Непреклонные - Инна Тронина

— Все. — Я выразительно посмотрела на Рахима.

— Тебе ещё на Урале пахать и пахать. Ситуация там накалённая, — сурово сказал Евгений. — Как бы «быки» раньше времени не сорвались…

Рахим ушёл в другую комнату и зашуршал пластиком, видимо, упаковывая кассеты. Лена забеспокоилась и, отодвинув штору, стала вглядываться в чёрную ветреную ночь. Мне почудилось, что очень громко гудят провода; наверное, уже гнутся под тяжестью липкого снега. И с нарастающей силой ревело море, налетая на набережные. Казалось, что здание отеля от этой свирепой мощи трясётся, как в лихорадке.

— Вот, держи. — Рахим сунул мне в руки внушительных размеров пакет. — Ребята, вы Оксану берегите, только на неё наша надежда. А жене рожать летом. До тех пор мы должны все темы закрыть. На этих плёнках всё, что нужно, поняли?

Рахим пытливо посмотрел в непроницаемые лица охранников. Евгений молчком взял у него свёрток.

— Значит, «видак» не нужен?

— Значит, не нужен. — Мне не хотелось так стремительно исчезать из Сочи, несмотря на резонные доводы ребят. — Спасибо, что согласился дать его мне. Но, как видно, не судьба.

— Ничего, в Екатеринбурге посмотришь. И Вовчику всё расскажешь. А уж он мне передаст. Парни, какая «тачка» у вас? Пройдёт в завалах?

— Джип «Мерседес-Брабус», — неохотно ответил Даниил. — Если застрянет этот, на шипованной резине, не пройдёт уже никто. Надо спешить, а то действительно влипнем.

— Ещё раз благодарю тебя, Рахим. И вас, Елена. Счастливо вам оставаться. Даже если провода и оборвёт, ничего страшного не случится, починят. А вам торопиться некуда. Сидите тут и ждите, когда я закончу дело. Думаю, что теперь, с плёнками, сделать это будет просто.

— Ну, и вам хорошо доехать! — пожелал Рахим.

Мужчины пожали друг другу руки, я поцеловалась с Еленой, как принято на Востоке. Я могла бы чувствовать себя полностью удовлетворённой, но нам с охранниками предстояла дальняя дорога сквозь пургу до Краснодара. Недолгая, но удачная командировка внезапно закончилась, и я подумала, что Саша Лобачёв меня завтра уже не увидит. Не придётся нам прогуляться по вечнозелёному саду, потанцевать в ресторане, поворчать друг на друга.

Почему-то мне вдруг стало жалко неуклюжего, самоуверенного и в чём-то трогательного нефтяника, которого я, сама того не желая, подло кинула. И уже никогда не придётся узнать, кто именно прислал корзину потрясающих лилий. Цветы придётся оставить здесь…

Уже уходя по коридору в сопровождении Евгения и Даниила, я подумала, что лилии нужно раздать здешним горничным, от которых я на протяжении трёх дней видела одно лишь добро. А вот посмотреть материал, к сожалению, прямо сейчас не удастся. Да и в Краснодаре я вряд ли выберу минутку. Придётся ждать прибытия в дачный посёлок, в коттедж Кулдошина, которому когда-то всё равно придётся узнать всю правду о любимой жене.

Я, в который раз за вечер, посмотрела на часы и решила, что на сборы и оформление выезда из гостиницы у меня остаётся всего час. И что, скорее всего, в дорогу придётся надеть рейтузы и тёплую лыжную куртку. Наряды же надо аккуратно разместить в чемодане, позаботиться о сохранности украшений. Больше ничего у меня с собой не было — суп из пакетиков мы с охранниками съели ещё по пути в Сочи, и никаких подарков я здесь не успела купить.

