Шараф-наме. Том I - Шараф-хан Бидлиси

Султан Мухаммад и четыре дочери, других наследников у него не было. В наше время ни один из правителей Курдистана не владеет столь значительными сокровищами.

Султан Мухаммад б. эмир Мухаммад

Его матерью была дочь правителя Хасанкейфа, и в раннем возрасте [Султан Мухаммад] остался без отца. А по существующему в Курдистане обычаю, когда после смерти отца остается малолетний сын, [его] называют титулом и именем родителя. Возможно [также], что собственное имя султана, стоявшее в начале имени, было опущено и сохранилось [только] имя Мухаммад. Истина известна Аллаху!

Мать, будучи женщиной умной и получив в наследство от отца и сына громадное состояние[605], подарками и знаками внимания вызвала одобрение и удовлетворение обладателей поместий и знати аширата бохти. В отношении раийятов и населения она следовала путем доброты и благоволения и дочерей своих отдала [в жены] сыновьям Хан Абдала, передав в достойную десницу сыновей Хан Абдала ведение в тех областях дел частного и общего [порядка]. Поистине, в защите и охране, управлении и оберегании /132/ вилайета Джезире являла она такую твердость и радение, что больше того невозможно и представить. Как-то она отвезла своего сына в Стамбул к порогу султана Мурад-хана, умилостивив здешних столпов и знать дорогими дарами и подношениями. Отмеченные и вознесенные со стороны государя почетными одеяниями и новой грамотой на правление, они получили разрешение на отъезд и возвратились в Джезире. После пяти лет его (Султан Мухаммада) правления добродетельная его родительница преставилась. Несколько дней спустя он тоже умер, и в 991 (1583) году птица его души — прибежища святости — выпорхнула из клетки тела и уселась на ветвях туба[606]. По другой версии, наследники власти и враги [его] положили ему в еду яд и отравили. Из потомков Бадр-бека никого уже не осталось, с ним и прекратился род его.

Насир-бек б. Шах 'Али-бек

Во времена правления султана Сулаймана Гази, в дни великого везира Рустам-паши, доверенным лицом в достойном султанском меджлисе и управляющим делами [того] второго Асафа Барахйаи был Дарвиш Махмуд Каладжири. Этот Дарвиш Махмуд происходит из аширата ружаки и по манере стихосложения и стилю письма относится к ученикам Мавлана Идриса. В продолжение некоторого времени ему принадлежала должность секретаря при правителе Бидлиса Шараф-беке. После убийства Шараф-бека он направился в области Рума и стал наставником при дочери султана Сулайман-хана — жене Рустам-паши. Постепенно дела его приняли такой оборот, что в большинстве случаев правители Курдистана обращались к нему. Поэтому везир Рустам-паша был осведомлен обо всех событиях в Курдистане, и [в составе] правителей тех районов имели место перемены /133/ и изменения. Цель приведенного вступления — [напомнить], как уже говорилось выше, что великий везир Рустам-паша побуждал На-сир-бека выступить против своего брата Бадр-бека и добиваться управления Джезире. Тот, следуя указанию, отправился к сулайманову порогу — прибежищу власти, и управление Джезире было передано ему. Когда прошло два года его правления, Бадр-бек тоже направился к монаршему двору и, отделив от области Джезире округа Тур и Хаитам, передал на правах санджака эмиру Насиру. За собою он утвердил княжество Джезире. Немного спустя Насир-бек, [проживавший] в Туре и Хайтаме, умер, и Бадр-бек, как и раньше, присоединил упомянутые округа к своим владениям. Словом, по убеждению некоторых великих, изменения, перемены и тому подобное, имевшие место среди правителей Курдистана, объяснялись влиянием Дарвиш Махмуда Каладжири.

Короче говоря, когда Насир-бек умер, его сын Хан Абдал во времена султана Салим-хана и великого везира Мухаммад-паши отправился к государеву двору тоже с надеждою [получить] санджак Тура и Хайтама. Более того, демон самонадеянности внушил[607] ему страстное желание [добиться] управления Джезире, и он обратил все старания на разрушение [того] края. Везир Мухаммад-паша, желая сохранить в мире порядок и спокойствие, из дружбы к Бадр-беку и любви к роду великих правителей решил унизить и оскорбить Хан Абдала. Помыслы его укрепились на то, чтобы заточить Хан Абдала и воздать ему достойную кару. Основываясь на таком [решении], он послал за Хан Абдалом чауш-баши[608] Мухаммад-агу в сопровождении нескольких чаушей высокого двора.

По воле случая Хан Абдал /134/ с группою сыновей эмиров [племени] бохти и несколькими своими мулазимами отправился в соборную мечеть Адрианополя на вечернюю молитву. После совершения намаза прибыл чауш-баши с отрядом чаушей и предложил ему проследовать в диван великого везира. “Поскольку в такое время за Хан Абдалом прибыл государев чауш-баши с несколькими чаушами, — заявили[609] [тогда] курды, — без сомнения, это недобрый знак. Возможно, они намерены убить его”. [Основываясь] лишь на простой догадке, некий курд из мулазимов Хан Абдала по имени Шайх-и Шайхан подошел к чауш-баши сзади и вонзил ему промеж лопаток кинжал так, что конец вышел у него из груди. Сопровождавшие его чауши, увидев, что дело принимает такой оборот, разбежались, направились к везиру и доложили везиру о деяниях того курда.

Хан Абдал и его сторонники, приведенные происходящим в смятение, растерянные, в замешательстве бросились врассыпную по городу Адрианополю и попрятались по углам. Некоторые оставили город и направились в пустыню. Следуя повелению везира и государя, население города занялось поимкой Хан Абдала и слуг [его]. Глашатаи провозгласили [указ] о том на улицах и в кварталах Адрианополя. Обыскали [все] окрестности и вскоре схватили Хан Абдала и большинство его приверженцев, представив их в диван. Тотчас вышел непререкаемый, как судьба, государев указ убить Хан Абдала и его сторонников. [Последнего] и около ста представителей знати казнили, а его богатства и имущества казначеи конфисковали и включили в государеву казну.

/135/ Памятью после него на страницах эпохи остались семь сыновей, преисполненных добродетелей: 1. эмир Насир, 2. эмир Шараф, 3. эмир Мухаммад, 4. Шах 'Али, 5. эмир Сайфаддин, 6. эмир 'Иззаддин и 7. эмир Абдал. Вначале эмир Насир от лица правителя Джезире Султан Мухаммада отправился в поход на Ереван, и во время возвращения из того похода у карсской крепости до слуха везира и военачальника Фархад-паши дошло известие о смерти Султан Мухаммада. Исполненные справедливости помыслы победоносного сардара укрепились на том, чтобы передать управление Джезире одному из наследников княжества, которые находились при сопутствуемом триумфом войске. Знать [племени] бохти единодушно выступила за правление эмира Насира.

Они обратились к пишущему эти строки, дабы сей несчастный изъяснил их обстоятельства сардару, и выразили пожелание, чтобы управление княжеством Джезире было пожаловано ему. Однако сын Как Мухаммада эмир 'Азиз при посредничестве бала-чауша[610] тайно объявил сардару: “После Султан Мухаммада осталось около ста тысяч [монет] султанского чекана и несметные богатства и имущества, и