Здравствуйте, я ваша Золушка! - Юлия Климова

«Поздно», – устало, без тени злорадства, подумала Сашенька, а вслух сказала:

– Ты меня тоже извини. Все теперь по-другому… Извини.

Подскочив, Пашка принялся нарезать круги возле скамейки.

– Конечно, у тебя теперь крутая работа и на мозги никто не капает… но ты не должна менять настоящие чувства на иллюзии, – он сбился с мысли, остановился и посмотрел на нее. – Федор Иванович этот… он к тебе пристает?

Сашенька засмеялась – сначала тихо, а затем громче.

– Ты что? – она махнула рукой и потянулась к пакету. – Он замечательный, он обо мне по-настоящему заботится. Как дедушка, понимаешь?

– А с чего бы ему о тебе заботиться? – ехидно сморщился Пашка.

– Просто так… – Саша перестала смеяться, – по-человечески.

Нахмурившись, Пашка вновь плюхнулся на скамейку.

– Короче, мы уезжаем – и все, – решительно заявил он. – Я тебя люблю, ты меня любишь, а остальное – ерунда!

Да, когда-то Сашеньке было хорошо с ним, но теперь она знает, каково это, когда земля уходит из под ног, когда мир кружит голову яркими красками, когда рассыпаются сомнения, когда хочется раскинуть руки, подпрыгнуть и полететь, когда за один взгляд, прикосновение полжизни отдать не жалко, когда болит в душе, и страшно, если эта боль вдруг оборвется.

– Извини, Паша… но я не люблю тебя, – тихим, но твердым голосом проговорила Саша.

Пашка замер с открытым ртом.

Дернув пакет, Сашенька устремилась к подъезду. Она чувствовала себя немного виноватой и… счастливой, будто с плеч упал тяжелый груз, мучавший ее очень долго. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… Прости, Пашка, прости, а еще – спасибо…

* * *

Федор Иванович возвращался домой в состоянии головокружительного опьянения. Нет, алкоголь к этому не имел никакого отношения – Машенька, его милая добрая Машенька перечеркнула прежнюю обиду и, как самый ценный подарок, протянула ему надежду. Понимать же надо! Уж он теперь о-го-го! Уж он теперь не подведет! Не осталось в нем дури ни грамулечки, знает, знает он теперь, как легко потерять самое главное, самое дорогое в жизни. Машенька для него – все!

Шагнув на дорожку детской площадки и улыбнувшись до ушей, Федор Иванович углубился в мечты о будущем, но ход мыслей довольно быстро прервался – около подъезда он увидел Сашеньку и незнакомого молодого человека. Худой, волосы светлые, прямые – челка на глаза падает. Кто таков? Уж не тот ли самый, про которого она в журнале писала? Уж не тот ли самый, с которым она хотела встретиться на балу? Уж не тот ли самый, который душу ей разбередил?

Федор Иванович пошел медленнее, а затем и вовсе остановился. Беспокойство и любопытство крепко схватили его за руку и потянули в сторону пестрых кустов. Подслушивать и подглядывать, конечно, плохо, но он волнуется за Сашеньку, а как иначе? Она ему, между прочим, не чужой человек. Жизненного опыта у нее маловато, сама может и не разобраться: кто положительный, а кто – так себе; кто честен, а кто врет. И получается, что небольшая разведка необходима!

Федор Иванович осторожно продвинулся вперед и навострил уши. Обрывки фраз, долетевшие до него, особо картину не прояснили, но вот имя паренька сказало о многом.

Паша…

Ага… попался, голубчик… прикатил, значит… А зачем? Глаза Федора Ивановича вспыхнули недобрым огнем – так просто Сашеньку он не отдаст, не позволит ее обижать. Да, он и сам не безгрешен, но это совсем другая история.

«Я приехал за тобой… Теперь все будет по-другому». Опомнился! Ну-ну, кто бы сомневался, другой такой девчушки просто нет!

Чем дальше Федор Иванович слушал Пашку, тем сильнее укреплялся во мнении, что «данный фрукт» Сашеньке не пара. Себя он любит, а не Сашеньку. Себя. И внешность-то у него смазливая, скользкая… и глаза челкой завесил… и вообще! Возвращайся-ка ты, парень, назад, а еще лучше – женись на Светке-пипетке, вот с ней вместе вы отлично смотреться будете.

«Извини… но я не люблю тебя». Молодец девочка! Умница! Федор Иванович улыбнулся и посмотрел на небо. Хо-ро-шо. Правда, еще не известно, что собой представляет тот – другой…

Саша ушла, Паша остался, и Федор Иванович понял – сейчас его минута триумфа. Бодрым шагом он вышел из засады и потопал по тротуару к подъезду. Почему бы ни поддержать молодого человека в тяжелую минуту? По-дружески…

– Эх, – выдохнул Федор Иванович, присаживаясь на скамейку. – Дождь, наверное, будет – тучи вон собираются. Осень нынче теплая выдалась, не то, что в прошлом году, и дожди теплые…

– Наверное, – буркнул молодой человек, не поворачивая головы.

– А ты к моей постоялице приехал? – без перехода поинтересовался Федор Иванович. – Я видел, она с тобой разговаривала.

Пашка оживился, оторвал взгляд от асфальта и развернулся.

– Да, к ней, так она у вас проживает?

– Ага, замечательная девушка, повезет тому, кто в жены ее возьмет. Добрая, отзывчивая, хозяйственная, красавица к тому же, – Федор Иванович многозначительно поднял палец, – не девушка, а мечта! Не нарадуюсь на нее.

– А я как раз… – Пашка заерзал, – а я как раз жениться на ней хочу. Не сейчас… весной. Мы с ней давно встречаемся.

– Да? – Федор Иванович «искренне» изумился. – А тебя как зовут?

– Павел.

– Не, ничего она про тебя не рассказывала.

– Просто мы поругались перед ее отъездом, и сейчас она на меня сердится… А вы бы помогли мне?

– Каким образом? – Федор Иванович полез в карман за папиросой. Щас-с-с, размечтался! Ищи дурака!

– Я ее очень люблю, вы в этом не сомневайтесь. Я ради нее на все готов. Мне без нее плохо… И Саша меня любит, я знаю. Но сейчас у нее новая работа, хорошая, да?

– Вроде. да, – пока не понимая, куда ведет Паша, осторожно согласился Федор Иванович.

– Ну вот, – воодушевился Пашка, – работа хорошая, вы ее поддерживаете, Москва, новые впечатления… А вы бы ей в комнате отказали, она бы и вернулась сразу домой.

– Чего? – Федор Иванович аж подпрыгнул.

– Если ей жить негде будет, она же не сможет в Москве долго задерживаться, так?

До Федора Ивановича наконец-то дошло, о чем речь, – от удивления он даже рот открыл. Ах ты поганец этакий, ах ты огрызок червивый… подлая душонка!

– Хм, – тем не менее сдержался он и постарался придать себе задумчивый вид.

– Вы ей скажите, что к вам родственники должны приехать или что вы ремонт решили сделать, или еще что-нибудь, – принялся учить жизни Пашка, – а я ваши финансовые потери компенсирую.

– Боюсь, это не поможет, – усмехнулся Федор Иванович, усмиряя гнев.

– Почему?

– А потому что ты сильно ошибаешься, – он выдержал паузу и с удовольствием добавил: – Не тебя она любит. Не тебя.