Отцеубийцы - Мария Вой

– Как это делается? – спросил Латерфольт, проследив из окна, чтобы спина Тарры растворилась во мраке.

Морра придвинулась к Шарке и взяла ее за руку. Рейнар сделал то же самое с другой стороны, и Латерфольт задохнулся от возмущения:

– А ну убери лапы от моей жены!

– Хорошо, за что мне тогда взяться? – осклабился герцог.

Егермейстер, бормоча под нос ругательства, зашел Шарке за спину, обнял ее сзади и крепко прижался голова к голове, готовый в любой момент оттащить ее от ненавистных союзников. Но ничего не происходило, и лишь треск костра нарушал гробовую тишину. Наконец Морра приблизилась к уху Шарки. Латерфольт дернулся, но пересилил себя и позволил баронессе прошептать:

– Свортек…

И тут все трое вздрогнули от боли, прошившей их тела, словно огромная лапа сжала их в своих когтях и потянула вперёд и вверх. Безжалостно, как тянут рыбу из воды. Из одного мира – в другой.

Казалось, прошли многие часы прежде, чем они очнулись. Разрушенного дома больше не было, как не было ни ночи, ни костра, ни Лучин. Место, куда их забросило, казалось пустым и мертвым. Морра вспомнила, как в одном из своих ночных кошмаров так же очутилась в пустом каменистом поле, бесконечном, куда ни глянь, и шла милю за милей, не в силах выбраться из пустоты, плача и крича от ужаса. Висела мутная сизая дымка, как перед самым рассветом, но в небе над горизонтом не горело зарево. Не было ни ветра, ни пыли, ни облаков, ни светил – ничего, кроме них самих.

Морра испуганно прижалась к Рейнару, и тот ее не оттолкнул и даже не сразу заметил, что произошло. Тела потеряли чувствительность, как в бреду. Рейнар с силой нажал на шрамы на левой руке, но впервые за шесть лет в них не возникло боли.

– Где мы? – спросил Латерфольт и вдруг понял, что даже не раскрыл рта. Но Морра и Рейнар его поняли без слов: еще одно странное чувство, незнакомое миру живых.

– Изнанка, – молча «ответила» Морра.

И место пробудилось.

Перед герцогом, егермейстером и баронессой прямо из-под земли начали вырастать темные фигуры, сотканные из рваного мрака и похожие на демонов кьенгара. Вот только, обретая плоть, они превращались не в птиц, не в псов и даже не в чудовищные руки, которыми повелевал вор Борбас. То были люди: десятки и сотни людей со стертыми лицами, молчаливые и неподвижные, как статуи, выстроились в два ряда, словно черный живой коридор. Тут были мужчины, женщины и даже дети, явившиеся из разных эпох и стран, искалеченные и здоровые, величественные и жалкие, кто с оружием в руках, кто со щитом, с пламенем, танцующим на открытой ладони, или с цветком, сердцем, иглой, свитком…

– Кьенгары! – раздался в головах Рейнара и Латерфольта «голос» Морры. – Это же кьенгары прошлого со своими Дарами!

Рейнар вдруг обнаружил, что держит на левой руке сотканный из темного дыма щит. Латерфольт рассматривал тонкую трепещущую нить, обвившую его руку. Морра тоже принялась осматривать себя, надеясь найти Дар, но громкий Голос – уже настоящий голос, не мысль – сокрушил пустоту:

– Идите же!

Он раздался из конца «коридора», выстроенного призраками, и ему не нужно было говорить ничего больше, чтобы Рейнар, Латерфольт и Морра его узнали. Гости Изнанки направились вдоль неподвижных фигур, не оборачиваясь, не мешкая и не говоря ни слова. Им показалось, что прошла вечность, прежде чем они наконец вышли к Свортеку.

Кьенгар сидел на высоком троне, сооруженном из тел крылатых демонов. В отличие от остальных призраков, эти были подвижными: тьма бурлила и беспокоилась, но под хозяином держалась твердо. Свортек тоже не походил на призрака, но и самого себя напоминал лишь отдаленно. Изнанка и смерть исказили его лицо, заострив скулы и иссушив кожу, как у полуистлевшего мертвеца. Дар Ветра мягко шевелил его длинные волосы, Дар Огня лизал левую руку, Дар Щита одел его в доспех… А у самых его ног сидело единственное живое существо с пустыми белыми глазами, цепляясь скрюченными пальцами за его колени, словно ища защиты.

