Тесей - Сергей Быльцов

в тот раз их корабль был уже заполнен живым товаром и потому захваченную семью Синиса они не взяли с собой, а повесили всех на деревьях, притом очень высоко у самых вершин. Вот с той-то поры, говорят, Синис и начал вешать чужестранцев, оказавшихся поблизости от его соснового леса. Пелопоннессцев он не трогает, и жителей Аттики тоже, но обитателей дальних островов, Малой Азии или Ливии он всех развешивает на деревьях, притом у самых верхушек — так, что их с земли из-за веток издали обычно не видно. Я сам за все эти годы нескольких повешенных видел, но Синис не признался в этих злодействах. Дочка его Перегуна уже выросла и затворницей с ним живет. Я разговаривал с ней несколько раз и, кажется, она ничего не знает в каких преступленьях ее родителя подозревают, или она все скрывает.

73. Схватка Тесея с Синидом

Тесей узнал так же, что разбойник Синис был его братом по отцу, и в сердце его закралась тревога. Убийство родича считалось очень страшным преступлением, и грозные древние богини мести Эринии часто своими ядовитыми бичами доводили убийцу до безумия.

Однако отступить Тесею было невозможно, и он сам себе внушал:

— Хоть ростом я не вышел и силой особенной природа и матерь милая Эфра не одарили меня, но все равно я буду самым знаменитым героем. В доблести я превзойду и Геракла, ведь истреблять герою не трудно чудовищ, если их он много сильнее. Я всем докажу, что мужество и доблесть выше грубой природной силы и славы большей достойны.

Тесей не знал, как именно будет вести себя с Синисом, но стал настойчиво искать с ним встречи. Он вошел в лес, окружавший дом разбойника и неспешно, кругами стал приближаться к его жилищу. Синид не заставил себя долго ждать.

Тесей увидел перед собой действительно очень высокого и сильного мужа. Он был на голову или две выше юноши, широкоплечий, длинноволосый, голос напоминал рычание льва, когда он спросил:

— Ты что-тут шляешься! Кто ты такой и откуда, что ищешь у моего дома? Отвечай мне правдиво, если не хочешь жизни лишиться!

— Мое имя Тесей. Я с острова Скирос к другу в Трезену недавно приплыл и пешком оттуда теперь иду в Афины, очень хочется мир вокруг посмотреть, ведь с корабля не много увидишь — одно море вокруг с однообразной водой. Прошу тебя о гостеприимстве, любезный хозяин…

— Если ты со Скироса, юноша, то я тебя охотно приму и вечером стол для пира накрою, но сначала ты должен мне помочь в одном деле. Ведь обед полагается заработать сначала. Скрыли блаженные боги от смертных источники пищи, иначе каждый легко мог бы за один день наработать столько, что потом целый год, не трудясь, имел бы себе пропитанье. Так, что пойдем — ка со мной.

Синид пошел по тропинке, Тесей следом за ним. Вскоре они подошли к сосне, вершина которой была пригнута к самой земле. Тесей увидел, что вершина сосны привязана веревкой к чему-то похожему на небольшое колесико и, нахмурив пушистые брови, над своими широко открытыми с виду доверчивыми глазами, подумал:

— Так вот откуда у него берется огромная сила пригибать сосны. Он накидывает на верхнюю часть сосны веревочную петлю и с помощью ворота или блока пригибает вершину к земле и закрепляет. Теперь он попытается накинуть на меня петлю и отпустить пригнутую вершину…

— Как видишь, дружок, я пригнул вершину этого дерева и получилась ловушка для разных зверей, это простое, но хитроумное устройство — мое изобретение.

Не скрывая законной гордости, сказал Синид и, окинув Тесея притворно дружелюбным взглядом, задержавшимся на его медной дубинке, как будто, равнодушно продолжил:

— Когда в петлю кто-то попадается, дерево распрямляется, и попавшееся животное виснет и под действием своего веса само себя душит в петле. Мне остается только опять нагнуть дерево с помощью вот этого колесика и снять охотничий трофей. Невысокие тонкие деревца предназначены для ловли мелкой дичи, а большие деревья, как это — для ланей, оленей или медведей. Медведи сильные и, бывает, вырываются и потому для них лучше пригибать сразу две высоких сосны. Тогда, распрямляясь, они его надвое разрывают. Скажи, что я не только хороший охотник, но и изобретатель искусный. Вот сейчас я нагну еще одно дерево, а ты подержишь его вершину пока я буду ее привязывать к пню рядом с вершиной уже нагнутой сосны…

Синис раскрутил веревочную петлю и накинул ее на второе дерево и с помощью блока осторожно, чтоб не сломать начал пригибать вершину к земле. Когда он почти пригнул высоченную, но не толстую сосну, Тесей дольше сдерживаться не смог и, криво улыбаясь, сказал:

— Один из твоих соседей рассказал мне, как погибли твои родные и что с тех пор ты вешаешь чужестранцев на корабельных соснах высоких. Послушай меня, ведь я твой родственник по линии матери, а может быть, и божественный отец у нас единый и потому я не хочу тебе зла…

Синис отпустил вершину второй сосны, притворная благожелательность на его лице сменилась злобной ненавистью, и он с угрожающим криком накинулся на Тесея. Был он похож на свирепого вепря, что навстречу охотникам и своре собак сам бросается яростно, чтобы загнутыми клыками их разорвать или копытами затоптать.

Однако юноша, хоть и надеявшийся поговорить по душам с нечестивым Сосносгибателем, тем не менее, был готов к любому развитию событий. Тесей не стал даже пытаться остановить огромного мужа, несшегося на него, словно разъяренный кабан, ведь он был намного сильнее. Он опять на мгновенье увидел быстро бегущего Кайроса и мгновенно понял, что надо делать. Выхватывать медную палицу, висевшую на цепочке на поясе, не было времени, и тогда Тесей схватил Синиса за вытянутые вперед руки, правую ногу выкинул навстречу и упер стопою злодею в живот и сам мягко упал назад, скруглив спину. Разбойник с разгона перелетел через лежавшего юношу и грохнулся на лесную мягкую землю, сплошь покрытую высоким мхом, вспахав ее, словно плуг.

Тесей, как пружина, мгновенно вскочил на ноги и, выхватив палицу, как дикая кошка, прыгнул к пытавшемуся встать оглушенному паденьем Синису, рычащему и крутящему головой. Он сильно ударил медной дубинкой злодея сначала по плечу одной руки, потом по локтю другой, которой он потянулся к нему, и обе руки у Синиса, словно тряпичные, безвольно повисли.

— Ты не думай, что победил, лишив меня рук, чужестранец! Я тебя и ногами убью!

Прорычал Синис, сморщившись от боли в болтающихся руках. Он теперь