня с неподатливым металлом.

Вкусив однажды разудалого и вольного житья, он уже не смог бы ходить в чьих-нибудь прислужниках, а тем более находиться в зависимости от ненавистной ему Генобры.

Конечно, сюда они явились не с пустыми руками и для хозяйки замка было приготовлено несколько сюрпризов, но пока инициатива целиком и полностью принадлежала последней. Замыслам Окша сильно мешали перебитые ноги, а Рагна, до этого прилежно разыгрывавшая умирающую от жажды психопатку, могла сорваться в любое мгновение.

Интересно, а что случится, если клинок взорвется прямо в руке Генобры? Обезвредит это ее хоть на какое-то время или только приведет в ярость? Во всяком случае, рискнуть стоит.

Пока Окш был занят этими размышлениями, его руки проворно собирали клинок в единое целое. Процесс сборки был еще далек от завершения, а он уже почувствовал, что оружие начинает оживать.

Незаметно для всех (за исключением, может, одной только Рагны) Окш направил острие клинка в сторону отиравшегося неподалеку мрызла, того самого, который доставил инструмент и привел механизм в действие.

Полоса металла, только имитировавшая лезвие холодного оружия, внезапно замерцала и превратилась в луч призрачного света, метнувшегося над самым полом к противоположной стене. Мрызлу отрезало обе ступни, да так чисто, что они остались стоять на прежнем месте, а их бывший хозяин с нестерпимым визгом откатился в сторону, где и был добит кем-то из соплеменников.

Но еще прежде, чем все это случилось, Генобра успела скрыться в соседней комнате, проявив расторопность, весьма завидную для ее возраста и комплекции. Уже оттуда донесся ее злобный вопль:

– Не смей пользоваться моим клинком, ублюдок! Прекрати немедленно или я обрушу на вас потолок! Вы обречены! Спасти вас может только мое милосердие!

– Простите, несравненная, я вовсе не хотел причинить вред вашему слуге, – говоря так, Окш ободряюще подмигнул Рагне. – Мне просто нужно было проверить, как действует клинок. А тут он как на беду подвернулся… Еще немного терпения, и вы получите оружие в безукоризненном состоянии. Хоть сено им косите, хоть врагов…

– Рагна, сучка, ты слышишь меня? – вновь раздался голос Генобры.

– Гав-гав! – не без юмора ответила дочка.

– Забери у этого пустобреха клинок и принеси мне. Тебя-то можно не опасаться. Ведь ты все равно не умеешь им пользоваться… И не смей перешептываться со своим дружком!

– Да успокойся ты! – огрызнулась Рагна. – Никто тут ни с кем не перешептывается. Просто я жду, когда он закончит возиться с этим железом.

– Подождите, несравненная, еще самую малость! Я только удалю накопившуюся пыль и грязь. – Окш установил взрывное устройство так, что оно должно было сработать при первой же попытке привести клинок в боевое состояние, и быстренько завершил сборку.

Рагна осторожно приняла клинок на вытянутые руки и походкой придворной дамы засеменила через весь зал к дверям, за которыми скрылась ее мамаша. Однако сверхподозрительная Генобра остановила ее на полпути.

– Стой! – крикнула она, по-прежнему находясь вне поля зрения Окша. – Положи клинок на пол и поворачивай обратно.

В зал Генобра вернулась только после того, как один из мрызлов поднял клинок. Но даже сейчас она боялась прикоснуться к нему, словно это было не хитроумное творение человеческих рук, а ядовитая змея, укус которой смертелен даже для максара.

Похоже, Генобра никак не могла поверить, что все получилось так просто и ей самой ничто не угрожает.

Первой молчание нарушила Рагна:

– Мамаша, мы выполнили все твои условия. Я вела себя как самая преданная дочь. Когда же наконец ты сжалишься надо мной? Даже обитающие в пустыне гады подохли бы, оставаясь без воды столько времени.

– Пусть подыхают. Кому они нужны, эти гады, – ответила Генобра, чуть ли не обнюхивая клинок. Что ни говори, а чутье на опасность у нее было развито не хуже, чем у Окша.

Наконец она решилась взять клинок в руки, немного помахала им в воздухе и тут же сунула в ножны. Окш, ожидавший, что Генобра обязательно приведет клинок в боевое состояние, с трудом скрыл свое разочарование. Развязка оттягивалась, интрига запутывалась.

– Дай противоядие, умоляю тебя! – вновь заканючила Рагна.

– Дам, но сначала доведу дело до конца. – Генобра знаком велела мрызлам покинуть их укрытия. – Не люблю ничего откладывать на потом. От этого бывают одни только неприятности. Мы лишим твоего дружка всех качеств, присущих максарам, и тогда вас обоих ожидает награда.

Спорить с Геноброй было бесполезно, тем более сейчас, когда число ее козырей возросло. Парочка мрызлов подхватила Окша, столько же Рагну, и возглавляемая Геноброй процессия направилась в подземелье, которое юный максар уже имел удовольствие однажды посетить.

С тех пор здесь, естественно, ничего не изменилось, как и в любом другом месте, достойном именоваться адом, – мрак не стал менее густым, вонь не исчезла, сырой холод по-прежнему пробирал до костей, проклятые лемуры, не то обрадованные, не то, наоборот, перепуганные появлением хозяйки, пищали во всех углах.

Отослав мрызлов, которым лишний раз появляться в этой обители скорби не полагалось, Генобра подтолкнула Окша к ближайшей железной раме. Чтобы не упасть, он был вынужден вцепиться руками в ее края.

– Ничего не бойся, – сказала она, примеряя оптическое устройство, позволявшее рассмотреть не только отдельные клетки человеческого организма, но и мельчайшие пылинки, из которых состоит любое вещество. – С тобой работы будет немного. Как говорится, начать и кончить. Если что-то зря и оттяпаем, то самую малость. Потом благодарить будешь. Мерин холощеный куда лучше жеребца живет. Всегда сыт, не бит и всем доволен… Но ты за свое мужское естество не опасайся. Я на такие вещи никогда не покушаюсь. Даже, наоборот, могу тебе детородной силушки добавить. Авось мою дочку покрыть сумеешь, а не то она носится со своей девственностью, как собака с костью.