Факультет закрытых знаний - Маргарита Блинова

– Это не мои проблемы, – сухо ответила декану. – Я повода не давала.

– Ошибаешься, Ноэми, – усмехнулся тот. – Джером привык к победам. Привык к тому, что достигает поставленной перед собой цели и никогда не сворачивает с выбранного пути. Ты его цель, и чем скорее он добьется желаемого, тем быстрее сможет сконцентрироваться на более важных вещах.

После этих слов мы с кошачьей сущностью переглянулись и насторожились еще больше. Он же в курсе, что для серьезных отношений у меня вообще-то жених в наличии имеется! Тогда к чему весь этот разговор?

– Декан Маккалич, мне показалось или вы и правда подталкиваете меня к отношениям с Джеромом?

Маккалич хрипло расхохотался.

– Джером влюблен – это неоспоримый факт, – все еще широко улыбаясь, заговорил декан, – но никто и никогда не одобрит парду в качестве девушки принца. Запомни эту мысль, пардочка. Никто и никогда.

Покусанный каннис! Да за что же нас так не любят-то при дворе? Все же вроде нормально было!

– Более сообразительная девочка уже давно почувствовала бы, что, пока вы оба за пределами королевского дворца, сейчас наиболее удачное время поиграть в первую любовь.

Вот! Теперь я точно понимаю, что не ошиблась в своей первоначальной реакции на Маккалича. Какой же он все-таки мерзкий, двуличный слизняк!

– Подумай хорошенько, кошечка. Ты под действием мяты, а значит, благосклонность к Джерому даже не придется имитировать. Пококетничаешь с ним вечером, затем слегка покочевряжишься, чтобы в конце концов сдаться на радость мужского тщеславия и принять его ухаживания. Пара месяцев неземной любви – и предлог расстаться возникнет сам собой. В любом случае все останутся в выигрыше. Джером после стольких попыток добьется наконец расположения неприступной пардочки, а ты отделаешься от излишнего внимания принца Райвиля.

– Декан, вы это серьезно?

Мужчина хмыкнул и неприятно улыбнулся.

– Вот только не надо прожигать меня взглядом, Вейрис. Я не предлагаю ничего криминального. Всего-то пара поцелуев, невыполнимые клятвы в любви и верности до гроба и нежные обнимашки в темноте коридоров. Вам, девочкам, это нравится до поросячьего визга.

Мне стало жаль Джерома. Бедняга! Если его окружают такие типы, ничего странного, что он вырос таким засранцем. Даже наоборот: удивительно, что вопреки своему окружению из принца Райвиля получился вполне себе нормальный парень. Малость с заскоками, правда, но кто из нас идеален?

– Что думаешь насчет моего предложения?

Ох, зря он спросил. Просто в эту секунду я как раз думала, что Дерен Маккалич – самое гнусное на земле существо. Нет, никто не рядил его в рясу святоши и уж тем более не примерял ему крылья и нимб, но надежды на крохи морали и чести еще имелись.

Но вместо того чтобы обозвать Маккалича мерзавцем, мои губы выдохнули совершенно иные слова:

– Я думаю, вы просто никогда не любили.

Мужчина замер и словно окаменел. Тень легла на его лицо, но кошачьего зрения было достаточно, чтобы отметить, как сильно разозлили декана мои слова.

Выдержав взгляд темно-карих глаз, я отвернулась, чтобы больше не смотреть на собеседника. Захотелось вновь принять душ. Согласна даже на холодный, лишь бы смыть с себя это противное липкое ощущение.

Мне стало неприятно находиться с Маккаличем в одной кабине, сидеть на одном диване. Да что там! Даже делиться одним воздухом с ним не хотелось. И дело было не в том, что телохранитель принца предложил обмануть Джерома и поиграть с ним в чувства, а в том, как он это сделал.

– Приехали! – Крик извозчика нарушил затянувшееся молчание.

* * *

– Замечательный вечер, не правда ли? – фальшиво улыбаясь, заявила хозяйка дома.

Угу, если считать словосочетание «потерпели фиаско» синонимом к ее «замечательному вечеру», то да…

Ребята из шкуры вон лезли, чтобы произвести впечатление на десяток господ, приглашенных капитаном Ильсором на ужин. Правда, как это часто бывает, чем больше адепты факультета закрытых знаний старались вести себя согласно принятым в высшем обществе правилам, тем хуже у них это выходило.

Тигр умудрился нахамить пузатому мужичку с тонкими усиками над верхней губой, волчонок перепутал все столовые принадлежности во время подачи блюд, а лиэс пустил в ход чрезмерно много обаяния, отчего дама преклонных лет приняла легкий флирт чуть ли не за прямое предложение к интимной близости.

– Это будет лишним, – мягко улыбнулся Итон-Бенедикт, забирая у меня бокал с шампанским и возвращая его на столик.

Так как я дала жару еще на выходе из западной пристройки, на протяжении всего вечера рядом неотступно дежурил кто-то из преподавателей, по-видимому опасаясь рецидива. И сейчас на вахтовую смену как раз заступил ректор.

– Вы меня обманули.

Мужчина повернул голову и нахмурил светлые брови:

– Простите, Вейрис. Вы что-то сказали?

– Вы меня обманули, ректор, – уверенно повторила я. Я вообще всегда уверена, когда злюсь. – Причем дважды!

– И когда же я успел так низко пасть в ваших глазах?

– Когда пообещали, что обыкновенная парда станет участником великих исторических событий и сможет внести посильную лепту в общее дело. Это был первый раз.

Итон-Бенедикт окинул меня внимательным взглядом с головы до ног, будто вообще впервые увидел, и нахмурился еще сильнее.

Подавив непонятное желание поправить лиф ускользающего вниз платья, я решила не ходить вокруг да около.

– Декан Маккалич сказал, что первоначальные планы изменились, и теперь мы просто кучка подростков, которую никто ни во что не собирается посвящать. Учтите, господин ректор, я не буду умирать и воскресать заново после каждого занятия Ши-Вана, если в этом нет никакого смысла.

Собеседник открыл рот, намереваясь ответить на мой злой выпад, но его окликнул хозяин дома. Мужчина средних лет, одетый, как и Итон-Бенедикт, в военную форму.

Извинившись, ректор пошел было к нему, но, отойдя на пару шагов, остановился и вернулся.

– А второй раз?

Теперь настала моя очередь недоуменно смотреть и хмурить брови.

– Вейрис, вы сказали, что я обманул вас дважды. Когда был второй раз?

Кокетливо улыбнувшись, так как отголоски действия мяты все еще будоражили кровь, я смело коснулась груди Итона-Бенедикта. Провела вверх до плеча по плотной ткани, смахнула невидимую пылинку и неожиданно выпустила когти.

Итон-Бенедикт даже не вздрогнул. Мало того: даже в лице не поменялся, поразив кошачью сущность до глубины пятен на черной шкуре.

Вот это выдержка… Но и я не абы кто. Я парда!

– Идеальная форма.

Ой, а голос-то какой соблазнительный вышел! Убрала когти, пробежала кончиками пальцев по жесткой ткани формы и подмигнула: