Подземка - Михаил Бычков

Из ее рассказа я понял, что тварь использовала взятого в плен поисковика. С его помощью она проникла на станцию, остальное легко представить. Я вспомнил Кораблева, но тут же отмел эту мысль как противоестественную. Слишком много времени прошло с момента его гибели.

Далее из рассказа следовало, что гарпия подчинила себе в основном только разум руководства, так как постоянно держать в своей власти все население станции было слишком сложно и требовало массу психической энергии. Местным повезло, что гадина оказалась ленивой и жадной. Людей попроще она контролировала не столь плотно, хотя без промывки мозгов не обошлось. Но эти несчастные хотя бы сохранили подобие человеческой личности, остальные превратились в лишенных разума марионеток. Этого было достаточно, чтобы не выпускать из лап нити управления. Поработив администрацию, гарпия поработила всех.

По толпе жителей прошел недовольный ропот. Мало кому понравилось, что их фактически причислили к зомби. Больше всего досталось лысому главе администрации. Он уже, наверное, заикаться начал.

Но Лило не упустила момента, когда ее перестанут слушать, а обратят свой гнев против начальства, и без того уже наказанного за неосторожность.

– Люди! – снова воззвала она. – Поверхность полна опасностей. Никому не известно, какие еще исчадия бродят по улицам города и вынашивают мечту ворваться к нам. Я призываю вас к осторожности и благоразумию. Человек слаб. Никто из вас поодиночке не способен противостоять коварству и силе внушения мутанта. Но вместе мы сила, способная одолеть любую напасть, сразиться с самым опасным врагом! И не просто сразиться, а победить! Залог нашей победы в организованности…

Я невольно залюбовался девушкой. Она походила сейчас на старых революционеров, постамент одного из которых сейчас занимала. Может, это было влияние прошлого? Или отложился в подсознании какой-то из голливудских боевиков, в которых главный герой, убедившись в том, что сломать веник проблематичней, чем несколько отдельно взятых прутиков, пытается жечь сердца глаголом, подбивая бесправный народ на восстание?

Нет, первый вариант родней и ближе. Еще сильнее повеяло октябрем семнадцатого. У того картавого мужичка в кепке тоже, наверное, была бездонная бочка энергии, откуда он черпал вдохновение.

Я закрыл глаза и представил.

Черные кожанки, Смольный на проводе, примкнутые к трехлинейкам штыки, развевающееся красное знамя победившего пролетариата и трудового крестьянства.

Верхом на броневике Лило смотрелась бы куда круче. Хотя – нет, всплыл еще один импозантный кадр из прошлого. Кстати, женского пола и весьма колоритный. Из той породы, которым броневика точно не надо.

Я помахал девушке рукой, показывая, что пора закругляться, иначе опьяненные ее агитацией аборигены заставят принять из их рук корону верховного правителя и все наши старания пойдут коту под хвост. Лило поняла меня правильно и, как настоящий агитатор, закончила свою речь призывом сделать жизнь на станции лучше и комфортнее.

Она спрыгнула и подошла ко мне.

– Слушай, может, тебя на самом деле Валерией Ильиничной зовут? – не преминул пошутить я.

– Нет, – озадаченно протянула Лило, не понявшая по молодости лет соль остроты.

Жители отправились наводить чистоту и порядок, а мы под расшаркивание главы – к нему, на аудиенцию.

Он был сама любезность. Не люблю скользких типов, не стану скрывать, даже появилась мыслишка, что гарпия не случайно выбрала его станцию. Таким и на мозги давить не надо. Припугни немного, и сами в плен сдадутся, со всеми потрохами. Людей только жалко, ни в чем не повинных.

– Спасибо вам за помощь, – все еще кланялся он, приглашая в свои апартаменты. – Выручили старика. Даже не знаю, как вас отблагодарить.

– Бога благодари, – пробурчал я.

Лило больно наступила мне на ногу и, приклеив к лицу дежурную улыбку, произнесла:

– Простите моего друга, он тоже… пострадал от гарпии.

– Что вы, не стоит извинений.

Меня уже тошнило от этой гипертрофированной любезности, но я сдержался, подчиняясь девушке. Эти реверансы явно неспроста, что-то она задумала.

В ходе импровизированного обеда, устроенного в нашу честь, я узнал, что главу станции зовут Николаем Ивановичем и что в прошлом он был простым бухгалтером.

«А просчитать все не смог», – ехидно подумал я, поглощая вполне недурное угощение и запивая его фирменной настойкой из синего мха, доставленного с поверхности. Лило воздержалась, предпочла питаться всухомятку.

После третьего бокала мир перестал казаться плохим и даже Николай Иванович выглядел душкой. Контакт был налажен.

– Нет и нет, даже не думайте, – заявил он, узнав, что мы собрались в дорогу прямо сейчас. – Сначала хорошенько выспитесь и только затем – в путь.

Признаться, я был согласен с его доводами. После всех событий, приправленных вкусным обедом и ядреной настойкой, тело бунтовало против каких-либо путешествий. К счастью, Лило тоже не была против небольшого отдыха. Мы оба чувствовали себя порядком измочаленными и потому мыслили в одном направлении.

Нам предоставили отдельную комнату, где уже была готова постель на двоих. Вопреки моим ожиданиям и желаниям, девушка взяла один из матрацев и удалилась в дальний угол, намекнув, что в случае чего сломает мне руки. Ничего не оставалось, как погрузиться в царство Морфея.

Только вот дрыхнул я недолго. Преследовали кошмары, один ужасней другого. Одежда пропиталась холодным потом. Устав ворочаться, приподнялся на локтях и заметил, что Лило тоже не спит. Она сидела, думая о чем-то своем, и мне стало стыдно за свое давешнее поведение – верный признак того, что я протрезвел.

С похмелья меня часто мучат угрызения совести.

– О чем думаешь? – тихо спросил я.

– Я боюсь, – сдавленно произнесла она.

– Чего тебе бояться? – удивился я и тотчас понял, что сморозил откровенную глупость.

Зачем отрицать очевидное? Даже я, достаточно крепкий мужик, постоянно чего-то боюсь, что уж говорить о хрупкой девушке.

– Я ведь не супергероиня. – Она словно прочитала мои мысли. – Я такой же человек, как ты. Как другие. Я испытываю точно такие же чувства и эмоции…

– Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто ты не похожа на большинство женщин. Наверное, это главная причина моих заблуждений.

– Все нормально, без обид.

– А все-таки чего ты боишься?

– Тебя. Потому что ты невыносим, – простонала Лило. – И если сейчас же не ляжешь спать, то я тебя загипнотизирую. Ты знаешь, это я умею!

Мне оставалось только подчиниться. Кто знает, что на уме у женщин? Тем более таких смелых и симпатичных. Вырубят если не гипнозом, то крепким ударом в голову – точно. Я устроился поудобнее и вскоре заснул.

Разбудил громкий хохот Николая Ивановича. По сравнению со вчерашним он выглядел просто великолепно. Как будто еще больше покруглел, превратившись в этакого колобка, весело перекатывающегося с места на место. Из-за этой дурацкой манеры разговаривать с ним было затруднительно, тем более следить за его действиями, когда он вытащил нас, еще сонных, на платформу, чтобы показать, какие изменения претерпела станция за ночь.