Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Дурень. Книга вторая. Позывной "Калмык" - Андрей Готлибович Шопперт

Дурень. Книга вторая. Позывной "Калмык" - Андрей Готлибович Шопперт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 70
Перейти на страницу:
Государь император. Но до чего же похожи они. Поднимающиеся вверх усы и сросшиеся с ними бакенбарды. И волосы одинаково уложены. У обоих наметилась залысина и волосы с боков зачёсаны к центру и взбиты. И носы одинаковые. Греческими, кажется, называют, когда довольно большой и в одной плоскости со лбом.

— Да, Ваше Высокоблагородие, — Анька сделала книксен, а Сашка, продолжая играть азиата, сложил руки лодочкой перед грудью и поклонился в пояс.

— Михаил Юрьевич сказал, что вы в столице надолго и жилья не имеете. Я собираюсь сдавать половину второго этажа. Там отдельный вход и шесть комнат. Прислуга может разместиться на первом этаже или во флигеле, что соединён переходом с первым этажом. Сто пятьдесят рублей в месяц, — полицмейстер смутился, — Надеюсь вас устроит такая плата?

— Конечно, Ваше Высокоблагородие. Можно их осмотреть? Там есть ванна?

— Хм. Ванна? Ванна на первом этаже. Она большая. На две бочки. Не натаскаешься воды по лестнице.

Сашка продолжал рассматривать Радищева. Там, в будущем, он представлял себе чиновников царских богатеями, всякие балы устраивающие, а сейчас столкнулся, если не с нищетой, то с очень скромным жалованием этих чиновников. Попробуй тут не сдавай комнаты или не бери взятки, дети с голоду опухнут. А ведь большая шишка — полицмейстер Столицы, нужно карету иметь, лошадей. Слуг опять же. Кухарку обязательно и раз свой дом то и лакея, не самому же дверь открывать. И кучера. А кто топит печи в большом доме и ванну водой заполняет? Так они, скорее всего, ещё и не крепостные. А наёмные, и нужно им платить. А прачка? И всё это на пятьсот рублей в год. Зря про балы врут в книгах и фильмах. Какие к чёрту балы⁈ Выжить бы.

Что здесь, что зять его — князь Болоховский. Та же самая нищета. Нет, не надо ему должностей. Нужно быстрее обтяпать дело, что сам себе поручил, да и возвращаться. Там весною яблони зацветут.

Добрый день, уважаемые читатели.

Не забывайте нажимать на сердечко, если книга нравится.

Вам не тяжело, а мне приятно.

Глава 18

Событие сорок пятое

Я не нахожу в бедности ничего привлекательного и поучительного. Она меня ничему не научила и лишь извратила мое представление о ценностях жизни.

Чарли Чаплин

Бросать всё нажитое непосильным трудом Виктору Германовичу не хотелось. Если он уедет на пару лет, как Иваницкий Сашке посоветовал, то налаженное производство, селекция и коневодство без него, каким бы хорошим управляющим Андрюха Павлидис не был, захиреет постепенно, а то и регресс начнётся. Крестьяне растащат семенную рожь, ячмень, пшеничку. Заморозят кукурузу и без удобрений измельчает подсолнух и картофель. Без севооборота начнут накапливаться болезни и в конце концов всё погибнет. Фитофтору только запусти, уже не избавишься.

А ведь он может толкнуть страну вперёд, если выведет хорошие сорта зерновых, картофеля и кукурузы с подсолнечником. А перцы, а кабачки, баклажаны⁈ Нет. На два года уезжать нельзя. Кох даже думать об этом отказывался.

А на зиму? Вот, одну зиму точно без него обойдутся. Перебрать зерно… семечки тоже. С этим грек Андрюха справится. Ну, а ежели что, то четверо ветеранов крестьян успокоят крестьян, хотя вроде и так народ бунтовать не собирается, при Сашке, если и не изобилие настало, то жить точно полегче христианам, чем пять лет назад. Оброка толком нет, только три дня барщины, как в законе и прописано. Так новым немецким колёсным плугом, да с запряжёнными в него парой шайров, пахать не обуза, а удовольствие. А оброк? Смешной. То ягодами, то листьями малины или мухоморами даже. Это не пшеничку, с таким трудом выращенную, отдавать. Чудит барин, да и ладно — дурень же. Опять и часть своей пшенички или ржи дурень чуть не за бесценок продает обчеству, а посеявшие её счастливчики урожай получают, как бы и не в двое супротив обычного. Да и что говорить, хоть и непривычный продукт картоха, а подспорье зимой к столу хорошее, позволяет дотянуть до нового урожая, экономя хлебушек.

Сашка отогнал неожиданные воспоминания и прошёл вслед за «не тем» Радищевым и кикиморой в их половину второго этажа. Комнаты были болллллльшие. Они, как и во всех домах сейчас, располагались анфиладой, такую простую вещь, как коридор, ещё не успели изобрести? Но вот у них же в тереме именно коридор и двери в комнаты. Так и у Ксении в старом доме коридор был, ну, а новый перестроили по Сашкиным эскизам, и он там точно коридор не забыл.

— Вот эта была спальня моей покойной маменьки Елизаветы Васильевны, — остановился перед тяжёлой зелёной бархатной шторой полицмейстер. Он перекрестился трижды. Анна последовала его примеру, а дархан Дондук свёл руки перед грудью лодочкой и наклонил голову.

Спальня была метров шесть на шесть. Тут танцевать вальс можно, не боясь за что-то зацепиться. Радищев, нёсший подсвечник с тремя свечами, приподнял его над головой, позволяя квартирантам осмотреть спальню. Огромной кровати с балдахином, обычной мебели для спальни, здесь не было. У стены была лавка, скорее, чуть больше метра в ширину, застеленная такой же тёмно-зелёной, как и штора, бархатной материей. Рядом стоял секретер и пуфик. Два окна закрыты всё теми же зелёными шторами. На стене у этой кровати, что ли, висело зеркало в литой раме медной и несколько картин — натюрмортов в дешёвеньких рамах.

— Это картины нарисованные матерью в ссылке в Илимске. Анна Тимофеевна, думаю вам будет удобно здесь спать, — Радищев ещё раз поднял подсвечник.

И как тут они вдвоём разместятся. Печалька. Сашка тяжко вздохнул. Идея приехать в Петербург нравилась ему всё меньше. Следующей комнатой был кабинет. Полки с книгами, бюро, всё как у его отца, в тереме, в Болоховском. Потом ещё одна спальня. Ну, слава богу, хоть тут была та самая большая кровать под балдахином. Последняя комната была огромной гостиной. Или даже бальной залой. Примерно шесть метров на двенадцать. В углах несколько витрин с посудой, на стенах картины. Между окон у стен стулья венские. На потолке большая литая люстра с гнёздами для свечей и отсутствием этих свечей. Да до изобретения парафина и стеарина далеко. Пока только воск. А пуд воска — это шестнадцать рубликов на серебро. С доходом в пятьсот рублей в год свечи — это ещё та роскошь.

— Нама нраися. Мы остаеся, — Сашка дёрнул за рукав шубы Аньку, стоящую

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?