Битва за Ориент - Олег Попенков

Дорошин с трудом поднялся на ноги и, поддерживаемый девушкой, поплёлся к выходу из операционной на ватных ногах. Больше сопротивляться и протестовать он был просто не в силах. Сейчас главная задача состояла в том, чтобы дойти до кровати, не рухнув в коридоре.

* * *

Несколько раз Павел просыпался, но вновь тяжёлая непривычная слабость накатывала на него, глаза, наливаясь свинцом, сами закрывались, и мужчина проваливался в глухую полуобморочную темноту.

Иногда, когда сознание возвращалось вновь, ему казалось, что рядом у кровати сидит Борислав. В липкой сиреневой пелене Павел видел хлопочущую Марину, а иногда и врача Романа Александровича, который молча держал его за руку, считая удары пульса.

Наконец Павел вернулся к реальности. Палата, в которой он лежал, была залита солнечным светом. Лучи солнца прорывались через матерчатые жалюзи. Дорошин в очередной раз открыл глаза и понял, что прошло много времени, в течение которого он был в забытьи. Но что теперь всё позади. Осталась лишь слабость.

Он попытался встать, но это удалось сделать только со второй попытки. Сидя на кровати в белых подштанниках и белой рубашке из той же ткани, Дорошин силился вспомнить и не мог, кто и когда его переодел, а главное – куда девалось его прежнее бельё. Воображение рисовало разные картины, и Павлу было стыдно.

– Вы уже поднялись? Как вы себя чувствуете? – в комнату впорхнула Марина.

– Хорошо… – Дорошин вновь поразился внешней схожестью девушки с далёкой Оксаной. – Скажите, а сколько прошло времени и где моя одежда?

– Вы проспали двое суток. Здесь были ваши друзья и Борислав, наш давний знакомый из Сербии. Мы когда-то его лечили. А ваше бельё я выстирала.

– А-а… кто меня переодевал? – ужаснулся Павел.

– Тоже я. Да не стоит так стесняться! Ведь вы – наш пациент.

– А где моё оружие и военная форма?

– Оружие забрал Борислав, а форма – там, в шкафу, – кивнула в угол комнаты Марина. – Давайте я вас покормлю?

– Спасибо, я есть не хочу… А когда вернётся Борислав?

– Он обещал навестить вас сегодня. А если вы не будете есть, то скоро не выздоровеете!

– Марина, а здесь есть ванная комната? Мне нужно помыться.

– Есть, но я буду вам помогать. А иначе вы сами не справитесь и намочите повязку.

– Но… – запротестовал Дорошин.

– Никаких «но»! – отрезала девушка. – Что вы, как маленький, на самом деле?…

* * *

– Борислав, я уже здоров. Забери меня отсюда! – взмолился Павел.

– Куда ты так торопишься? – удивился серб. – Неужели тебе не понравились жёнки?

– Понравились. Даже очень… А ты, я гляжу, уже подкатывался к ним раньше?

– Что значит «подкатывался»?… Хотя не надо – я понял, – лукаво улыбнулся серб. – Нет, Павел, я был здесь как больной. Меня лечили от язвы.

– Ах, вот оно что!.. Ну, прости, тогда я пошутил.

– Это хорошо, значит, ты поправляешься!

– Ну, так когда ты меня заберёшь?

– Завтра утром пришлю Ганема с машиной.

– Спасибо, брат. А сейчас я хочу тебе кое-что показать. – Дорошин встал, пройдя до платяного шкафа, открыл и, немного повозившись в его недрах, вернулся к кровати. – На, смотри! – протянул он сербу фото Оксаны.

– А ещё говоришь, что я к жёнкам приставал, а у самого уже фото Марины! – хитро прищурился тот.

– В том то и дело, что это – не Марина.

– А кто?

– Это – Оксана, жена погибшего Сашки!

– Ты шутишь?! – не поверил серб, оторопело глядя на фотографию.

– Фото сделано «Кодаком». Переверни и увидишь, какой там стоит год. Помнишь, перед смертью Саша просил меня отослать письмо в Киев, жене?… Так вот там было и это фото, которое я по ошибке не вложил обратно в конверт.

– Что же это значит? Саша не говорил, что у него есть дети!

– Это может быть простым совпадением, а может…

* * *

– Марина, а как получилось, что вы до сих пор в Ливии? Почему вас не эвакуировали с началом путча?

Дорошин и Марина, принявшая у подруги ночное дежурство, пили чай с печеньем в комнате врачей.

– На всех не хватило мест. Вывезли в первую очередь семьи с детьми. А мы пока что остались.

– Сколько же всего граждан Украины продолжает работать в госпитале Сирта на сегодняшний день?

– В хирургии нас четверо и в других отделениях примерно столько же наберётся.

– И когда же вас вывезут?… Дело в том, что в Ливии обстановка всё более накаляется с каждым днём!

– Мы этого пока не почувствовали. Впрочем, нас обещали забрать уже через неделю. Должен прийти турецкий, либо итальянский корабль. Одним словом, кто первым придёт, тот нас и заберёт. Мы уже давно живём на чемоданах. Так что вам повезло. А то бы могли и не застать нас тут!

– Марина, как вы всё-таки попали в Ливию? – повторил вопрос Дорошин.

– Окончила медицинское училище и по контракту приехала сюда. Уже почти год в Сирте, – улыбнулась девушка.

– А на Украине вы где живёте?

– Я – киевлянка. Живу в самом центре города, на улице…

У Дорошина вспыхнули щёки и шумно заухало сердце. Марину он больше не слушал, потому что и так хорошо знал её киевский адрес. Наконец он взял себя в руки, и слова девушки стали вновь долетать до его сознания.

– Моя мама вышла замуж и уехала в Америку. Живёт в Далласе уже пять лет. А мы теперь вдвоём с бабушкой.

– Скажи, а сколько тебе лет?

– Уже двадцать. Я – человек вполне самостоятельный!

– А кто твой отец? – спросил сильно изменившимся от волнения голосом Павел.

– Мама совсем мало рассказывала мне о нём, – пожала плечиком девушка. – Говорила только, что он был военным. Они разошлись ещё до моего рождения, когда она была беременна мною.

– А как зовут твою маму? – задал последний вопрос Дорошин.

– Оксана Петровна… – удивилась Марина. – А почему вы спрашиваете?

– Ах, извини, просто из любопытства, – соврал подполковник. Всё ныло и болело внутри. Сильно «стреляла» раненая рука. Павел почувствовал, что теряет сознание.

– Вам нехорошо? – забеспокоилась Марина. – Вы так побледнели!..

– Знаешь, что-то рука разболелась. Я пойду, полежу…

– Вот, я же говорила, что вам рано выписываться!

– Да нет, дорогая. Я просто устал.

– Пойдёмте, я провожу вас в палату и сделаю обезболивающий укол. А вы поспите – нужно сил набираться…

Лёжа в кровати, Дорошин не мог уснуть. Его душили слёзы.