Ветхая ткань бытия - Константин Бояндин

— Мне почему-то кажется, что всё это уже было, — добавил Аймвери, рассматривая пляшущие язычки пламени. — Что я не в первый раз провожаю кого-то к Реке, сижу ночью у костра, вспоминаю о прошлом и не знаю, что делать с будущим. Там, в Игле, подобные мысли никогда не приходили.

— Но Правитель Мондерел, — Гость отчего-то поёжился, — утверждает, что я — первый.

— Там мне тоже так казалось, — кивнул Повелитель. — Но когда я встречал вас, выходящего из Ворот, мне не давала покоя мысль — пройдёт ли всё удачно на этот раз?

— Странно, — вымолвил Гость шёпотом. — Но меня подобные мысли тоже посещали. Даже там, в Игле, — он искоса взглянул на Аймвери и решил признаться. — Когда я оставался один.

Человечек долго смотрел ему в глаза, затем прикрыл их и отвернулся.

— Это должно быть ужасно, — голос его стал хриплым. — Вам кажется, что всё это затеяно зря?

Если он скажет «да», завтра я сам отправлюсь в Моррон, и будь что будет, холодно подумал Аймвери.

— Мне кажется, — осторожно ответил Гость, вновь подкармливая пригасшее пламя, — что во всё это постоянно вмешивается кто-то другой. Или другие. Не могу сказать точно. Но весь Зивир — и я в том числе — по-моему, лишь фигурки на игровом поле. Вы понимаете меня?

Человечек кивнул. На лице его возникло ужасное выражение — словно он вот-вот разрыдается от бессилия.

— Что вы знаете о белом замке за Семью Холмами? — поинтересовался Гость.

— Замке? — переспросил Аймвери озадаченно. — Каком ещё замке?

И Гость (представляя, что делает следующий шаг внутрь ловушки), рассказал Повелителю леса о своём видении. И о том, что с ним стало.

— В высшей степени… — начал было человечек, и замолчал. Напряжённо думал о чём-то минут пять, глядя в густо усеянное звёздами небо. — Помню, — произнёс он неожиданно чуть охрипшим голосом. — Помню! — он вскочил на ноги и чуть хлопнул в ладоши.

Песчаный бугорок, рядом с которым прижималась к земле раскидистая, искривлённая старая сосна, потёк и туман заклубился над ним. А когда туман рассеялся, возникло крохотное изображение пейзажа, от которого у Гостя сжалось сердце. Долина, усыпанная цветами и величественный замок, бесстрашно возвышающийся у северного края её.

Гость и Аймвери осторожно склонились над возникшим из песка замком, заворожённые происходящим.

… Где-то вдалеке от них проснулся Норруан — проснулся оттого, что у него неожиданно заболело сердце. Раньше такого никогда не случалось, мрачно подумал Владыка Моррон, роясь в своей обширной коллекции лекарственных снадобий. Голос отвлёк его от поисков и заставил забыть о боли. Книга звала его. Ей что-то угрожало, и Норруан, сжимая в руке пузырёк, бегом направился в кабинет.

… Где-то совсем в другом месте Унэн, уже запиравший свой кабинет, остановился и, распахнув двери, быстрым шагом вернулся к шкафу. Там… ощущение было такое, словно он по ошибке закрыл внутри что-то живое — и сейчас оно, глотая последние крохи оставшегося воздуха, тщетно взывало о помощи, которая не могла прийти.

Монах оглянулся и, не оставляя себе времени на сомнения, извлёк из рукава ключ. Второй. Который, как и первый, позволял и запирать, и отпирать шкаф.

… Тнаммо вздрогнул и прервал чтение долгой формулы, которая была почти совсем завершена. Магический состав перестал светиться, и спустя несколько секунд безнадёжно испортился; два дня работы впустую. Но Пятого это нисколько не волновало — он быстро добежал до лестницы, ведущей на крышу и вот уже стоял на дозорной башенке, повернувшись лицом в ту сторону, откуда услышал Голос. Три раза вторгался Голос в его жизнь, и всякий раз рушилась привычная к тому моменту картина мироздания.

… Воин со множеством шрамов на лице поднял глаза к небу. Там постепенно проявлялись отметины — отвратительным образом похожие на следы огромного солдатского ботинка. Каждый следующий возникал всё ближе — кровавые следы на незапятнанном небе. Проклятье, выругался воин, и пришпорил коня. Во что бы то ни стало нужно найти себе укрытие, пока Следы не добрались до него. Хвала всем демонам мрака, впереди показался небольшой домишко.

… Где-то ещё…

… Когда-то ещё…

Некто, задремавший у камина с любимой книгой в руке, проснулся и долго не мог понять, что встревожило его сон. Взглянув на свернувшегося у ног кота, он откинулся в старинном кресле и смежил веки.

И книга медленно исчезла из его рук.

* * *

— Пятнадцать садов, — указал Аймвери тонкой веточкой, стараясь не прикасаться к «макету» — до того хрупким казался он. На лице Повелителя леса горела детская радость — вызванная тем, что наконец-то можно было поиграть любимой игрушкой. Впрочем, об этом Гость подумает намного позже.

— Каждый служил для особой церемонии, — продолжал Аймвери, прикрыв глаза, — и мне как-то раз довелось побывать на некоторых из них. Замок этот звался… звался… сейчас вспомню… — он опустил руку с веточкой и прижал пальцы левой руки к губам — словно те могли помочь заблудившемуся в памяти слову выйти на свободу.

Ветер подул у них над головой; в руки Гостя упал лист — ещё зелёный, но чуть тронутый по краям желтизной. Новый порыв ветра пошевелил его волосы — уже ощутимо прохладный.

Гость обернулся и увидел, как кипящие тучи быстро заполняют всю южную часть неба у них за спиной; в глубине непроницаемо-чёрного исполинского вихря беззвучно проносились молнии. Размах происходящего никак не вязался с царящей вокруг тишиной.

— Вспомнил, — донёсся до Науэра голос Аймвери. — Замок этот назывался Стаин-Гуэдд, что переводится как…

Оглушительный грозный вопль расколол воздух; земля содрогнулась под ногами, и Науэр, не удержавшись, упал на спину. Перед его глазами мелькнул приникший к земле Аймвери. Кипящий мрак на юге раздвинулся, и в его глубине показался силуэт человека невероятного размера. Казалось, ему ничего не стоит растереть весь Зивир в щепоти.

Силуэт наклонился, показываясь из разлома в небесах, и Науэр, видя быстро приближающуюся огромную ладонь, едва успел вцепиться в Аймвери и оттащить того подальше.

Земля вновь вздрогнула под ногами, и Науэр с удивлением заметил, что сидит прямо в воздухе. Длилось это недолго, и вскоре он приземлился совсем рядом с останками «макета».

Вид у них был такой, словно кто-то несколько раз хлопнул по макету ладонью. Отпечатки отдельных пальцев ещё смутно виднелись в груде песка, но быстро заплывали. Не такой уж и большой была та ладонь: Науэр поднёс собственную — если и меньше, то ненамного.

Рядом пошевелился Аймвери, потряс головой, избавляясь от песка и пыли, и уставился в небо.

Последние обрывки чёрных туч сворачивались, съёживались, всасывали сами себя. Ещё несколько мгновений — и всё успокоилось.

Они долго сидели, молча глядя друг другу в глаза, после чего Науэр встал, собрал то, что осталось от костра, и принялся разжигать его заново. Обращаться с кремнем было для него делом непривычным.