Эксперимент - Дарина Грот

Мокрая рубашка прилипла к телу. Всем весом она упала на уже измученную руку, и больше она не могла выносить боль, Лилит просто отключилась, в очередной раз. Левиафан взглянул на неё. «Такая хрупкая, такая нежная… такая бессердечная!».

Лилит лежала на животе. Её глаза были закрыты, рот приоткрыт. Через дырку в рубашке была видена образующийся синяк и ссадины, а на макушке – волосы покраснели от крови. Она была не похожа на живого, скорее, на умирающего лебедя. Маленькое тело безжизненно лежало, и даже казалось, что дыхания нет. У Левиафана защемило сердце.

– Не могу я с тобой это сделать, Лилит!.. Я вообще ни хрена не могу с тобой сделать. Не могу убить! Не могу бросить! Не могу обратить и забыть! Я могу только любить тебя, хоть и в убыток себе… – Он вытащил девушку из ванной и понес в комнату.

Неся её вдоль коридора, Левиафан очень старался не ударить её об стол или шкаф. Войдя в комнату, он положил девушку на живот и попытался найти в волосах порез на голове.

– Вот это да? Да тут сантиметров три в длину, – нежно потрогал он вокруг раны кожу, чтобы посмотреть, смогут ли края соприкоснуться друг с другом, – прости …

В одну секунду он оказался в ванной, достал весь необходимый материал для обработки ран и все, какие были, обезболивающие средства. Через две минуты он уже обрабатывал саму рану.

Через пять минут порез был зашит. Затем он нежно взял её переломанную руку, точнее осторожно приподнял и внимательно посмотрел на неё.

«Так, походу здесь сломана локтевая и лучевая кости. Милая, Господи, надеюсь, ты меня простишь… Я не могу тебе здесь помочь, придется везти тебя в больницу. У меня тут нет гипсового бинта».

Он ювелирно подхватил её на руки и вынес из дома к машине. Лилит открыла глаза.

– Что здесь происходит? – еле слышным голосом спросила она.

– Дорогая, я везу тебя в больницу, скорее всего у тебя перелом двух костей, одной уж точно, нужен рентген и чтобы потом врачи наложили повязку. – Объяснил он ей.

– Ай, моя голова! – Лилит дотронулась до макушки.

– Ты что-нибудь помнишь, откуда у тебя это всё? – спросил Левиафан.

– Я помню только, что ты сломал мою руку,…а что с моей головой я не помню! – зарыдала она.

– Потерпи ещё чуть-чуть! – Левиафан нажал педаль газа почти в пол.

– Что у вас тут? – спросила медсестра в приемном отделении.

– Сильный ушиб головы, возможно даже сотрясение, плюс перелом лучевой, локтевой костей, и на спине огромный ушиб. – Левиафан дал полный отчет по состоянию здоровья Лилит. – И она, кстати, много выпила. Наркоз при работе с костями может не подействовать.

– Спасибо молодой человек, мы разберемся, дальше сами… Вы кем приходитесь девушке?

– Парень…её – тихо ответил он.

– Тогда, может быть, вы мне расскажете, что с ней случилось? – спросила медсестра.

– Да, она очень много выпила и…

– Он избил меня.… Сломал руку, толкнул так, что я упала и рассекла себе голову…! – наигранно плакала и врала Лилит.

Левиафан разъяренно посмотрел на неё и прикусил нижнюю губу, чтобы не закричать, как он хочет ее убить. Потом он перевел взгляд на медсестру и остервенел окончательно. Её лицо выражало досаду, осуждение и презрение. Левиафан плюнул, развернулся и пошёл к выходу.

– Я вызову полицию, мы снимем побои, поможем оформить заявление, и вы сможете подать в суд… – Левиафан услышал, как медсестра объясняет права и возможности Лилит, и остановился, чтобы услышать, что она ответит.

– Нет, спасибо, не надо, – удовлетворенно ответила Лилит.

«Ты только что спасла себе жизнь», подумал Левиафан и пошёл дальше, даже не взглянув на Лилит.

Он выскочил на улицу и со всей силы ударил ногой по крылу машины, так, что там осталась вмятина, и стукнул по крыше руками. Раздосадованный вампир залез в машину и откинулся на кресле, изображая то ли досаду, то ли злость.

«Лилит, ты настоящий дьявол. Ты умудрилась так быстро вернуть мне должок за сломанную руку. Я люблю и ненавижу тебя… Ты лишила меня друга десять часов назад, и только что ты лишила меня достоинства и чести перед всей больницей. Клянусь, Лилит, если бы ты согласилась писать жалобу, я бы убил тебя!»

27

Лилит задержали в больнице на три дня. У неё было легкое сотрясение, перелом локтевой кости и трещина в лучевой. Каждый день Левиафан стоял под окнами, думал о прошлом и местами о будущем. Сам лично он к ней не заходил. За три дня он не прислал ей ни одной записки, ничего.

К вечеру третьего дня он стоял около машины с огромным букетом темно-бордовых роз и ждал Лилит. Она быстро вышла из больницы, но, заметив Левиафана, замедлила шаги. Её лицо не выражало ничего конкретного. Она то улыбалась, то огорчалась, а Левиафан просто наблюдал за этими изменениями. Он прекрасно понимал, что она не знает как себя вести после всего, что случилось за последние пять дней. Зато Левиафан знал.

Она подошла к нему, вся такая белая и ласковая. Белые сапоги и пальто напоминали одежду снегурочки. Волосы были распущены, и слегка развевались на ветру. Она остановилась в полутора метрах от него, действительно не зная, что дальше делать. Лилит просто молчала и смотрела на него. Её маленькое черствое сердце было радо снова видеть и чувствовать любимого вампира.

– Привет, милая! – ехидно сказал он, в свойственной ему манере. – Хорошо выглядишь… особенно в белом, – он вздохнул и отвернулся, розы он ей так и не отдавал, словно забыл о них.

Лилит стояла и молчала. Её смущало поведение Левиафана, не мог он так быстро после смерти Мормо превратиться опять в прежнего подонка.

– Ну что стоишь? Залазь, а то замерзнешь! – он открыл ей дверь, – и кстати, по поводу белого… На твоём месте я бы сегодня надел черное. – С безжалостной улыбкой посмотрел он на неё и продолжил,– между прочим, положи вот это Жаклин на гроб, – он кинул ей на колени букет и отвернулся, заурчав под нос песенку.

Лилит как будто прошиб разряд электрической дефибриляции. Она повернулась к Левиафану, что бы понять, почувствовать надежду на то, что он пошутил, хоть и по-дурацки, но пошутил. Но этой надежды на его лице не было. Там было только удовлетворение.

Машина остановилась около дома, Левиафан вышел и помог Лилит. Она всё ещё не верила ему.

– Присядь, дорогая, я тебе чаю принесу! – предложил он, не расставаясь со своей идиотской улыбкой.

В течение пяти минут они просто смотрели друг на друга. Лилит смотрела на него, боясь, что-либо спросить, потому что очень опасалась правды. Левиафан очень хотел, чтобы она всё-таки спросила его о чём-нибудь. Да и вообще перестала вести себя так, словно ей язык вырвали.

– Завтра, в три часа, на Центральном кладбище будут её похороны, – выкрикнул он довольно, так и не дождавшись никаких звуков от Лилит, – видела бы ты её мужа! Я думал, он вены себе вскроет от горя. Он же не знал, какая она была шлюшка! А он только из командировки вернулся!