Сыскарь из будущего - Эдгар Крейс

– Вот бывают же на свете случайности, после которых хочется сильнее верить в силу Всевышнего! Вам повезло! Вы можете встретиться с господином Дордемайтисом, но здесь, в Москве.

– Да что вы говорите! Он, как и я, решил тоже осмотреть Московию?

– Не совсем, – уклончиво ответил ювелир. – Ему удалось войти в доверие к московскому царю, и теперь он служит у него стряпчим. Московскому царю нужны образованные люди, а с этим у московитов весьма большие затруднения. Нет в Московии хороших школ и университетов. Вот и взял московский царь к себе на службу нашего человека. Так нам удалось воспользоваться удобным случаем.

– Да, это верно. Замыслы московского царя знать, конечно, не помешает, – задумчиво ответил Николай и уже тише добавил: – Мой король тоже многое бы дал за верные сведения из Московии.

– Все в руках Бога, но если ваш король готов хорошо платить, то почему бы и нет, – хитро улыбнулся ювелир.

– Мне нужно переговорить с нужными людьми, а это займет некоторое время.

– Понимаю, мне тоже нужно будет кое с кем переговорить. Чтобы они дали мне санкцию на передачу сведений.

Слуга принес в фарфоровых чашечках кофе. Кстати, весьма неплохой, и аромат у него был чудесный. Договорились о табакерке, о цене, и напоследок Николай, как бы между прочим, спросил:

– Не могли бы вы передать господину Дордемайтису, что я бы хотел с ним встретиться где-нибудь в более-менее приличной обстановке. Вспомнить нашу встречу, Вильнюс. Простите, так заволновался, что имя нашего знакомца у меня из головы выскочило!

– Антонавичус его имя. Конечно, для европейца весьма своеобразно звучит. Не то что у вас – Антонио!

– Да уж, и не говорите! Действительно – Антонавичус.

– Но вы должны меня понять, что господин Дордемайтис не будет иметь право вам что-либо сообщать по существу.

– О, конечно! Это будет исключительно дружеская встреча, и только! Сообщите господину Дордемайтису, что он может меня найти в таверне «Три карася».

Николай и ювелир расстались, довольные друг другом. На прощание щуплый человечек даже слегка помахал ему рукой. Николай еще попетлял по улочкам Немецкой слободы. Разглядывал дома, сады, в общем, выказывал всяческий интерес к увиденному, а заодно и внимательно приглядывался к людям, но напрасно – «хвоста» за ним не было. Видимо, его внешность и поведение убедили ювелира в том, что перед ним был не московит. «А ведь, черт возьми, ювелир был абсолютно прав! Я ведь и в самом деле не московит, а москвич», – усмехнулся Николай и еще раз резко сменил направление движения. Но и на этот раз все было спокойно, и никто его не вел. «Будем надеяться, что ювелир клюнул», – решил Николай и уверенно пошел по направлению к таверне «Три карася».

Когда Николай зашел в таверну, Федор, как всегда, стоял на своем любимом месте и приглядывал за своими работниками, а заодно и за посетителями. Увидев старого знакомого, он расплылся в улыбке и пошел ему навстречу.

– Здрав буде, боярин… – поклонился и громко поздоровался хозяин таверны, явно рассчитывая на то, что его посетители услышат титул гостя.

– Николя Франческе, – опередил его Николай и добавил: – Мсье!

«Хитрюга! Цену своей таверне перед посетителями набивает! Средневековье, а без рекламы никак», – усмехнулся опер и подмигнул хозяину таверны.

– Простите, мсье Николя Франческе! Издали не признал сразу! Надолго к нам? – на ходу перестроился Федор.

«Молодец, на ходу переобувается! Умен, или уже знает, что я сейчас в Разбойном приказе служу», – мысленно сделал для себя зарубку Николай.

– Думаю, сто-о в васей Московии я есть буду одна семь день! – нарочно коверкая слова, громко произнес опер.

Кое-кто в таверне обратил на него внимание, но иностранцы в Москве – обыденное дело, и посетители снова принялись за свои дела: есть, пить и громко разговаривать. Не привыкли в Московии вести беседы вполголоса.

– Я есть ходить вон за тот штоль и будет ждать обед!

– Что изволите есть, мсье Николя Франческе?

– Только высший класс или я не так сказаль – лучшай еда, бистро! – приказал Николай.

Он направился к столу, который стоял в дальнем углу, прямо у стенки. Оттуда идеально просматривалась дверь, а со спины к Николаю было не подойти. Через полчаса стол был полностью уставлен едой. Федор наклонился к его уху и тихо зашептал:

– После того как ты выпроводил из моей таверны ворогов, люди стали ко мне ходить все больше и больше. Все прознали про меня, и теперь от людей отбоя просто нет. Так что ешь, гость дорогой, а денег с тебя я не возьму ни за еду, ни за ночевку. Ты мой спаситель!

Николай не стал спорить, а просто кивнул головой и тихо попросил:

– Когда я поем, пусть самый смышленый из твоих мальчишек проведет меня в мою комнату. У меня к нему будет весьма важное дело. Только не забудь – самого смышленого и который умеет хорошо держать язык за зубами! И еще: мне будет нужна бумага и перо с чернилами.

– Кушайте на здоровье, мсье Николя Франческе! Если что будет нужно, вы только скажите мне, вмиг все исполню! – громко произнес Федор и, поклонившись, ушел на кухню.

Николай поел и кивнул Федору, и тотчас же к нему подбежал маленький черноволосый мальчишка. Он низко поклонился ему и попросил идти за ним. Комната, которую хозяин таверны определил ему, оказалась та же самая, что и в прошлый раз. На столе уже лежал чистый лист бумаги, а рядом гусиное перо и чернильница. «Хозяин таверны намекает, что понял игру! Тем лучше», – подумал Николай и обратился к мальчугашке:

– Город хорошо знаешь?

– А то! – важно подбоченившись и шмыгнув носом, ответил тот.

– Тем лучше! Тогда беги к дому Остафьевых. Сейчас вечер, боярин Алексей Никифорович уже должен быть дома. Передашь ему от меня записку. На воротах в доме будет стоять сердитый слуга, но ты ему скажи, что записка от меня – боярина Бельского.

– Да помню я ужо, что ты боярин Бельский! – скривился мальчишка. – Это ты для дураков, что в нашей таверне, себя немчурой велел называть! Ты же из Разбойного приказа! Неужто я такой же дурак, как и они! Я же знаю, что ты уже тьму разбойников вусмерть в Твери извел, а теперь за Москву взялся! Енто нужное дело, а то в Москве честному люду ужо от них прохода просто нетути!

Николай удивленно посмотрел на парня, хмыкнул, а затем, вспомнив про немецкого ювелира, настороженно спросил:

– И что, все в Москве уже про меня знают, что я из Разбойного приказа?

– Н-е-е, это у меня кореш дружит с пацаном, у которого мамка прислуживает в доме главы Разбойного приказа! Так вот, этот глава тебя сильно хвалил и говорил, что ты в Твери всех разбойников живота лишил! А правду говорят?

– А как ты догадался, что это про меня говорилось? – спросил Николай.