Тесей - Сергей Быльцов

не кидался на Тесея, а медленно шел на него, следя внимательно за палицей в его руках. Юноша понял, что он напрасно решил оставить Синису жизнь. Он замахнулся своей медной дубиной, чтобы ударить злодея по голове, но тот первым попытался ударить его ногой. Если бы Тесей не ожидал такого удара, то Синис его убил бы иль искалечил. Эгеид успел отклониться назад, и стопа Сосносгибателя просвистела перед его лицом. Он быстро нагнулся и ударил Синиса дубинкой по второй ноге, и разбойник с душераздирающим криком упал.

Тесей увидел, что Питиокампт упал совсем близко от давно согнутой и привязанной к земле им вершины сосны и, не раздумывая, накинул лежащую рядом петлю на голову злодея, а по натянутой веревке, держащей дерево согнутым, полоснул своим ножом, подаренным ему Филиридом и с тех пор висевшим всегда на икре, под коленом. Сосна со свистом распрямилась и подкинула вверх того, кто ее согнул, чтобы другого повесить, а повешенным оказался сам.

Вакхилид в «Дифирамбах» поет, что могучий Тесей, долгий пеший путь отмерив от Истма, убил всесильного Синида, мощью первого меж смертными отпрыска Посидона Литейского.

74. Перигуна

Плутарх говорит, что у Синиса была дочь по имени Перигуна, очень красивая и громадного роста. Она наблюдала из густых кустов за схваткой родителя и Тесея. Увидев, что Тесей убил ее отца, она с испуганным криком бросилась в заросли прибрежного тростника и дикого аспарагуса (дикая спаржа). Юноша успел увидеть лишь мелькнувшее курносое лицо и крупное, но стройное девичье тело.

Говорят, что, заинтересовавшись красавицей, любвеобильный, как божественный родитель, Тесей последовал за ней и нашел ее забившуюся в густые заросли стебы и дикой спаржи. Перигуна простодушно, совсем по-детски молила эти растения — словно они могли услышать ее и понять:

— Милая стеба и аспарагус любимый! Умоляю вас, милые: укройте меня в своих густых зарослях и спасите от этого негодяя, убившего моего отца. Клянусь самой клятвой великой и нерушимой, что никогда больше не буду вас ни жечь, ни даже рвать иль топтать.

Еще дрожащий от возбуждения после смертельной битвы, Тесей звал Перигуну по-юношески голосом чистым и звонким, стараясь придать ему искренность, чтобы дева, услышав, поверила ему:

— Радуйся дева! Знаю я, что тебя Перигуной зовут. Только выслушать я тебя умоляю, ведь не враг с тобой говорит! Дочь за преступленья отца не отвечает и потому я тебя заверяю, что не только не причиню тебе ни малейшей обиды, но позабочусь о тебе, как о близком и родном человеке. Если ты видела из кустов мою схватку с твоим родителем, то знаешь, что я только лишь защищался и не хотел его убивать, а в петлю он попал и повис на сосне, которую сам же и приготовил для чужестранцев.

Дева пряталась в густых зарослей стебы и спаржи до последнего момента, когда внимательный Тесей ее нашел по белой повязке, далеко видной на фоне зеленых растений. Увидев идущего к ней Тесея, она не побежала, а сама подошла к нему и плюнула ему в лицо и потом злобно сказала:

— Я не раз видела в нашем лесу чужеземных людей, висящих на самых верхушках сосен и знаю, что их мой повесил отец, он сам мне об этом рассказал. Нет у меня других родных, все погибли, когда мне и года еще не исполнилось. Отец мне и матерью был, и бабкой, и дедом, и братом. И тебя, чужестранец, я ненавижу и, если ты меня не повесишь на дереве, то я тебя сама из засады из лука убью.

Юноша сморщился и прикусил свои тонкие губы, как от сильной боли. Подойдя к дочери Сосносгибателя, которая была чуть выше его ростом и весила явно больше него, он неожиданно свалил деву с ног ловкой подсечкой. Он навалился на Перигуну и, не стаскивая с нее одежду, стал щупать ее везде и ласкать. Однако дева сопротивлялась изо всех сил, она ударила Тесея в лицо головой и сильными, как у мужчины, руками пыталась схватить его сначала за глаза, а потом за горло. Тогда он, приподнявшись, ударил ее локтем в челюсть, а потом — кулаком в висок так, что девушка на несколько мгновений духа лишилась. Этого было достаточно, чтоб он ее полностью освободил от пояса, одежды и всех повязок.

Тесей сделал юную Перигуну женщиной, и потом уже в доме Синида еще несколько раз овладел ею уже на ее ложе, при этом она уже нисколько не сопротивлялась; наоборот, она крепко его обнимала за шею и то благодарила за все, как великого героя, то просила прощения за преступления брата и за свою девичью глупость. Прежде, чем надолго заснуть она упрашивала героя остаться и хоть несколько недель или дней пожить с нею вместе, однако осторожный Тесей, помнивший, как Перигуна грозилась его убить, решил не оставаться и на одну ночь в доме Синида. Пополнив съестные припасы сыром, вяленым мясом и хлебом, он взял из конюшни обоих лошадей, которые там были и быстро уехал, не простившись с крепко спящей дочерью Питиокампта. Вторую лошадь он взял, чтобы у девы не было даже возможности его догнать и из засады убить. Очень был осмотрителен юный герой.

Однако Тесей опасался напрасно. Перигуна гордо выносила ребенка, всем говоря, что его отец — великий герой и в положенный срок родила от него сына Меланиппа (черноконный).

Согласно Плутарху, впоследствии Перигуна стала супругой эхалийца Деионея, сына Эврита, за которого ее выдал, говорят, сам Тесей, в то время уже знаменитый афинский царь, совершивший множество подвигов и объединивший Аттику в единое государство с центром в Афинах. Меланипп стал прославленным бегуном, победив в Немейских играх. От него родился тесеев внук Иокс, помогавший Орниту вывести переселенцев в Карию. Вот почему у потомков Иокса исстари повелось не жечь ни стебы, ни колючек дикой спаржи, но глубоко их чтить, как священные растения.

75. Кроммионская синья Фэя

Плутарх говорит, что Кроммионская свинья по кличке Фэя (которая получила имя старухи, вскормившей кабаниху) была воинственным и свирепым совсем одичавшим зверем, противником отнюдь не пустяшным.

Некоторые утверждают, что Фэя была женщина — разбойница, кровожадная и разнузданно развратная; обитала она там же, в Кроммионе, небольшом городке на полпути между коринфским Истмом и Мегарами, близ приморских Скироновых скал. «Свиньей» же ее прозвали за гнусный нрав и мерзкий образ жизни. Рассказывают, что Фея умертвила столько кроммионцев, что они больше не осмеливались выходить из дому по ночам, а днем собирались большими