– Шарка!

Латерфольт бросился было к трону, но Рейнар успел схватить его за плечо. Оно оказалось мягким и податливым, как тесто, но Латерфольт, опомнившись, замер. Свортек усмехнулся, издевательски поглаживая Шарку по голове свободной рукой.

– Так долго, – произнес он, не раскрывая рта, – так долго вы шли сюда, трое идиотов, на которых я возложил все свои надежды! О, я никогда не разбирался в людях, и вы – самое горькое тому подтверждение!

– Но мы все же здесь, – откликнулся Рейнар. – Как ты и хотел.

– Ха! Знаешь, чего я хотел, Рейнар? Сделать тебя королем. Уговаривал принять судьбу, о которой мечтает любой смертный. Но ты оказался слишком слаб, труслив и горд, чтобы попытаться меня услышать. Нужно было дать тебе сдохнуть. Ты не заслужил моей милости.

– Милости! – вскричал Латерфольт. – Ты мог бы сказать все прямо, а не чертовыми загадками, и тогда…

– И ты замолчи, Вилем. Ты обещал мне, что не дашь Хроусту начать новую войну. Но твое желание услужить папочке оказалось сильнее. Надо было принести Редриху твою настоящую голову.

– Свортек!

Морра выступила из-за спины герцога и встала перед кьенгаром. Он повернулся к ней, и глумливая усмешка сошла с его губ. Лицо снова превратилось в мертвую маску.

– Прошу, расскажи, каков был твой план и что нам делать теперь.

Шарка, кажется, тоже «услышала» Морру: дернула головой и вжалась в кьенгара еще крепче.

– Это уже не имеет значения. Вы все просрали. Теперь разбирайтесь сами.

– Нет уж!

Рейнар шагнул вперед, к самому трону. Птицы, а за ними и псы Шарки встрепенулись, вытянули из трона когтистые лапы и клювы и стали хватать его за лодыжки. Латерфольт направился следом, но зашипел от боли, когда один из когтей царапнул его, напоминая, что Щита против демонов у него нет.

– Хватит этих загадок! Пока мы здесь, покажи, что ты хотел сделать! Дай нам исправить то, что мы натворили – друг с другом, с королевством, с тобой… – Рейнар поднял руку, указывая на Шарку: – И с ней.

Свортек грубо отпихнул девушку ногой, как шавку, и демоны закрыли ее от Рейнара, Латерфольта и Морры своими крыльями и телами. Ступая прямо по головам покорных тварей, кьенгар спустился, огромный в своем доспехе, зловещий и зыбкий, как лихорадочный бред, и встал напротив Рейнара:

– Ну, раз ты настаиваешь, мой король…

Выпрыгнув из трона, демоны бросились на Рейнара и облепили его всего, как чудовищный рой. Щит против них оказался бессилен. Герцог осел на колени, тщетно пытаясь сорвать с себя плотный мрак. Латерфольт бросился к Рейнару, но и его постигла та же участь: псы вцепились в руки, пока птицы рвали волосы. От ужаса Морра не могла пошевелиться и лишь потрясенно смотрела, как ее спутники катаются по земле, захлебываясь истошными воплями.

Свортек оказался перед ней. С плавным взмахом его руки вой Рейнара и Латерфольта стих, хотя те все еще пытались бороться. Тонкие пальцы Свортека коснулись щек Морры, размазывая по ним слезы; к ее лбу приник его лоб, твердый и холодный, как голая кость.

– Моя девочка, – прошептал Свортек, закрывая ее глаза ладонями.

И все исчезло.

XII. Птенец и великая ведьма

Кривые деревья, покрытые ядовито-зелеными коврами мхов и наростами грибов, напоминали скрюченных в агонии людей. Свортек решительно зашагал прямо в мутную дымку. Он был молод: старше Латерфольта и Морры, но младше Рейнара. В его движениях пока не сквозила усталость, присущая взрослому Свортеку. С жадным любопытством он шумно продирался сквозь