Медицина Древней Руси (сборник) - Николай А. Богоявленский

их прежде собирали в диком виде. Аптекарские сады служили не только для разведения лекарственных растений, но и для приготовления лекарств. Так, при главном аптекарском саде находилась особая «коктория» (прообраз появившихся позднее фармацевтических лабораторий).

В результате плодотворной деятельности аптекарских садов уже в конце XVI – начале XVII в. врачи в России употребляли не только такие общеупотребительные тогда привозные лекарства, как опий, камфара, александрийский лист и др., но и многие лекарственные растения из арсенала русской народной медицины – солодковый корень, можжевельник и ряд других. В дальнейшем ассортимент лекарств, отпускавшихся из аптек Аптекарского приказа, еще более возрос. При этом больше стало лекарственных трав, произраставших в различных регионах России: такие травы поставляли в Аптекарский приказ в обязательном порядке как своего рода государственный налог – ягодную повинность.

Власти поощряли сбор известных из народной медицины различных целебных кореньев, трав, ягод: этим занимались собиратели-травники, хорошо знавшие российскую флору. Например, один из таких собирателей, Фомка Епишев, отправился в ботаническую экскурсию на целых два года, хотя обычно травников посылали на такую работу только летом, для руководства по сбору урожая. В 1663 г. велено нижегородскому посадскому человеку, Омелке Мухановскому, быть в Аптекарском приказе в лекарях и травниках, жить на Москве и оттуда ездить в Нижний «на время для збору трав и цветов и коренья»[322].

Под руководством травников, которые были, очевидно, отличными специалистами по распознаванию лекарственных растений, сбор трав проводили крестьяне. Ежегодно во все концы России воеводам посылали царские указы «собирать травы, и цветы, и коренья, которые годны к лекарственному делу». Через глашатаев, ходившим по деревням и селам, воеводы оповещали об этом местное население, призывали «уездных и посадских людей всех чинов» к отбыванию так называемой «ягодной повинности». Кроме того, воевод обязывали «всяких людей спрашивать, кто знает лекарственных трав, которыя бы пригодились к болезням в лекарство человекам». Собранные ягоды и коренья доставляли в съезжую избу и там очищали; некоторые сушили и толокли, другие упаковывали в мешки, «чтобы из них дух не вышел». Нередко растения выкапывали с корнями и землей и отправляли для разведения в аптекарских садах.

Все это давало хорошие результаты, количество заготавливаемых лекарственных растений увеличивалось. Например, как свидетельствовали архивные документы, в одном случае собирают «земляницу на оптекарский обиход» 20–30 четвертей, четверик по 5 алтын. В другом с 1000 крестьянских дворов собрано можжевеловых ягод 6 четвертей, причем на крестьянских сошных подводах ягоды эти везут в Москву «день и ночь, чтобы не испортилось». В 1663 г. велено собрать в Казанском уезде «чечюйные травы 10 пудов добры, с цветы и с кореньем, а для тое травы послан с Москвы, костоправ Ивашко Овдокимов. И велено ему Ивашку дать добрых и знающих людей сколко человек пригоже, а набрав, тое траву велено перебрать на чисто и высушить на ветре или в нзбе в лехком духу, чтоб та трава от жару не зарумянела, и тое траву зашить в холстины и положить в лубяные коробки, и те коробки зашить в рогожи на крепко, чтоб из тое травы дух не вышел»[323].

Использование лекарственных растений, или, по-современному, фитотерапии, прочно вошло тогда в лечебную практику врачей Аптекарского приказа. Считалось, например, что буквица «мокроту выведет из груди. Камни в почках крошит и мочу выводит»: ее назначали как отхаркивающее и мочегонное средство, а также использовали при лечении лихорадок и болезней печени, для заживления ран и предупреждения отравлений. Огородную мяту использовали как противорвотное и возбуждающее аппетит средство. Ромашку применяли при лечении 25 заболеваний, наиболее часто как противовоспалительное средство; широко употребляли ее и для приготовления лечебных ванн[324]. В лекарства, которые готовили в аптеках, помимо растительных средств аптекари по назначению врачей включали и различные органические и неорганические вещества – жир, мед, различные минералы и металлы и пр.

Для приготовления лекарств необходимы были аптечная посуда и различные приборы; требовались также хирургические инструменты для врачей. Первоначально все это, как и лекарства, доставлялось из-за границы. В архивных документах, относящихся к тому времени, упоминаются привозимые в нашу страну «алхимические сосуды», «блюда веницейские глиняные», «горшечки стеклячные с носиками», «ситочки, чем траву сеять», «мешок, чем дуют огонь» и т. п. Затем проявилось стремление производить все это в России.

При царе Алексее Михайловиче уже существовало два завода для выделки аптечной посуды. Один из них основал в 1634 г. недалеко от Москвы иноземец Юлиан Коэт: это был небольшой завод, здесь работали всего 15 человек. Вскоре другой иноземец по имени Маньо основал второй завод, открытый около деревни Измайлово. Есть также сведения, что в конце XVII в., когда в Москве действовала уже и вторая аптека, стекло для производства на этих заводах различных стеклянных изделий стали привозить из Малороссии. Глину, из которой на заводах изготовляли посуду, доставляли главным образом из Гжельской волости. Можно добавить, что на этих заводах работали наряду с иноземными специалистами и русские мастера. Архивные документы свидетельствуют, что в 1680 г. «по Государеву указу уплачено скляннчнаго завода заводчику Петру Коэту за всякие склянничные суды, что он поставил в Аптекарский приказ всего 67 рублей 28 алтынъ». Далее идет роспись принятой посуды: сулей, рецепиентов, реторт разной величины, четвертных, колб, алембиков и пр., всего 2316 мест[325].

Работа аптекарей, готовивших лекарства для царя и его семьи, проходила под жестким надзором. «Пристойные про Великого государя» лекарства хранились за печатью дьяка приказа, в особой комнате, куда не допускались без надзора даже сами врачи. Прописанный рецепт подвергался внимательному обследованию в Аптекарском приказе. Во избежание умышленного отравления предназначенное царю лекарство сначала давали «надкушать» самим врачам и аптекарям, а иногда и приближенным царским боярам; после того как царь принимал лекарство, доктор обязан был не уходить, пока не обнаружится целебное действие этого лекарства. Однажды доктор И. А. фон Розенбург, лечивший Алексея Михайловича, вынужден был выпить целую склянку лекарства, приготовленного для царицы: его принудили сделать это потому, это лекарство вызвало тошноту у одной попробовавшей его придворной боярыни.

Получить лекарство из царской аптеки было очень сложно даже для ближних бояр. Тем не менее постепенно круг людей, пользовавшихся аптекой, расширялся. Так, 16 февраля 1630 г. князю Ивану Катыреву-Ростовскому, страдавшему головными болями, понадобились некоторые снадобья из царской аптеки, и он подал челобитную государю: «Пожалуй холопа своего, вели государь мне дать от головной болезни из своей Государевой аптеки своих Государевых масл». 20 мая 1631 г. боярин Михаил Рчинов подает следующее челобитье: «Царю-Государю Михаилу Федоровичу бьет челом холоп твой Михалко Рчинов; по грехам своим, я, холоп твой, болен, рукою не владею; милосердный Царь-Государь и великий князь Михайло Федорович,