Тарантул на каникулах - Наталья Александрова

— Ну? — сурово спросила высокая старуха. —Где письмо? Давай сюда!

Леня скроил свою самую обаятельную улыбку и развел руками.

— Я вообще-то по другому делу, — призналсяон, — у меня вести от Юрия Бурыгина. Хотел вот сообщить вам кое-что…

Старуха тут же сделала каменное лицо и попыталась захлопнутьдверь, но Леня успел просунуть в дверь ногу.

— А ну отойди! — крикнула старуха. — А тохуже будет!

И она ткнула Лене в ногу чем-то острым.

Леня охнул и отдернул ногу, старуха собиралась ужезахлопнуть дверь, но в это время послышался истеричный женский вскрик:

— Пустите его, пустите! Он от Юрочки! Пускай он всерасскажет!

— Да что несешь-то, дура! — разозлиласьстаруха. — Велели тебе тихо сидеть, так и сиди.

Жди, когда Юрка придет и тебя вызволит!

Леня по ту сторону двери очень обрадовался. Он уверился, чтопокойный Бурыгин действительно спрятал невезучую горничную у своей бабушки, илитетки, или кем там старуха ему приходилась. За дверью боролись, и кажется,молодость одерживала верх. Вот дверь закрылась, но только для того, чтобы снятьцепочку. Леня толкнул дверь и осторожно вошел в прихожую. Прямо перед нимстояли две женщины, одна — та самая старуха, с которой он уже общался черезцепочку, вторая — среднего роста, лет тридцати, а может, чуть постарше. Этабыла всклокочена, глаза красные, чувствовалось, что она в последнее время частоплачет и вообще находится в крайней степени раздражения и тревоги.

— Ну вот, не послушала меня, получи теперь! —крикнула старуха. — Если тебя убивать будут, я и рукой не двину!

— Пускай лучше сразу убьют, чем с вами дальше здесь,как в склепе, сидеть! — завизжала молодая. — Только и сижу какпривязанная возле телефона, скоро на шнуре удавлюсь!

— Тихо, женщины! — решительно сказалМаркиз. — Никто вас убивать не собирается. Вы, Варвара Степановна, кемЮрию приходитесь?

— А тебе-то что за дело? — проворчаластаруха. — Ну, тетка я ему двоюродная…

— С дурными вестями к вам пришел, — Маркиз повесилголову, — Юрия-то убили третьего дня…

— Убили! — заверещала было Лизавета, но Ленябыстренько подхватил ее под руку и протащил на кухню.

Старуха наблюдала за ним одобрительно, очевидно, ейпонравились его решительность и оперативность. Сама она и не думала орать ипадать в обморок. На кухне Леня бросил рыдающую Лизавету на стул и побрызгал нанее холодной водой из стакана.

— Тихо ты, — недовольно буркнула старуха, —всех соседей оповестить решила? А ты откуда знаешь, что с Юриемслучилось? — она повернулась к Лене.

— Да уж знаю, не стал бы вам про такое врать…

— Кто тебя знает, — старуха удалилась в комнату, иЛеня услышал, как она с кем-то разговаривает по телефону.

За это время Маркиз успел вытереть мокрую Лизавету вышитымкухонным полотенцем, встряхнуть ее и налить кипяченой воды из чайника.Вернулась старуха мрачнее тучи.

— Верные твои слова, — кивнула она Лене, я егожене бывшей звонила, она-то, ясное дело, в курсе. Мы с ней не ладили, вот онамне и не сообщила. Завтра похороны.

Лизавета прерывисто вздохнула, собираясь снова зарыдать, ноЛеня поглядел грозно, и она замолчала. Маркиз сел возле двери, так чтобы видетьобеих своих собеседниц. Собственно, старуха молчала, и Лизавета только тяжковздыхала, посматривая на Леню.

— Ну? — наконец спросил Маркиз, — так и будеммолчать?

— А что делать-то? — в глазах Лизаветы показалисьслезы. — Совсем я теперь пропала…

Юрочку убили, и меня убьют.

— Сама виновата! — буркнула старуха. Меньшеболтать нужно.

— Это раньше язык за зубами нужно было держать, атеперь давай, девушка, рассказывай, как дошла ты до жизни такой, —предложил Леня, — может, я помогу тебе из этой передряги выпутаться.

— Ага, с чего это вдруг? — усмехнулась старуха, недавая Лизавете вставить ни слова, — с каких таких пряников ты ей помогатьстанешь?

— А с таких, уважаемая Варвара Степановна, что мне отнее информация нужна, — честно признался Маркиз, он понял, что с этойбабкой лучше не вилять в разговоре, — так что я предлагаю честный ивзаимовыгодный обмен: помощь в обмен на информацию.

Старуха решительная, вон как зонтиком ткнула, до сих порнога болит.

Несмотря на явное противостояние старухи, Лизавета решиласьговорить, скорей всего осознала, что у нее нет другого выхода, а может, отприроды была такая разговорчивая.

— Ну, в общем, — начала она прерывисто, так-то он,Юрочка, из себя, конечно, неказистый был мужчина. Росту маленького,прихрамывает… Нога у него, что ли, в детстве сломана была…

Маркиз потер собственную ногу и встревожился, не станет ли ион теперь прихрамывать. Еще не хватало такой приметы при его-то работе!

— Но зато внимательный такой, — продолжалаЛизавета, — руку в транспорте подает, цветы, духи, подарки разные..,ухаживает, в общем. Ну, надо сказать, умел он к женщине подход найти… Ну я и подумала,что так-то с ним быть радости никакой, перед подружками особо не похвастаешься,а вот если замуж…

— Замуж! — передразнила старуха. — Все вызамуж хотите, как ненормальные, хоть за кого, хоть за черта с рогами, лишь бына двух ногах ходил и штаны носил! А того ты не знала, что Юрке-то первая женатакая стерва первостатейная попалась, что на веки вечные зарекся жениться! Такмне и сказал: я, говорит, тетя Варя, без баб как-нибудь проживу. От них,говорит, одни неприятности, так что жениться больше ни за что не стану!

— Ближе к делу! — не выдержал Леня. — Так мыдо утра тут проговорим, а я занятой человек. Это ты ему про яйцо наболтала?

— Вот я же и говорю! — обрадоваласьстаруха. — Кто ее за язык тянул? Молчала бы, так, может, и Юрка бы сейчасжив был! Так нет же, непременно ей требуется языком трепать!

— Это бы еще ладно, — согласился с нейЛеня, — ну, сказала так сказала, вырвалось ненароком, а вот зачем ты его вдом хозяйский запустила, чтобы, он на это яйцо поглядел?

Ведь не могла не догадаться, что интерес у него к тебе нелюбовный, а чисто деловой.

— Ну, сначала про яйцо случайно вышло, Лизаветанеожиданно успокоилась и начала обстоятельный рассказ, — а потом он так вменя вцепился, стал расспрашивать, я и поняла, что не то что-то в наших отношениях…

— Э-эх! — старуха в сердцах махнула рукой.Виданное ли дело, мужика в хозяйский дом впустить! Люди тебе доверились,хорошие, между прочим, деньги платили…

— Потом Юра пропал дня на три… — продолжила Лизавета,неприязненно покосившись на старухину спину.

«Это когда он Мюнцеру обо всем рассказал, а тот получил отсвоего начальства инструкции привлечь к делу нас с Лодкой, — сообразилМаркиз, — видно, зависть Бурыгина взяла — как это, он все разведал, астраховую премию кому-то другому отдадут…»