Зеленые маньяки - Людмила Ситникова

– Детка, – лепетала свекровь, – ты сейчас где?

– У дома Марии.

– Удалось поговорить?

– Представьте себе, нет.

– Почему?

– Она не захотела меня впустить в квартиру и вела себя более чем странно.

Розалия зацокала языком.

– Понятненько. И что ты намерена предпринять?

– Сейчас возвращаюсь домой, а там подумаю.

– Ты приняла правильное решение, детка. Немедленно сваливай оттуда.

Ката села за руль и уставилась в лобовое стекло. Интересно, с чего вдруг в поведении Телегиной произошли столь резкие перемены? Еще вчера Мария была готова, как она сама выразилась, поворковать, а сегодня встретила Катку, словно та была злейшим врагом.

Может, у нее неприятности семейного характера? Ну, допустим, Мария могла поругаться с мужем или пособачилась со свекровью. Если Катарина права и нежелание Телегиной вести дружеские беседы вызвано плохим настроением, то эта проблема вполне разрешима. Дня через два можно смело подрулить к Марии вновь и попытаться повторно закинуть удочку.

Телефон снова подал признаки жизни.

– Ката! – вопила Розалия. – Что ты сейчас делаешь?

– Сижу.

– Где?

– В машине.

– А почему, позволь узнать, ты сидишь? Я же сказала, возвращайся домой. Сиюминутно!

– А вам-то какая разница?

– Большая! Заводи мотор и жми на газ.

Бросив сотовый на сиденье, Катарина откинулась на спинку кресла, погрузившись в тревожные мысли.

Третий раз мобильник затрезвонил спустя пару минут после звонка свекрови.

На этот раз с того конца послышался встревоженный голос Натальи:

– Ой, Каточка, ой, несчастье! Розалия Станиславовна умирает.

Копейкина похолодела.

– Что с ней?

– Сердце! У нее инфаркт, она не дышит… Ката!

Так быстро Катарина, пожалуй, не ездила никогда в жизни. На обратную дорогу до коттеджа ушло не более получаса, тогда как до Марии она добиралась добрых шестьдесят минут.

Вбежав в гостиную, Копейкина резко остановилась, в замешательстве глядя на вытирающую пыль Натку.

– Ната, где Розалия? Ее увезли в больницу? Что говорят врачи? Почему ты не поехала с ними?

Наталья опустила глаза.

– Не молчи! Как Розалия? Она жива? Жива?!

Натали заревела.

– Каточка, прости меня, пожалуйста. Я не хотела, я ее предупреждала, что такими вещами не шутят, но она приказала. Заставила меня соврать.

Катарина рухнула на диван.

– Так она здорова?

– Как бык. Я была на кухне, когда Розалия позвонила и потребовала, чтобы я немедленно связалась с тобой и сообщила об инфаркте. В противном случае она грозилась оторвать мне голову. И тебе, кстати, тоже, – добавила Ната, размазывая по лицу слезы.

Свекровь заявилась домой лишь в одиннадцатом часу вечера. Проигнорировав гневную тираду невестки, она поднялась на второй этаж и, закрывшись в спальне, плюхнулась на кровать.

Просидев неподвижно до глубокой ночи, Розалия Станиславовна медленно встала и, приблизившись к открытому окну, с беспокойством посмотрела на звездное небо.

Два дня Катарина безрезультатно продежурила у квартиры Телегиной. Изучив на лестничной клетке каждый сантиметр и прочитав все имеющиеся на стенах надписи, Копейкина впала в отчаяние. Ну куда могла податься Мария? Уехала в отпуск? Завихрилась на дачный участок? Попала в больницу?

Нет, нет, в это верилось с большим трудом. Определенно, здесь дело нечисто.

В пятницу утром Ката вновь подрулила к дому Телегиной. Выслушав трель звонка, она уже собралась занять позицию на лестничном пролете, как вдруг дверь квартиры напротив медленно открылась и на Катарину уставилась древняя старушенция.

– Здрасте, – безынициативно пролепетала Ката, направляясь к лестнице.

– И тебе не хворать, – пропищала бабулька. – Что, никак Машку застать дома не можешь?

– Угу.

– Я тебя давно заприметила. Ты уже третий день приезжаешь, – бабуля лукаво улыбнулась. – Сначала даже приняла тебя за эту… как их там… бандюганы, которые бомбы в подъезды закладывают?

– Террористы?

– Да-да, они самые. Хотела милицию вызвать, но Васька отговорил. Васька – это муж мой.

– Я не террористка, – Ката поправила сумочку, – я знакомая Марии. Ума не приложу, куда она запропастилась?

– Может, по делам уехала, а может, к кавалеру наведалась. Машка у нас бабенка свободная, мужем и детками не обремененная. Как кошка – гуляет сама по себе.

Катарина спустилась на несколько ступенек вниз.

– Уходишь? – вопрошала пенсионерка. – Или опять до вечера прождешь?

– Подожду.

– Ты уж не серчай, я бы тебя к себе в квартирку впустила, но… времена сейчас неспокойные. Хоть ты девка-то на вид симпатичная и лицо у тебя не вражеское, да все равно боязно постороннего человека привечать.

Далее бабуля решила дать Катке стоящий совет.

– Ты у нашего мусоропровода не стой – от него вечно всякой дрянью несет. Лучше на пятый этаж спустись, там почище будет и воняет не так сильно. Или на улицу ступай, на лавке посиди. Машка-то летать не умеет, ежели вернется, у подъезда встретитесь.

Хлопнув дверью, пенсионерка исчезла.

В половине третьего на этаже Телегиной открылись створки лифта. На площадку ступила полная блондинка с круглым лицом и румяными щечками. Неизвестно почему, но, глядя на незнакомку, Катка сразу вспомнила маму-курицу из детского фильма «Рыжий, честный, влюбленный».

Быстро взглянув на Копейкину, женщина подошла к квартире пенсионерки и, надавив на звонок, расплылась в приветливой улыбке.

В последующую секунду бабульку заверещала:

– Леночка, касатка, вот неожиданность-то! Давненько я тебя в наших краях не видала.

– Дела, баба Сима, дела. Я и сейчас на пару минут заскочила. Вчера Машка звонила, просила, чтобы я рыбок покормила. Ключики не одолжите?

– Заходь в прихожку, касатка. Я мигом.

Катарина подлетела к толстушке и на ходу прокричала:

– Вы имели в виду Марию Телегину? Это она попросила вас приехать?

– Ну да, а вы кто?

– Она Машку четвертые сутки дожидается, – оповестила баба Сима. – А той и след простыл. Кстати, Леночка, куда моя соседка задевалась-то?

Взяв ключи, Елена с опаской покосилась на Катарину.