Битва за Ориент - Олег Попенков

Жаль только, что мы не успели реализовать соглашения с Россией, подписанные в 2008 году, которые были направлены на создание в Джамахирии современной системы противовоздушной обороны. Если бы она сейчас у нас была и западная авиация понесла бы значительные потери в технике и живой силе, конфликт можно было бы решить за столом переговоров. Эх, политика, политика! – задумчиво покачал головой ливийский лидер. – Здесь и наша с тобой вина! – поглядел он на своего друга.

Наступила долгая пауза, во время которой оба собеседника не проронили ни слова, занятые каждый своими мыслями.

– Знаешь, – нарушил молчание Каддафи, – когда-то император Франции Наполеон сказал очень любопытную фразу, мне кажется, не потерявшую и в наше время своей актуальности: «Достаточно лишь одного негодяя, чтобы погубить всю империю!»

– К чему ты это сказал? – не понял Джабер, удивлённо посмотрев на друга.

Но Каддафи не промолвил в ответ ни слова. Его лицо оставалось непроницаемым.

* * *

– А ещё я хочу написать письмо Бараку Хусейну Обаме! – нарушил долгое молчание ливийский лидер.

– Что?! – не поверил своим ушам Джабер.

– А что тебя смущает, мой друг? Я хочу объяснить ему нашу позицию. Ведь нас многое объединяет. Мы – африканцы! Корни американского президента в Кении. Его дед пережил колониальное рабство. А отец – сын знахаря из народа луо. Барак Хусейн Обама-старший был истинным мусульманином! Недаром он дал своему сыну имя Хусейн. Ведь ты знаешь, что такое имя даётся только мусульманским мальчикам в честь Великого Аллаха![37] Индонезийский отчим Обамы, Лоло Соеторо, а также единоутробная сестра американского президента Майя Соеторо – все они мусульмане. И не скрывали этого! Проживая в Джакарте, семья мальчика посещала мечеть, а сам Барак учился в классе изучения Корана. А в такие классы записывают, как ты знаешь, в зависимости от той религии, которую исповедует семья. Впрочем, по-другому и быть не могло, ведь Индонезия – исламское государство, где абсолютное большинство населения исповедуют нашу религию! Кроме того, Барак Хусейн Обама-младший, также как и я, интересуется литературой. А его автобиографическая работа «Мечты моего отца» – настоящая книга! В ней он вполне искренен, рассказывая о своей нелёгкой жизни. Он говорит о сопереживании, о том, что учился «лавировать между белым миром и своим чёрным, ища в конечном счёте слияния этих двух миров».

– Ты – неисправимый идеалист! – усмехнулся собеседник.

– А разве Обама – не идеалист? Он оценивает мир, как живой человек, наделяя друзей пороками, а врагов – добродетелями.

– Ну что же, если ты собрался написать ему письмо, то пиши. Передать его с нарочным будет несложно! – горько усмехнулся Абу-Бакр Юнис Джабер, имевший в виду стоящую у берегов Ливии американскую морскую армаду.

* * *

– Ну что же, теперь дела пойдут лучше, я надеюсь, – внимательно осмотрел руку Дорошина Роман Александрович. – Сейчас Марина наложит вам повязку с антибиотиком, а через два дня вы должны будете приехать к нам на контрольный осмотр, и мы сделаем ещё одну, последнюю перевязку. А через несколько дней вы её сами снимете. Постарайтесь в будущем беречь руку, не мочить рану, не переохлаждаться и т. д. Приехать нужно будет обязательно, нас, возможно, эвакуируют на Родину через пять-семь дней.

– А кто приедет за вами? – поинтересовался Павел.

– Турецкий паром. Говорят, что он уже завтра выходит в море.

«Опять этот проклятый паром! – с ненавистью подумал о судне, похожем на дорогую океанскую яхту, Дорошин. – Всё повторяется!»

– Вы что-то сказали? – переспросил Роман Александрович нахмурившегося подполковника.

– А кто вас будет сопровождать в порт?

– А зачем? До порта здесь не более двадцати минут, – не понял хирург. – Мы поедем на автобусе, «тойоте». Нам её выделяет местная сторона.

– Ну, всё-таки? – упрямо повторил Павел.

– Нет-нет, не беспокойтесь! – улыбнулся эскулап.

Попрощавшись и стараясь лишний раз не глядеть на Марину, Дорошин заторопился вниз по лестнице к ожидавшему его в машине Ганему.

* * *

– Марина – дочь Александра! Теперь уже нет никаких сомнений.

– А ты рассказал ей, как и где погиб её отец?

– Сейчас этого делать нельзя, – нахмурился Павел.

– Почему? – не понял Борислав. – Она так и уедет, ничего не узнав об отце?

– Вдруг она захочет посетить его могилу? А там сейчас бандиты и войска НАТО! С какой травмой на сердце уедет девушка?

– Да, ты, конечно, прав! – согласился серб. – Тогда ты ей и чек передать не можешь – придётся всё объяснять.

– Нет, я, конечно, отдам ей чек. Мало ли что, а вдруг не смогу вернуться на Родину? И скажу только, что её отец погиб, что он был моим другом и хорошим человеком. А также, что он ничего не знал о дочери.

– А кто их сопровождает до морского порта? Ведь обстановка непредсказуемая: в округе рыщут мятежники?

– Я предлагал свои услуги, но они отказываются.

– Всё равно, нужно проследить за их отъездом. Мало ли что?…

* * *

– Ну вот, теперь будете как новенький! – закончила накладывать повязку подполковнику Марина. Девушка всегда так аккуратно возилась с ним, что Павел невольно расслаблялся под магией её нежных рук.

– А когда вы уезжаете? – с грустью в голосе поинтересовался Дорошин.

– Уже послезавтра. Да, Роман Александрович?

Врач лишь молча кивнул в ответ, продолжая сосредоточенно что-то писать.

– Вот, – окончил он свои записи и протянул их Павлу, – я набросал вам свои рекомендации. Будете следовать им – никаких неприятностей с рукой больше не произойдёт!

– Роман Александрович, – решился Павел, – в районе Сирта действуют вооружённые отряды мятежников. Я и мои друзья-спецназовцы можем проводить вашу группу и обеспечить посадку на паром.

– Вам не стоит лишний раз беспокоиться. Мы спокойно доедем сами! – вновь отказался старший группы врачей.

– Ну что ж, как знаете, – расстроенно пожал плечами Дорошин. Он начал застёгивать форменную рубаху, и в этот момент раздалась длинная пулемётная очередь. Стёкла на окнах брызнули дождём осколков, а по противоположной стене операционной зачмокали пули, входя в штукатурку.

– Ложись! – скомандовал подполковник.

– Ой! – вскочила Марина, всплеснув руками от неожиданности.

Дорошин бросился ей в ноги, заваливая на пол и накрывая своим телом. На голову и в спину ему летели стёкла, куски штукатурки и другие предметы, больно ударяя и царапая кожу. Некоторое время Павел лежал неподвижно, подмяв под себя послушное тело Марины. Он невольно чувствовал его молодое тепло, и ему было неловко.