Ромейский талисман - Андрей Астахов

Камень в руке Ворша полыхнул белым сиянием, таким ярким, что крылатые лемуры шарахнулись прочь, а пешая нежить застыла у края образованного свечением круга, жалобно пища и прикрывая лапами глаза.

– Едем! – скомандовал Ворш.

Отряд рванулся с майдана, объехал темные безжизненные дома и начал подниматься к вершине холма, на котором стоял Полчев. Вслед им неслись угрожающий вой и мяуканье. Сотни тварей растекались по улицам, сопровождая людей зловещим эскортом. Однако отряд уже был у цели. На вершине холма находилось капище. И хотя костры погасли, а некоторые из изображений богов покосились или вовсе упали, сам круг богов сохранился. Всадники въехали внутрь капища, лишь Ворш остался в воротах, продолжая держать над головой ослепительно сияющий камень.

Некрас остался рядом с ведуном, глянул из-за его спины вниз, на дорогу. К капищу двигалась густая белая масса, а небо, казалось, кишело ромейскими демонами. У юноши екнуло сердце, все тело наполнил мертвящий холод. Ворш обернулся, встретился с Некрасом взглядом.

– Чего пялишься, как балахвост? – сердито бросил он. – Костры разжигайте! Быстро! Камень погаснет скоро.

Некрас хотел ответить, но не смог – язык в пересохшем от страха рту онемел, не слушался. Соскочив с коня, юноша припал к одному из огнищ у самого входа, застучал кресалом. К его удивлению, трут вспыхнул мгновенно, и Некрас сунул горящую бересту под поленья, потом перебежал к следующему костру. А с другой стороны капища костры пытался разжечь Чага.

Первый костер разгорелся, но остальные едва тлели – отсыревшие после дождей дрова никак не хотели заниматься. Ольга решилась. Соскочив с седла, девушка бросилась к первому костру, выхватила горящую головню и побежала к ближайшей куче хвороста.

Она быстро запалила хворост, потом услышала шорох. Из-за поваленного идола выглянула безобразная бледная голова с торчащими ушами, на Ольгу глянули глаза, горящие будто уголья. Ольга завопила. Ударившая из-за спины Ольги стрела угодила лемуру точно в лоб. Но на смену убитой твари появились еще две.

– Назад! – закричал Давид, спрыгнул с коня, побежал к девушке.

Ольга, будто завороженная, наблюдала, как белесая тварь, перескочив через идола, приближается к ней, переваливаясь на по-звериному изломанных назад задних лапах. Давид схватил ее за ворот отороченной мехом курточки, отбросил в сторону, преградил лемуру дорогу. Навия зашипела, прыгнула на Давида, но армянин поймал ее прямо на острие меча, будто обруч на палку. Вырвал меч, повернулся к новым тварям, выползавшим из темноты за поваленным идолом. То ли сияние камня стало слабнуть, то ли глаза нежити привыкли к нему, но лемуры осмелели. И если в ворота, где стоял Ворш, они не рисковали лезть, то с этой стороны навалились основательно.

Рядом с Давидом появился Вороня, и вдвоем они начали рубить наседавших лемуров, выигрывая время для Некраса, Ольги и присоединившейся к ним Ивки, которые спешно разжигали костры. Реттиль и Чага, держа наготове луки, следили за кружащимися в небе навиями. Вот запылал второй костер, третий, четвертый, пятый. Их пламя ярко осветило круг богов. Лемуры отступили, устрашенные огнем, и только свирепо сверкали глазами из темноты. Крылатая нечисть тоже куда-то подевалась. Люди получили возможность перевести дух.

– Что теперь? – спросил Давид Ворша.

– Костры прогорят быстро, – ответил ведун. – У нас совсем немного времени. Мыслю, едва хватит на обряд.

– Какой еще, ко всем чертям, обряд?

– Выбраться из Полчева ни одной из дорог мы не сможем. Западня это. В городе хозяйничают лемуры, на дорогах поджидают ежоглавы. Один у нас выбор – идти за Круг.

