Новый век начался с понедельника - Александр Омельянюк

Видимо временно отдыхая от стряпни, Ксения пока осталась с мужчинами.

Разговор, теперь уже троицы, постепенно перешёл с рекламы на политику, затем на Америку и евреев, на их происки и засилье.

Указывая на существующую безысходность этого, Ксения, забавно покачивая своим музыкальным указательным пальчиком – копией своих шикарных ножек – из стороны в сторону, вдруг смело изрекла:

– «Это вшивость ещё можно вывести, а пархатость… никак!».

– «Да! Без участия евреев, с той или иной стороны, на Земле наверно ничего не делается?!» – опять поддержал жену Платон.

Внезапно раздался звонок в дверь и через минуту все уже встречали запыхавшуюся двоюродную сестру Наталью, также приехавшую помогать в стряпне.

После приличествующих в таких случаях фраз и вопросов, мужчины вновь удалились в свою интеллектуальную обитель.

Ближе к вечеру все расположились в гостиной, готовясь к чаепитию.

Платон с Егором, задержавшиеся к началу женской беседы, не сразу уловили её тему.

А речь шла о взаимоотношениях Натальи с её мужем Александром. Наталья давно была недовольна им и подумывала о разводе.

Обдумывая создавшуюся ситуацию, Платон неожиданно пришёл к выводу, что, как ни странно, добро, на примере его друга Александра, никогда не бывает безнаказанным. И это неоднократно уже случалось со многими людьми, которых знал Платон.

Это даже относилось и к самой Наталье. Из оставшихся в живых ближайших родственников, у неё кроме сына Сергея, мужа Александра, был ещё и племянник Константин. Наталья, как и вся их большая родительская семья, с самого рождения любила, обожала и благотворила Костю, который рос хилым и болезненным мальчиком. Сильно избалованный, он так и не вырос до нормальных мужских размеров, навсегда оставшись для тётки всего лишь Костиком. Однако это не помешало ему со временем умудриться даже со своей маленькой колокольни просто наплевать на Наталью.

И теперь, оставшись фактически одна с единственным своим наследником, своей кровиночкой – Сергеем, и Александром – единственным для неё мужчиной-защитником и помощником, она регулярно и неистово стала рубить сук, на котором и сидела-то неустойчиво.

Так, например, Наталья бездоказательно считала, что у её мужа есть любовница.

Одновременно с этим она считала, что Александр не настоящий мужчина, в чём Платону пришлось её тут же разубедить:

– «Настоящие мужчины женятся только на настоящих женщинах!».

Утомившись бесполезным перемыванием костей своему давнему другу, Платон неожиданно выдал математически точный совет, видимо касавшийся не только Натальи, но и всех собравшихся женщин:

– «Наташ! А ты знаешь, что тебе выгодно, чтобы твой муж завёл любовницу?!».

– «Как это?».

– «Ну, вот послушай. Как известно, в любом деле есть плюсы и минусы. Так вот здесь, у тебя минусов не будет, а будут только одни плюсы! Ты же говоришь, что твой муж уже… импотент! Значит, он свою любовницу не сможет трахнуть! А поскольку он ещё и говно, то она его бросит. А поскольку он, как ты говоришь, большое говно, то она его бросит быстро.

И он придёт к тебе с поклоном просить прощения. И ты будешь на коне! Будешь в роли прощающей диктовать свои условия! Так, что тебе выгодно, чтобы твой муж завёл любовницу!».

На этой шутливой ноте и закончилось бессмысленное обсуждение вечной темы.

Началось чаепитие в высотке.

Во время него компаньоны подвели итог подготовки к завтрашнему событию и принялись дегустировать фирменные Варварины варенья.

– «Да! В чае – главное… варенье!» – продолжил Платон свои шутки.

– «Вот и всё стихотворенье!» – в тон ему добавил Егор.

Далее весёлая кампания обсудила всё, что попало на язык, пробежавшись «галопом по Европам» по разным аспектам нашей жизни.

– «Ну, что ж! Жизнь прекрасна и удивительна во всех своих проявлениях!» – подвёл итог Платон.

У всех присутствующих, несмотря на некоторую усталость женщин, было приподнятое настроение, предвещавшее успех завтрашнего мероприятия.

Вечером решили долго не засиживаться и, проводив Наталью, дружно отошли ко сну.

На утро приготовления вышли на финишную прямую.

Начали расставлять столы и стулья, и под руководством юбиляра сервировать стол.

Воспользовавшись возможностью размещения большого количества гостей, Платон пригласил всех своих московских родственников, в том числе естественно и по линии жены, а также ещё оставшихся и сохранившихся бывших немногочисленных друзей-товарищей.

Удалось собрать тридцать три человека: пятнадцать мужчин, двух мальчиков и шестнадцать женщин.

Слава богу, что никто не заболел и не отказался приехать по каким-либо другим причинам.

Отсутствовали только два самых старших сына Платона.

Вячеслав всё ещё находился в длительной загранкомандировке, а Владимир с семьёй жил далеко – в Жёлтых Водах на Украине.

К вопросу рассаживания гостей Платон подошёл очень щепетильно.

Для него было немаловажно, кого с кем посадить, чтобы гостям было интереснее общаться с близ сидящими, чтобы разговоры велись с пользой.

За полчаса до назначенного застолья стали подъезжать гости.

Вовремя прибыли все, за исключением двух пар: артистов – дочери с мужем, которые ранее никогда не бывали в гостях в семье Платона, и вечно везде опаздывающего Василия с вынужденной ему подчиняться женой.

Всех прибывающих юбиляр встречал лично, иногда в окружении жены, сына, или хозяев дома. Многие сразу вручали подарки.

Нашлись и такие, которые, зная пристрастия виновника торжества, или считая его маэстро, принесли букеты свежих цветов, внеся тем самым особый шарм в окружающую обстановку.

Пришедших тут же знакомили между собой. Между гостями завязывались разговоры.

Некоторые не виделись друг с другом по многу лет.

В назначенный час начали рассаживаться. Платон сам практически не опаздывал и тем более не любил, когда опаздывают другие.

Задержавшиеся парочки ждать не стали.

Виновник торжества, естественно, сел «в красный угол» в дальнем торце, сдвинутых в один, нескольких столов.

Справа от себя, через угол, юбиляр оставил два места для дочери Екатерины и её мужа Виталия.

Слева от себя, также через угол стола, он посадил любимую жену Ксению и их общего, самого младшего его сына, Иннокентия.

Далее Платон с трудом усадил свою вездесущую и везде командующую младшую сестру Анастасию, предварительно предупредив её, что все места строго расписаны, на что всё же получив ответ не послушницы: