Цвет неба - Джулианна Маклин

– Разве? – Я взглянула на воду, а потом отпрыгнула от внезапно нахлынувшей волны, которая чуть было не промочила мне ноги.

Отец застыл на месте и посмотрел на меня внимательно:

– Тебе нужно еще поработать, Софи. Есть люди, которым ты должна подарить еще немного любви.

– Папа, – сказала я, чувствуя прилив эмоций. – Питер.

Мэтт кивнул, и мы пошли дальше.

– И не только Питер, – сказал он. – Не теряй надежды. Ты даже не знаешь, насколько прекрасные свершения тебя еще ждут.

Я толкнула его локтем:

– А ты знаешь, что мне предстоит свершить?

Мэтт усмехнулся:

– У меня есть предположения, ведь я наблюдал за твоей жизнью долгое время, но осуществить все это можешь только ты сама. Вдохновение приходит, просто нужно его вовремя почуять. И не бояться. Не теряй веру в прекрасное, даже когда жизнь к тебе несправедлива. Ни хорошие, ни плохие события не случаются просто так.

Я снова посмотрела на воду, раздумывая над его словами.

– Ну, после всего, что со мной было – смерти дочери, измены мужа, аварии и смерти, – вряд ли может стать еще хуже. Конечно, теперь должно быть что-нибудь и хорошее, – сказала я.

– Вот видишь? – произнес Мэтт с улыбкой. – Если ты прошла через все это, то и любые другие напасти тебе не страшны. Ты сильнее, чем думаешь, Софи.

Я взяла его за руку.

– Я начинаю тебе верить. Мама рассказала мне историю вашей любви… Какая красивая история. Я даже вспомнила, каково это – быть влюбленной и ощущать прилив вдохновения.

Вдруг, как по мановению волшебной палочки, мы оказались у дверей больницы.

– Почему я не знала, что со мной происходит? – спросила я. – Почему я не знала, что мама умерла и что всего этого нет?

– А как ты думаешь? – улыбнулся Мэтт.

Я задумалась.

– Я так злилась на нее за все эти годы. Мне нужно было винить ее во всем, потому что так было легче, чем признаться себе, что я скучаю. Но все, что я когда-либо хотела, – это лишь увидеть ее снова и задавать вопросы, которые она оставила без ответа. Вопросы, ответы на которые я так отчаянно хотела узнать. А еще я хотела быть рядом с Меган, – выпалила я.

– Итак, ты пришла сюда, – сказал Мэтт, – но не знала, где ты. Ты не могла сразу понять, потому что все слишком запуталось. И ты не виновата. Смерть… странная штука.

Я сделала глубокий вдох и продолжила:

– В чем я уверена – так это в том, что не хотела возвращаться в собственное тело. Особенно после того, как увидела Меган там, в озере, и поняла, что есть вещи, о которых нам, земным существам, не известно ничего. К тому же я так хотела увидеть маму.

– Скорбеть трудно. Когда твоя мать умерла, тебе было всего четырнадцать, и тогда твоему отцу пришлось несладко. Он собрал вещи и перевез всю семью в Августу. Помнишь?

Я кивнула.

– Потому что Питер очень сильно любил твою маму, и ему было невыносимо ее потерять. Ты должна поговорить с ним об этом.

Мэтт посмотрел на отражение в стеклянных дверях.

– Будь к нему добрее, хорошо? Он тоже сильно страдал. Ты знаешь, каково это – потерять того, кого любишь.

Я смахнула слезы и кивнула:

– Спасибо.

Встав на цыпочки, я поцеловала его в щеку. Стеклянные двери распахнулись, и я вошла внутрь.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Мэтта в последний раз, и он помахал мне рукой. Его глаза были точно такими, как мама их описала, – синими, словно океан.

– До встречи, – сказала я, помахав на прощание.

В глазах Мэтта блеснули искорки.

– До встречи.

Позади него возник луч света – яркого, белого света, более успокаивающего и дарящего любовь, чем это можно описать словами. И когда я увидела, как Мэтт пошел к этому свету, все вдруг встало на свои места.

Я перестала бояться. Теперь я знала, что все будет хорошо.

Сквозь распахнутые двери начал проникать густой туман. И вдруг я поняла, что лежу на спине, а откуда-то со стороны доносится звук кардиомонитора. Моргнув, я открыла глаза и увидела белый потолок.

Я попыталась произнести что-нибудь, и мои губы чуть не треснули от сухости. Ощущения были такие, будто я только что попала под грузовик. Я не могла вспомнить ни одного слова.

Повернувшись на подушке, я увидела два пакетика – один с желтой, другой с прозрачной жидкостью, – капли из которых поступали в трубку, которая была подведена к моей руке.

Внезапно передо мной возникло лицо папы. Не призрак моего биологического отца. А живое и настоящее лицо Питера, человека, который меня воспитал и который любил меня, как родную дочь.

Хотя двигаться я еще не могла, я почувствовала прилив радости. Я была жива, и мой отец сидел у постели.

Папа дотронулся лбом до моего плеча и зашелся в приступе рыданий.

Папа всегда старался быть сильным перед нами с Джен.

Я подождала, пока он сможет взять себя в руки. Наконец папа поднял голову, протер рукавом лицо и тут же кинулся к двери:

– Медсестра! Кто-нибудь! Моя дочь пришла в себя!

В комнату вбежали две девушки. Одна из них кинулась к кардиомонитору и стала проверять уровень кислорода, а другая наклонилась ко мне.

– Привет, Софи, – сказала она. – Добро пожаловать обратно. Вы меня слышите?

У меня еле-еле получается кивнуть.

– Хорошо. Сможете моргнуть?

Я моргаю.

– Отлично. Теперь сожмите мою руку. Отлично. А как насчет ваших ног? Можете ли вы пошевелить ими?

Я смогла сделать все, о чем меня попросили.

Но у медсестры был еще один вопрос:

– Вы знаете, кто я?

Я покачала головой. Нет. Я никогда раньше ее не видела.

– Я ваша медсестра, Элис. А этого человека вы узнаете? – спросила Элис, указав на папу, который стоял у подножия кровати.

Я изо всех сил постаралась сдвинуть с места свои губы и язык, чтобы набрать достаточно воздуха, чтобы подтолкнуть эти слова, – слова, которые я очень хотела сказать вслух. Когда я наконец заговорила, я смотрела на него не отрываясь.

– Это мой отец.

Все в палате издали вздох облегчения.

– Судя по всему, с ней все в порядке, – бодро произнесла Элис, похлопывая папу по плечу. – Замечательно.

Папа всхлипнул и засмеялся сквозь слезы:

– Да.

– Какое-то время она будет не очень хорошо себя чувствовать, но это нормально. Я пошлю за доктором и вернусь через пару минут, – предупредила медсестра.