Двое в лодке - Александр Варго

Иртышный наконец-то добрался до дома. Замок щелкнул. Мираж, выстраиваемый почти целый час, испарился за доли секунды.

Доктор взглянул на убогую обстановку собственной квартиры, бросил портфель в коридоре и развернулся на сто восемьдесят градусов. Он не отличался склонностью к времяпрепровождению в барах. Зарплата врача не позволяла ему вести столь роскошный образ жизни, но с появлением Рыжова, точнее сказать, его денег, Иртышный успел натоптать дорожку в бильярдную, находящуюся буквально через дом.

Он пошел пить пиво, катать шары и слушать музыку. А чего? В последний раз ведь. Доктору снова придется затянуть пояс. Ему теперь никто не поможет.

Как и положено, в третьем часу ночи, на третьем литре пива, за тридцать третьей партией в русскую пирамиду и с тринадцатой сигаретой в зубах, Иртышный неожиданно вспомнил, что утром ему надо бы пойти на работу.

Яркий свет ламп, висящих под потолком, был направлен на изумрудный стол. Лицо соперника, находящегося по другую сторону, разглядеть было не просто, да доктор и не напрягался. Другое дело, что проигрывал он пока всухую, четыре партии подряд. Какой-то мужик разделывал его в пух и прах.

– Аркадий, вот уж никогда не думал, что ты в бильярд начнешь играть, – проговорил соперник, увидев, что продолжать Иртышный не собирается, и подошел к нему.

Такого же возраста и роста, как и доктор, только плотнее. Темные волосы. Тонкий длинный нос. Проигравший смотрел на победителя и не мог вспомнить, где они встречались.

– Иртышный, ну ты даешь! – картинно воскликнул этот персонаж.

Доктор был пьяным и уставшим. Он морщился, мотал головой и хмурился.

– Никак не вспомнишь?

– Извини. – Доктор выпятил губы.

– Шесть лет назад. Ординатура в областной больнице. Валерий.

– Прости, не узнаю.

– Партия в покер. Сестрички еще были с нами.

Наконец-то! Мозг нашел нужную информацию.

Как можно забыть матч века?! Сутки без сна. Шесть человек, включая заведующего отделением, отгородились от остального мира и рубились в холдем не на жизнь, а на принцип. Победитель получал бутылку чешского пива.

Это было эпично, концептуально, непостижимо для всех остальных. Блеф и искусство били ключом. Каждая пауза загоняла адреналин в кровь в невиданных дозах. Непроницаемые лица. Каре на четверках! И фул-хаус из тех же четверок и дам уходит в небытие. Напряжение, сводящее с ума.

В манипуляционной спят две девчонки, решившие посмотреть, чем дело кончится. Они проснулись и увидели.

Кто победил? Заведующий отделением, но это не важно. Главное – игра.

– Да, конечно! – Доктор наконец-то признал знакомца.

Домой Аркадий вернулся в пять утра. Злой, растоптанный и униженный.

Нет, его знакомый не виноват. Разве только в том, что стал за шесть лет успешным человеком, открыл сеть аптечных киосков. Он смог купить себе все, что хотел, и побывать во всех уголках планеты.

А что Иртышный? Ничего. Он даже вылечить никого не мог, потому что те персонажи, с кем ему приходилось работать, не поддавались никакому воздействию. За его пациентами можно было только наблюдать, вести записи и констатировать один и тот же факт: безнадежен! Современная психиатрия может успокоить, поставить диагноз, да и то не всегда верно.

В расстройстве доктор осознал, что спать ложиться уже не стоит. Он решил, что при случае поспит в клинике, умылся, побрился, выпил кофе, сменил рубашку и вывалился на улицу.

Василий Вестовой сидел перед новеньким компьютером, который всего три недели назад появился у них дома, и бил врага. Сказочные лабиринты, черные тоннели, открытые пространства, трамплины, телепорты, кучи оружия, люди и монстры вперемешку. Незабываемый металлический бас ведущего, возвещающего о начале нового раунда и раздающего награды за успех. Бонусы, увеличивающие здоровье, мощь и скорость. Булькающее высокое хлюпанье, возвещающее о реинкарнации или выбросе противника из телепорта где-то рядом. Рвущиеся ракеты, топот, крики! Как это классно!

Книги были забыты.

Вестовой вошел к сыну и посмотрел на экран. Сам он пока и не пытался освоить сей предмет. У него и так дел по горло. Они с женой купили новую корову, назвали Барыней. Завели кобелька. Сын предлагал дать ему кличку Полкан-два, но на семейном совете этот вариант не прошел. Назвали Титаном, сокращенно Тит.

Бабушка сокрушалась, мол, что за имя для пса, но ее переубедили. Накупили ей иностранных витаминов. Сидит, пьет теперь целыми днями из цветных коробок, здоровье поправляет, сердце лечит.

Известие о смерти бизнесмена все Вестовые восприняли с неподдельной скорбью. Потому как понимали, откуда деньги идут. Отцу снова придется работать за гроши. Хорошо хоть, что не разбазарили, все разложили по полочкам, прикинули, как потратить.

О вновь наступающих финансовых тяготах Егор Федорович внезапно задумался за ужином, когда сын сообщил, что хоккейная секция планирует летом организовать сборы на юге. Понятно, не на голом энтузиазме.

Сегодня Вестовому-старшему в ночь на дежурство. Будет о чем подумать, честное слово.

Иртышный собирался уходить, когда к нему в кабинет вошел Вестовой.

Санитар уже успел переодеться в рабочее, а доктор, наоборот, повесил халат в шкаф. Теперь получалось, что Вестовой вроде как официальное лицо, а Иртышный не имеет ни прав, ни власти.

– Аркадий Петрович, я хотел спросить.

Можно было и не гадать, о чем пойдет разговор. Аппетиты у санитара были совсем нешуточные. Теперь он явно озаботился будущим проекта, к которому имел самое непосредственное отношение.

– Ты рассчитываешь найти инвесторов?

С места в карьер. Ай, молодец!

Обратите внимание на уровень разговора между санитаром и врачом дурдома. «Инвесторов», каково, а?

Иртышный успел выспаться, а потому был готов к наскокам. Да и профессия у него такая – давить неадекватные мысли в зародыше.

– Что ты предлагаешь? – спокойно осведомился доктор.

Вестовой понял, что кроме апломба предложить ему нечего, быстро сдулся и заявил:

– Я рассчитывал, что ты со своими связями сможешь найти средства на продолжение исследований.

– Егор, я ищу, – проговорил Иртышный, хорошо скрывая раздражение, и набросил на плечи легкую куртку. – Выкрутимся.

Вдова сидела перед Иртышным, вся разбитая и опухшая. Похороны мужа она едва перенесла. Почечные отеки под глазами, набухшие веки, белая кожа на лице и руках, тихая речь с придыханием, гулко разносящаяся в гостиной пустого коттеджа, выдавали отказ всех систем.

Немолодая и некрасивая служанка подала чай с баранками и удалилась, оставила позднего гостя и Викторию Яковлевну наедине.