Винляндия - Томас Пинчон

— Тут, наверху, мне нравится… оно мне как туалет — окончательное, уединённое место.

— А — вы много летаете?

— Дела — по большей части нынче за рубежом. В прошлом году провёл в небе — больше, чем на земле!

Такэси напомнил себе, что всякий раз, когда его компаньон вообще-то собственноручно не разбирал незнакомые бомбы, он необратимо приказывал это делать другим.

— Вместе мы не летали, — продолжал Минору, злобно сияя, — со Лхасского Международного, старого доброго «Эл-эйч-экс»!

— Ай. Знал, что вы про это вспомните.

— Из ума не шло — особенно сегодня! Возможно, угадаете, почему!

Вертолёт вынырнул на среднеполуденный свет. Летели они над какой-то обширной жёлто-серой промышленной резервацией, полной зданий, чья единственная задача была прикрывать деятельность внутри от зрителей над ними. Кроме того, имелись участки, выделенные под парки, и нечто похожее на торговые и развлекательные центры. Ожила ГС[72].

— Мы приближаемся к знаменитому «Городу технологии» компании «Чипко», родине «Чака» — самого невидимого на свете робота. — Такэси и Минору попробовали заказать ещё два пива, но бар закрывался. — Насколько невидим, — продолжал голос, — можете поинтересоваться вы, «Чак»? Что ж, он ходил среди вас, весь наш полёт! Да, и сейчас может быть рядом с вами — и-или вами! — Начали снижаться, зажглись табло, Минору вздохнул.

— Лучше б я тут остался! — ГС начала декламировать железнодорожную информацию. У «Чипко» была своя станция «Токайдо Синкансэн», с которой путь до Токио займёт чуть меньше трёх часов.

В поезде они вернулись к гималайской проделке. Сходства имелись — нападение на неодушевлённое, чешское происхождение как взрывателя, так и взрывчатки, «Семтекса»… и подложная мотивация.

— Значит, — сказал Такэси, — вы не считаете, что это самострел.

— Кто выписал плавающий полис?

— Сам Профессор Вавадзумэ. — Как и в гималайском инциденте. Они переглянулись, два усталых матёрых профи, как обычно, чувствующие себя туземцами из джунглей, что идут следом за лесным пожаром, собирая жёлтую медь по пенни за тонну. Над ними в вышине уже много лет шла какая-то всепланетная борьба, накапливалась власть, жизни стоили меньше, заменялся персонал, по-прежнему управляемый законами бандитских разборок и родовой вражды, хотя всё уже намного переросло их в масштабах. «Чипко» увязла по самые уши, и выглядело так, что Профессор запросто мог впитывать часть боевых действий. Ни Такэси, ни Минору теперь уже ничего не удивляло в игре, где повседневными пешками были пиратские корабли стратосферы, а в заложники брали Гималаи.

— Вот же ж Гималаи! — предавался воспоминаниям Такэси. — И в наихудшей части, вдруг налетает эта вьюга…

— … и мы сбились с пути — всё бело! Не могли перевал отыскать! Секунды — тикали!

— Ваши наручные часы — с бирюзовыми цифрами — только их в этой вьюге все и могли разглядеть! Бомбардировщик уже вернулся в Женеву — с идеальным алиби! Как вдруг — на кого ж мы натыкаемся в той крохотной хижине — на самом краю бесконечности… буквально!

— Куцусита-сан! — Оба изнемогают от хохота. — Все-то думали, он допился до смерти…

— А он в Тибет уехал — душу спасать!

— Моё первое ядерное задание, — припомнил Минору, когда они досмеялись.

Такэси кивнул.

— Мы звали вас — Малыш! — Они хорошенько покружились в машине времени, но на Токийский вокзал прибыли без малейшей ясности касаемо нынешнего дела. Минору отправился к телефону общего пользования, а Такэси его ждал, нащупывая георгианскую серебряную табакерку, где было сябу. Распаляясь, Минору сделал ещё один звонок, резко повесил трубку и, светя белками вокруг радужек, кинулся за Такэси, который изготовился бежать в другую сторону.

— Мы должны кое с кем повидаться! Прямо сейчас! Уже может быть слишком поздно! — Он схватил Такэси за галстук и повлёк его, громко протестующего, через вокзальную суматоху, покуда не нашли такси. Минору велел таксисту гнать в «Токио Хилтон Интернэшнл» в западном Синдзюку. В городе шёл конгресс прокуроров со всего света, включая тяжеловесов из Интерпола, ОП[73]крупных городов и беспокойных глобальных скитальцев, среди которых Минору легко мог бы отыскать с полдюжины тех, кто всё рассказал бы ему о фрагменте взрывателя, даже факсимильные копии товарного чека достали бы, пока он ждёт, с нынешним адресом покупателя, если ему хочется. Такэси не отпускал дверную ручку, но забывал, стоило такси сбросить скорость, выпрыгнуть. Год стоял 78-й, тёк период эпической и кровавой уличной войны между всеми основными фракциями якудзы, и народонаселению нигде не было передыху от неприятностей. Пешеходная жизнь в Синдзюку разделяла тот же нервический ужас. Сегодня вечером вся диско-музыка из дверей клубов была в миноре, бит притормаживал, нетанцевабельный. За все годы величавого развёртывания актуарных таинств, позволявших Такэси зарабатывать на жизнь и дальше, он научился высоко ценить и пристально наблюдать знаки и симптомы в мире вокруг, послания из-за туда, и даже не беря в расчёт воздействия злоупотребления наркотиками, всё в городе этим вечером казалось не вполне ладным, словно день и без того трудный вот-вот обернётся ещё хуже…

В «Хилтоне» Минору отыскал имена из своего списка — все прилежно занимались предписанной расписанием вечерней деятельностью, один в «Мастерской Як Док», другой в «Клинике Переговоров по Заключению Сделки о Признании Вины», ещё один — на симпозиуме под заголовком «Финансирование своей первой предвыборной кампании». В раздражении отправились они в бар и пили там, покуда кто-то не вызвал по громкой Минору, и тот не скрылся и таковым не остался. Немного погодя Такэси догулял до туалета, но дороги назад сразу найти не смог и после пары неверных поворотов забрёл в какой-то задний вестибюль, выходивший прямо на улицу, с которой доносился холостой рокот восьмицилиндровых V-образных двигателей. Спорили два американца в бурых габардиновых костюмах.

Одним был Бирк Вонд, и он говорил:

— Нам нужно время собрать какие-то войска. Не хочу, чтоб они знали, что мы что-то нашли, хм? Они между тут и там расставят свои КПП, поэтому нам теперь нужны достоверные голова и плечи на заднем сиденье. Кто знает, Роскоу, может, и тебе даже придётся туда сунуться.

— Да они меня определят за две секунды, Бирк. Не-е, нам надо… — Риторически оглядевшись, он приметил ментально смешавшегося Такэси. — Эгей — а вот вполне запросто и наш клиент. Комбанва[74], друг-мой, вы говорите по-английски? — Вот тут Такэси на самом деле и увидел Бирка Вонда впервые, выдвинувшись на свет, и подумал секунду-другую в ужасе, что это он сам, и только что произошло нечто радикальное, вроде смерти. То была напряжённая и злобная карикатура его лица, того, что он брил и на что глядел подолгу, но её непреклонное скольжение вперёд его загипнотизировало. Бирк сунул прямоугольник белого пластика в нагрудный карман пиджака Такэси.