Укрощенная страсть - Джил Грегори

— Можешь не предупреждать меня насчет Клинта Баркли. Я не настолько глупа. Ты думаешь, я не знаю, как устроен мир?

— Безусловно, знаешь, но…

— Вы с Лестером пытаетесь защитить меня, и я ценю вашу заботу, но в этом нет необходимости. У Клинта Баркли нет ко мне ни малейшего интереса, — сказала Эмили. Когда она это произнесла, у нее защемило сердце и так пересохло в горле, будто туда набился песок. Но каким-то образом ей удавалось говорить, сохраняя видимость беззаботности. — И меня этот человек тоже не интересует. Это я могу сказать со всей определенностью!

— Тогда все в порядке, Эм, — сказал Пит, переминаясь с ноги на ногу. — Мы ведь знаем, что у тебя не так много опыта общения с мужчинами и…

— Мне достаточно того, что я знаю, — сказала Эмили. — Я никогда не стану игрушкой или мимолетной забавой ни для одного мужчины, включая Клинта Баркли, — добавила она, сделав над собой усилие. Эмили положила расческу на столик возле кровати, надеясь, что со стороны не заметно, как у нее трясутся руки. — А теперь, пожалуйста, дайте мне отдохнуть. Я устала и хочу спать.

Наступила короткая пауза. Братья переглянулись.

— Ну, раз ты так уверена в себе… — сказал Лестер, однако в голосе его слышалось сомнение.

Пит внимательно изучал ее лицо при мерцающем свете свечи.

— Мы только хотели тебе сказать, Эм, что мы тревожимся за тебя. Ты и так слишком долго несла тяжелый груз на плечах. На тебя сразу свалилось так много всего — и ферма, и тетя Ида… Но теперь мы здесь. Так что если Баркли тебя чем-то побеспокоит, ты просто скажи нам, а обо всем остальном мы позаботимся сами.

— Я знаю. — Эмили судорожно сглотнула. Она не сказала братьям, как ее «побеспокоил» Слим Дженкс, потому что знала — это не приведет ни к чему, кроме катастрофы. Тем более незачем рассказывать им о себе и Клинте. Она скорее будет каждое утро съедать ящерицу на завтрак, чем признается во всем. — Вам не о чем беспокоиться, — заверила она их, притворно улыбаясь. — Спокойной ночи.

Как только дверь закрылась, Эмили задула свечу. Все вокруг сразу погрузилось в темноту. Такой же мрак окутывал и ее сердце. Теперь, когда Пит и Лестер ушли, ей стало немного легче. Она скользнула под холодные простыни, зная, что ей не надо больше притворяться. Этот разговор был для нее тяжелым. Все, что здесь говорилось, было справедливо, она и сама это знала. Возможно, шериф красивее, достойнее и добрее Слима Дженкса. И вместо грубой силы и оскорблений Клинт Баркли использовал свой шарм, убеждение и сладкие речи. Но он добивался от нее того же, что и Дженкс. Клинт не намерен брать ее в жены и даже в любовницы. Он не собирается ухаживать за ней, так как не считает ее заслуживающей уважения. Из всех незамужних женщин в этом городе она единственная, кого нельзя считать потенциальной невестой. Поэтому с ней можно развлекаться тайно и не беспокоиться, что по этому поводу будет думать она или кто-то еще.

В свое время Хобарт Уэйнскотт подстерегал ее в углу коридора, когда она убиралась в доме его матери. Клинт Баркли точно так же загнал ее в угол маленькой хижины.

Между ними была не такая уж большая разница.

Не важно, что долгие поцелуи Клинта были так горячи, что заставляли ее забыть обо всем. Не важно, что его ласки были так нежны, что не давали ей возможности думать. И то, что она так огорчилась, когда этим утром увидела Пита и Лестера у дверей маленькой хижины, тоже не имело значения. Потому что это было наивно с ее стороны — потакать своему желанию побыть подольше с Клинтом Баркли.

Они с ним такие же разные, как день и ночь. Клинт вырос на ранчо «Под облаками», одном из самых больших и процветающих на Западе скотоводческих хозяйств, известных на всю страну. Будучи шерифом Лоунсама, посвятив себя охране порядка, он являлся столпом здешнего общества.

А она? Кто она такая? Никто. Какая-то замарашка из бедной семьи. Родственница тех самых пресловутых Спунов. Племянница человека, отбывавшего срок за ограбление дилижансов. Сестра и кузина двух других преступников, избежавших тюрьмы только потому, что никто не смог доказать их участия в грабежах.

Как она могла даже на минуту подумать, будто Клинт Баркли всерьез заинтересовался ею? С его большим домом в Вайоминге, с его семьей, братьями и невесткой, прекрасной элегантной Кэтлин Баркли, он мог рассматривать ее, Эмили Спун, только как забаву. Он мог бы таким образом развлечься, увильнув от тех женщин, которые набивались ему в невесты.

Эмили понимала, что чуть было не оказалась в плену его незабываемой улыбки, тепла его объятий, ставших ей такими необходимыми. Лежа так близко к нему, в обруче его сильных рук, она почти забыла, кто она.

Но теперь она находилась дома, в своей хибаре. Гроза прошла, и ночь была спокойная. Кругом стояла мертвая тишина, позволявшая слышать звучащий в ее голове голос правды.

Вчерашняя ночь была ошибкой, но больше такое не повторится. Отныне она постарается держаться подальше от Клинта Баркли.

Даже если она когда-нибудь снова встретится с ним, будь то в городе или где-то еще, она не позволит ему играть с собой.

«А может, Клинт Баркли скоро женится», — неожиданно пришло ей в голову. Наверняка кто-нибудь из тех женщин в городе поймает его на крючок. И он будет крутиться как большая рыбина, шлепающая об воду, когда ее тянут за леску.

«И чем скорее это произойдет, тем лучше», — сказала себе Эмили. Она опустила голову на подушку, мечтая, чтобы сон поскорее унес ее мысли.

Но этого не произошло. Она продолжала вспоминать прошедшую ночь — как они с Клинтом Баркли лежали на топчане, как его руки гладили ее, а губы обжигали поцелуями. Она продолжала слышать его красивый низкий голос. «Интересно, — размышляла она, — каково это — спать в объятиях Клинта Баркли, чтобы он целовал тебя всю ночь, а просыпаясь утром, видеть его лицо?»

Эмили хотела бы разобраться в тех чувствах, которые он в ней всколыхнул, понять причину безудержного желания, сотрясавшего ее, когда этот мужчина находился рядом.

«Забудь о нем, — устало сказала она себе, ибо ночь была уже на исходе, а сон все еще не шел. — Просто забудь обо всем — о маленькой хижине, топчане и поцелуях, вызванных той грозой».

Но, ворочаясь с боку на бок в своей постели, Эмили была уверена, что вряд ли сумеет забыть обо всем этом.

В течение нескольких последующих дней Эмили активно занималась своей работой. Во встречах с посетителями, устремившимися на ранчо «Чашка чаю», время летело быстро и незаметно. Жительницы Лоунсама прибывали ежедневно — в кабриолетах, фургонах и верхом на лошадях. Некоторые женщины привозили материал, купленный ими самими, одна или две — ношеные платья, которые нужно было расставить, ушить или обновить, как того требовала современная мода. Кто-то приезжал заказать себе платье без всякого представления о фасоне, но надеясь услышать соображения мисс Спун.

— Мне очень понравилось платье, в котором вы были на городских танцах. Я бы хотела что-нибудь в том же духе. — После страстного заявления Карлы Мэнгли другие женщины, ожидавшие своей очереди, высказали одобрение.