Винляндия - Томас Пинчон

— Ваш паспорт на вечер, которого вы никогда не забудете, — прошептал Бирк, и:

— Не говорите, что мы никогда ничего для вас не делали, — добавил Роскоу. Вот и оказался Такэси на заднем сиденье чужого чрезмерного американского автомобиля, запертый, и понесло его по улицам Синдзюку на юг, через Скоростную трассу, в Роппонги, и рассчитывал он при этом на заминированные дороги, ураганы автоматного огня, убеждённый, что случайно влез в самую серёдку какой-то драмы японской бандитской войны, где разменными пешками пара гайдзинов[75].

Машина высадила его у здания размером со склад, где свет горел лишь у металлической двери, освещая щель в аккурат для карточки, что ему дали. В округе пусто. Такэси постучал в окно машины, но та лишь взревела и отъехала, а вскоре свернула за угол и пропала. Такэси посмотрел на карточку. Рядом с эмблемой приятной на вид молодой женщины в вызывающем наряде, говорилось по-английски: «КЛУБ СИСЕК-ЖОПКИ ДЛЯ ГОСПОД / Ценителю». Заведение выглядело для Такэси в самый раз, однако он знал, что Бирк и Роскоу его сюда отправили подсадной уткой.

— Крутой оборот, — признал он, — а ты бы что сделала?

— Нашла такси, — сказала Прерия. — Но с другой стороны… — Наконец ей удалось познакомиться с Такэси, который явился глухой полночью, молол языком со скоростью миля в минуту и требовал, чтобы его подключили к Машине Пункутрону, устройству, которое, как он, очевидно, верил, некогда вернуло его к жизни. Когда наутро за завтраком их познакомили, она увидела парня постарше и пониже ростом, в костюме поистине омерзительном, из синтетики, но набитой так, чтобы походить на какой-то твид в яркую зеленовато-голубую искру на фоне цвета печёнки. Брюки на коленях пузырились. ДЛ легонько опиралась ему на плечо и смотрела на него сверху вниз, как бы извиняясь.

— Только за ногами ему присматривай, и всё будет хорошо, — когда Такэси взял Прерию за руку и радушно осклабился. — Вот, — ДЛ протянула руку и споро начесала ему на брови чёлку, пока он, бормоча, старался её оттолкнуть, — кого он тебе напоминает?

— Мо! — воскликнула Прерия.

Он подмигнул.

— Что она тебе тут наговорила, Лапуся?

— Всё на свете, — сказала ДЛ.

— Похоже, я как раз вовремя. — Оттуда и впредь он щедро вставлял колоритные комментарии к версии ДЛ. Пока, перед самой дверью, тёмной и металлической, с пластиковым ключом, не помедлил и не задумался вслух: — Может, часть с сексом тут мы всё-таки опустим…

— Она ещё ребёнок, — согласилась ДЛ.

— Ну парни? — возмутилась Прерия.

— Без забот, стало быть — пальпируя её гладкие жёсткие контуры, я — взял пластиковую карту и — сунул в щель, содрогнувшись, ибо — что-то заныло, и предмет — резко усосало у меня из пальцев… — После краткого сканирования карту высунуло ему обратно, как язык. Внутри он обнаружил, что там почти никого и нет, мало следов ночных прибыльных занятий, никаких паров сакэ, никакого клацанья игральных плиток за ширмами или женских хождений и бликов… Полицейская облава что ли была? Бирк на самом деле нашёл свои войска? С дальних закраин этого места чуть ли не слышались голоса. Весь вдруг он вошёл в самую середину писклявых горничных, легко допустить — числом дюжину очаровательных субреток в скандально коротких нарядах из органди и тафты, что сбились вокруг него в стайку, словно блестящие птички фатума. Его прошибло потом и эрекцией. Его, пихая, повлекли, изящно принуждая сверкающими бордовыми ногтями, из одного помещения в другое, а он, едва способный — в нежном стадном топоте высоких каблуков — удержаться и не споткнуться, по пустынным вестибюлям, пытался держаться компанейски, издавал:

— Дамы, дамы! — и: — Что всё это? — Но был лишь багажом. В окружении воздушных нижних юбок и трепещущих ресниц, его наконец взнесли в лифт, и все они вдруг рухнули, прижавшись друг к другу, пока двери не разъехались в коридор, освещённый чёрными свечами с мускусной отдушкой, и в нём лишь одна дверь, в дальнем конце. Выпихивая его из лифта, девушки впервые признали его существование.

— Усладительного вам вечера, Вонд-сан, — закричали они. — Не надо так нервничать! — Затем все вместе, шурша, ветрено, поклонились и отбыли посредством того же лифта, суя, пока двери закрывались, руки в декольте и под чулки за сигаретами, спичками и закуривая.

«Вонд-сан»? Должно быть — его аналог, ещё в «Хилтоне»! Они сочли его этим американцем! Что же делать? Он огляделся, нет ли кнопки призвать обратно лифт, но таковой не наблюдалось, стены гладки. Единственную дверь в конце коридора покрывал чёрный бархат, там серебряная ручка. Сколь бы бережно он ни приближался, всё равно слышал, как в этом заглушённом месте скрипят его ботинки. Может, Минору так представляет себе розыгрыш. Он попробовал постучать в дверь, но бархатная поверхность поглотила удары. Предполагалось, что он повернёт дверную ручку сам, откроет, шагнёт туда… Там была ДЛ — лежала в постели, шляпа, длинные серьги, мини-юбка? Невероятно! Этот типчик Вонд, должно быть — тоже за мини-юбки! Она улыбнулась.

— Скорей, Бирк. Долой эту ёбаную одежду.

Ойёй, напористая женщина! Такэси подумал:

А мне нравится!

— Но это не… — начал он.

— Шш. Ни слова. Раздевайся. Ты здесь в безопасности.

Весь дрожа, как его редко вынуждали бордели, Такэси оголился, сознавая каждый спадающий с него предмет одежды, воздух вокруг и тяжесть самого её взгляда у себя на коже. Где-то пробили часы. По древней системе, настал час петушка:

— Далеко не в одном смысле, — как в позднейшие годы нравилось интерполировать с комическими акцентами Такэси, предсказуемо к вящей досаде ДЛ. Птица, обычно ассоциируемая с зарёй, петух, по законам Касания Смерти, принадлежала ранней ночи. Теперь цикл ци у жертвы уже вступил бы в область тройного обогревателя, а он — жена мочевому пузырю, кой тем самым подвергся бы опасности. При методе Дим Мак, предназначенный к использованию Игольный Палец ДЛ можно было откалибровать так, чтобы вызывал задержку действительного момента смерти в год, в зависимости от силы и направления применения. Она могла бы ударить Бирка Вонда сейчас, а через много месяцев в будущем оказаться посреди совершеннейшего алиби в тот миг, когда он падёт замертво.

— Погодите-ка. минутку, — перебила Прерия, — вот вы тут в этой суперинтимной ситуации с парнем, который с себя одежду снимает, а под ней очевидно Такэси, посторонний, и вы его всё равно зовёте Бирк?

— Так меня ж линзы заставили надеть, — сказала ДЛ, — чтоб глаза стали синие, как у твоей мамы — и у тебя, вообще-то. Жмоты в этом «Депаато» даже не раскошелились на пару, которая мне по рецепту полагается.

— Вы чужие линзы вставили? Влеээ!

— И нихера не видела. Бирк и Такэси всё равно оба примерно одного размера и одних телесных габаритов, а мой ум тогда переключился скорее в трансперсональный режим.

Сосредоточился на том, что вы делали, — догадалась Прерия.