– За какой Круг?

– Мы на святом месте, в Круге богов. Отсюда можно попасть в другой мир. Коли боги помогут, сумеем перейти границу между мирами.

– Ва! – удивленно воскликнул Давид. – И как ты это сделаешь, ведун?

– Алатырь-камень поможет. Чаю, его силы на всех нас хватит. Только коней придется тут бросить.

– Коней бросить? Моего Арцива? С ума сошел! Ни за что!

– Пойми, Давид, иначе ничего не выйдет, – мягко сказал Ворш. – Промедлим, все здесь головы сложим, и невесту княжескую сгубим.

– Нельзя коней бросать, ведун. До Полоцка путь далекий, пешими не дойдем.

– Мы пойдем не через Полоцк.

– Да? – Давид с интересом посмотрел на волхва-воина. – В другой мир пойдем?

– В другой мир. Костры пока еще горят ярко. Вели людям собраться в центре Круга богов. Припасов пусть самую малость возьмут и оружие.

Давид отъехал от волхва с озадаченным видом. Между тем в небе опять закружила нечисть – сначала два, потом пять, потом десять лемуров, и вскоре ночное небо снова кишело ими. Это был дурной признак: навии опять готовились напасть.

– Осталось четыре стрелы, – сообщил Реттиль армянину. – И у Чаги три.

– Ворш задумал что-то, – сказал Давид. – Велел спешиться и немного еды взять с собой, больше ничего.

– А мне разницы никакой, – сказал Вороня. – Что здесь помрем, что в другом месте. Навии нас не выпустят, до утра все сгинем.

– Типун тебе на язык! – выбранил молодого воина Чага. – Я ведуну верю. Коли говорит, что надо так делать, значит, надо делать.

– Ахчик, все время будь рядом со мной, – обратился Давид к Ольге. – Даже за руку меня держи, хорошо?

– Это еще зачем? – не поняла девушка. – Уходим отсюда, что ли?

– Уходим. Слезай с коня.

Ольга подчинилась. Спешились Реттиль и Чага, и Вороня со вздохом покинул седло, дав на прощание ласкового шлепка своему коню. Давид медлил, ему было жаль Арцива – оставлять такого коня этой погани ему было невыносимо тяжело. Но ведуну армянский витязь доверял. В конце концов, в Перуновом волхве их единственное спасение. А конь… Одна надежда, что этот конь у него не последний.

Ворш бросил коня у ворот и присоединился к остальным. Последними подошли Ивка и Некрас – юноша прихватил из костра горящую головню, намереваясь использовать ее как оружие. Свое копье он потерял еще на майдане.

– Сверху! – крикнул Вороня.

Реттиль и Чага выстрелили одновременно. Влетевший в Круг богов лемур рухнул прямо в костер. Еще одного Чага сбил стрелой в тот момент, когда тварь спикировала на Давида. Но над головами людей уже кружились сотни призраков.

– Возьмитесь за руки! – велел Ворш. – И закройте глаза…

Некрас сжал в левой руке пальцы Ивки, а в правой – мягкую и теплую ручку Ольги. Сердце его сладко заныло: он в первый раз за этот тяжелый день коснулся своей возлюбленной. Ему больше всего хотелось в этот момент заглянуть ей в глаза и сказать ей о том, как же он ее любит. Сказать, что готов умереть за нее на этом холме. Волхв что-то говорил на непонятном Некрасу языке, будто заклинания творил, но юноша не слушал Ворша. Он думал об Ольге. И ждал чуда, которое спасет их всех. Время шло, но ничего не происходило, и все громче раздавались мяукающие вопли лемуров. А потом Ворш замолчал. И в следующий миг Некраса вдруг обдало небывалым холодом, потом холод сменил опаляющий жар, будто из чрева печи. Некрас почувствовал, что его затягивает невидимый водоворот и закричал. Он еще успел услышать крик девушек и испугаться, а потом провалился в глубокий черный колодец, на дне которого нашел забвение.