Будешь моей - Екатерина Котлярова

— В мой ресторан ты можешь заявляться в любом виде, — поцеловал плечо и шейку.

— А может… может быть, мы можем остаться здесь? Давай не пойдём никуда, — у меня какая-то мания, касаться пальцами лица Клима, оглаживать скулы и губы.

— И что же ты предлагаешь? — мужчина прикрывает глаза и едва заметно улыбается. Создаётся ощущение, что он наслаждается каждым моим прикосновением. Это мне льстит. Делает счастливой.

— Остаться здесь и заказать еду в номер. Можем включить фильм, — приподнимаюсь и целую подбородок мужчины.

— Тогда поедем ко мне, — открывает свои невероятные светящиеся карие глаза. Они сияют ярче солнца. Влекут и зазывают на свою глубину.

Клим

Девчонка прикусывает нижнюю губу и о чём-то напряжённо размышляет. Вглядываюсь в её красивое лицо, с трудом удерживая свои чувства в узде. Привык выполнять свои обещания, только вот сейчас это кажется мне непостижимым. Чувствовать её обнажённое стройное тело под собой и не ласкать, доводя до оргазма, задача непостижимая. Волк внутри воет, рычит, требует закрепить метку. Доказать всему миру, что эта девушка принадлежит мне. И прежде всего доказать этой ей. Чтобы больше не смела сбегать. Чтобы не смела даже сомневаться в моих чувствах.

Девчонка появилась в моей жизни неожиданно. Свалилась, будто снег на голову. Выбила из колеи. Перевернула привычный ритм жизни с ног на голову. Взрывная, своенравная, совсем ещё девчонка. Действующая исключительно на эмоциях. Я не могу понять, что творится в её голове. Даже эмоции, которые я чувствую ярче, чем собственные, не помогают понять Сеню. С ней я будто на пороховой бочке — никогда не знаю, когда рванёт.

Солгу, если скажу, что её ревность не льстит мне. Тогда, в ресторане мне снесло крышу, как никогда прежде. Поначалу решил, что запах Сени мне мерещится. Раздражённо прикрыл глаза, осознавая, что даже работая, не могу не думать о девчонке. После закрепления метки должно стать легче, но я с этим не спешил. Чувствовал, что Весна ещё к этому не готова. Слишком насторожено относится ко мне. Понять не может, что ко мне испытывает. Поэтому даю возможность и время привыкнуть ко мне, осознать, что уже никуда не сможет от меня деться. Для девчонки, не знающей мир оборотней, Сене необходимо время, чтобы изучить его лучше. Одна Луна знает, как я справлялся всякий раз с возбуждением, после встреч с ней. Многочасовые пробежки по лесу и ледяной душ снимали лишь десятую часть напряжения. Но даже запах леса не способен заменить тот, что заполнил лёгкие под завязку. Привыкший к тому, что аромат Есении мерещится мне всюду, и в ресторане решил, что лишь кажется. Но всё равно по привычке окинул помещение взглядом, аккурат в тот момент, когда узкая спина в чёрном платье в горошек скрылась за углом. Не мог не узнать её. Волк мигом уловил её эмоции — раздирающую чувства боль и жгучую ревность. Там, в туалете, сорвался как мальчишка. Как неопытный юнец. Упивался её вкусом, ароматом, стонами. Первый раз девчонки явно должен быть на мягкой кровати, а не в кабинке туалета. И только это останавливало меня от того, чтобы вытащить каменный стояк из штанов и, шире разведя ноги девушки в стороны, ворваться в узкое лоно, которое так сжимало пальцы.

Не трогать её, пока не разведусь… Покачал головой и усмехнулся. Знает, на что давить. Но не знает, что Даша приходила для того, чтобы попросить о разводе. Она уже подготовила нужные бумаги. Самое забавное то, что её истинный автомеханик. То, чего она боялась больше всего. Ещё вчера, до того, как я узнал об исчезновении Весны, с женой мы подали заявление на развод. Месяц. Мне придётся ждать месяц, чтобы иметь возможность коснуться Сени.

— Так что? — спрашиваю, когда девчонка медлит с ответом.

— Мне плевать, где, — снова тонкие пальцы провели по щеке, заставляя волка восторженно скулить, — главное, что с тобой.

Чёрт. Чувствую себя мальчишкой, когда от её слов сердце подскакивает к горлу. Прикрываю глаза и поворачиваю голову чуть в бок, чтобы уткнуться носом в центр ладони девушки. Она пахнет весной. Моей слабостью. Моим наваждением. И моей зависимостью.

Лизнул центр её ладошки, наслаждаясь разливающимся на языке вкусом. И чуть не взвыл, когда носа коснулся запах возбуждения девчонки.

— Чёрт, — скатился с неё. Пальцами сжал переносицу.

Перед глазами вспышки воспоминаний — девчонка на коленях передо мной, сжимает тонкими пальцами член, обхватывает губами головку. Как? Как выдержать месяц?

— Что такое? — спросила встревоженно, искренне не понимая, что произошло. Приподнялась на локте, нависла надо мной, пальцами коснувшись груди. Перехватил пальцы девушки и сжал.

— Есения, если ты требуешь, чтобы я не прикасался к тебе, тебе не стоит сейчас ко мне прикасаться. Сень, — серьёзным тоном, смотря в блестящие глаза, — я, правда, не железный. Понимаю прекрасно твоё желание не иметь связей со мной, пока не разведусь. Я пообещал тебе… — хриплю, задержав взгляд на губах девушки, по которым она быстро провела языком. — Но ты искушаешь меня.

— Чем? — хлопнула глазами, хватая одеяло, прикрывая им грудь и садясь на кровати.

Святая наивность. И от её неискушённости крышу рвёт пуще прежнего. Без лишних слов рукой скользнул по её ноге, под одеяло, вновь пальцами собрав пальцами её возбуждение. Одёрнул руку и поднёс ко рту, собирая вкус и прикрывая глаза. В девчонке вспыхнуло смущение. Острое, на грани слёз.

— Этим, Весна моя.

— Но я не могу ведь контролировать реакцию своего тела на тебя. Ты прикасаешься, а я реагирую, — пробурчала под нос, сползая с кровати и направляясь к креслу, где лежали вещи.

Подхватила их и пошла в ванную комнату. Но у двери вдруг замерла, обернулась, разжала руку, сжимающую край одеяла, и позволила тому соскользнуть на пол. Борясь с диким смущением, провела кончиками пальцев от шеи по груди вниз к животу. Соски на маленькой груди стали твёрдыми. Рот тут же наполнился слюной и клыки удлинились. Всосать, прикусить, ударить языком по нежным вершинкам.

— А я стану твоей тогда, когда ты разведёшься. Как только я увижу бумаги, подтверждающие то, что ты холост. Всё это, — узкие ладони с короткими ноготками оглаживают тело, — станет твоим полностью. Не только моё сердце, но и тело.

— С огнём играешь, маленькая, — волна нежности