Элла Швалга катилась мне навстречу на сноуборде, и волосы её развевались по ветру. Несмотря на мороз, Элла была в бейсболке, широченных брюках и вязаной полосатой курточке, которая делала её похожей на Петрушку из кукольного театра. Из-под куртки торчала тельняшка с ярко-синими полосками — по нынешней молодёжной моде. В глаза Элле светило солнце, и потому она надела защитные очки, тоже синие, что было очень вредно для глаз.

Я с трудом представляла себе, что в этом, сверкающем под зимним солнцем заснеженном дворике менее трёх месяцев назад разыгралась кровавая трагедия. Всё было, как обычно, — возились мужики с «тачками», дети катались с горок, сплетничали у подъездов старухи. Но я знала, что на крыше одного из корпусов помещается оранжерея, в которую мне и предстояло подняться.

— Здравствуйте! — Элла соскочила со сноуборда, и я пожала её маленькую озябшую ручку. — Пётр Петрович попросил меня встретить вас и проводить к Ольге Олеговне, а то ему сейчас некогда.

— Ну и славно, что вы поведёте. Значит, Ольга Олеговна узнала, кто была та старушка?

Я пошла рядом с Эллой к подъезду, расположенному напротив кулдошинского. Неподалёку, на отменно залитом катке, мальчишки играли в хоккей — точно так же, как и в Москве. Среди них я заметила Кондрата и Герасима Пермяковых и прибавила шагу — мальчишки не должны были видеть меня.

— Да, она расскажет. Пётр Петрович сказал, что всё выяснилось довольно быстро. И что якобы у вас есть фотография этой старушки…

— Есть. Только не знаю, её ли. Хочу показать Ольге Олеговне и Петру Петровичу. Это что касается старушки. А вы должны будете взглянуть ещё и на фото мужчины. Определить, его ли видели в тот вечер…

— Вы уже и фотографии достали?! — удивилась Элла. — Да, конечно, я гляну. Да, кстати, вон там Паша, дочка Натальи Лазаревны, с братиком Мишей гуляет. Он уже здорово на лыжах бегает.

Я посмотрела в ту сторону, куда показывала Элла, и увидела высокую светловолосую девушку в красной спортивной куртке от Версаче. Она наблюдала за пятилетним мальчиком в синем финском комбинезоне. И девушка, и мальчик катались на лыжах; Паша как раз помогала Мише забраться на горку. Закусив губу, я вошла в подъезд следом за Эллой, которая уже успела избавиться от сноуборда.

— Они здесь почти каждый день гуляют.

Элла вызвала лифт и привалилась к стене, ожидая, когда придёт кабина. Чтобы не терять времени, я полезла во внутренний карман куртки.

Едва за нами закрылись двери, и кабина пошла вверх, я сунула Эле фотографии, сделанные с экрана видеомагнитофона. На них был изображён тот самый мужчина лет тридцати в чёрном «Боссе», мешковатых джинсах и белых кроссовках. Ребята Рахима поработали на славу, и я.

Элла изумлённо кивнула и не сразу смогла ответить. Я сунула ей в руки штук десять снимков.

— Он! Ручаюсь, что точно он! Значит, когда я его видела, за ним кто-то следил? Выходит, он — убийца? Вы арестовали его?

— Тише, Эллочка, успокойтесь! Никого пока не арестовали, потому что нет доказательств. Да, получилось так, что за ним наблюдали. Вернее, следили за Натальей Лазаревной и заметили, что её ведёт ещё один человек. Значит, вы твёрдо его опознаёте?

— Разумеется. Я где угодно скажу, что это он.

— Больше вы его во дворе не видели? — ан всякий случай спросила я.

— Нет, больше ни разу. Да, а как вам удалось уехать из Сочи? По телевизору сказали, что город остался без света, и порвались провода. Их чинили, а они снова рвались. Штормило несколько дней. Мы все так переживали, боялись, что с вами беда случится. — Элла перехватила мой удивлённый взгляд. — Юрий Иванович говорил, куда вы улетели. Мы ведь все здесь знакомы между собой…