Операция «Зомби» - Сергей Самаров

Эльдас только улыбнулся. Но улыбнулся одними губами. Глаза его оставались холодными и сосредоточенными, отвлеченными. Он явно стремился контролировать свои ощущения и не поддаться действию препарата так, как его будут к этому подталкивать.

– Рамон Павлович, когда вы закончили школу?

– В восемьдесят девятом году.

– Вы не помните темы сочинения, которое вы писали?

– Не помню.

– А вообще вы учились, надо думать, на «отлично»? Вы производите такое впечатление. Такие люди должны хорошо учиться.

– Нет, я учился не очень хорошо.

– А почему в институт не стали поступать?

– Не захотел.

– Неужели профессия водителя – предел ваших мечтаний?

– Мне нравится моя профессия.

– Собственную машину вы имеете?

– Имею.

– Каково ваше семейное положение?

– Холост.

– Что же так? По возрасту пора бы уже и семьей обзаводиться.

– Это мое дело. Личное.

– Извините, я не хотел касаться личных тем. Если вы сами не пожелаете заговорить об этом.

– Не пожелаю.

– Зря. Добрая беседа располагает людей друг к другу. А вам сейчас очень требуется наше расположение.

Эльдас промолчал. – Ваш отец часто выпивал?

– При чем здесь мой отец? О нем сейчас вообще не может быть разговора.

– Вы любите собак?

– Нет. И кошек не люблю. Но кошек могу еще терпеть. Только не котов, которые метят территорию... С котами вообще у всех много проблем, если их не кастрировать. А кастрировать живое существо – значит против бога идти... У кота есть своя воля, и он не выбрал бы для себя кастрацию... Насилие можно применять только против того, кто сам способен к насилию. Кот не способен к насилию против хозяина. Кот доверяет хозяину свою жизнь, и нельзя этим доверием злоупотреблять. Нельзя...

Мочилов с профессором переглянулись. Рамон Павлович «поплыл»... Теперь следует аккуратно направлять его «неожиданную» страсть к словоизлиянию. Вовремя вызвать ассоциацию, и допрашиваемый не сможет обойти вопрос стороной.

Если только...

Сопротивляться скополамину и его аналогам невозможно. Любой человек обязательно «поплывет» после инъекции. Никакой воли не хватит, чтобы остановить безудержное желание говорить, говорить и говорить. Но существуют технологии направления разговора на отвлеченные темы. И если у человека хватает воли и интеллекта, он уйдет от ненужного направления в беседе.

– А Решетов любит кошек или котов?

– Решетов только себя любит. Он перед зеркалом способен, как женщина, целый час провести, перед тем как выйти из дома.

Пауза. Жесткое осмысление сказанного. И продолжение, направленное интеллектом и волей:

– Мне рассказывали об этом несколько человек... Над ним из-за этого смеются. Три волоска на голове, а будет десять минут причесываться.

– Что обычно покупает жена Решетова на рынке?

– Ананасы для похудания. Каждый день с утра мечтает стать снова юной и стройной, собирается ничего не есть после шести вечера, но есть начинает после десяти...

Опять пауза. Контроль и осмысление. И уход от предыдущего ответа:

– Решетов каждое утро это рассказывает... Смеется над ней...

Мочилов встал.

– Бесполезно. Он нас за нос водит. Вы продолжайте, а я пока узнаю новости. Не объявился еще Решетов? Кстати, у Решетова совсем не три волосинки на голове. У него хорошая аккуратная шевелюра. Обратите внимание на эту фразу. Может, что-то еще выкачаете...

– Есть у меня мысль. Старший лейтенант Николаев. Пришлите его, если нетрудно. Устрою лингвистическую экспертизу.

Старший лейтенант Николаев – переводчик от бога. Полиглот – свободно владеет шестью языками, причем в каждом различает акцент жителей разной местности.

Мочилов согласно кивнул.

– Чтоб вам всем эти пиявки даже днем за рулем снились... Чтоб всем вам врачи по три раза в день их на задницу прописывали... Чтоб всем вам жены ваши любимые в тарелку их каждый день клали...

Продолжая ворчать, Пулат, по погоде – лениво, одевался, играя мышцами своего тренированного тела. Такое тело способен оценить только специалист – ни капли жира, ни одной перекачанной мышцы, даже расслабленные, они показывают, что в любой момент готовы взорваться ударом.

– Показывайте наши новые апартаменты, – попутно с ворчаньем обратился он к провожатому. – Там хоть душ есть?

– Есть, – ответил Сережа. – Вот душ у нас всегда работает. И без пиявок. Можете целыми днями мыться, если больше делать будет нечего. И ванна есть. Для тех, кто желает понежиться.

Пока Пулат прыгал на одной ноге, пытаясь нырнуть в штаны, я успел набить себе пиявками целый карман камуфляжной куртки. Отчего-то решил, что еще сгодятся, и даже не в лечебных целях. Интуиция... Естественно, постарался, чтобы товарищ не обратил на это внимания.

– Пойдемте, друг мой, – позвал я провожатого, опасаясь, что за время длительной прогулки мой груз может пересохнуть и испортиться. – Товарищ капитан догонит нас. Он бегает, как вы убедились, быстро. Нам куда?

– Вон в тот корпус, – показал Сережа рукой. – Где верхний этаж голубой.

Мы неторопливо двинулись по тропинке вдоль озера. Признаться, я не сильно страдал от жары. Все-таки воздух здесь совсем не такой, как в городе. И ветерок, только что неизвестно откуда пришедший, обдувает. Я старательно подставил ему небритое лицо. Собираясь в дорогу, бритвенный станок с собой не захватил, чтобы не демонстрировать слишком явно свои намерения.

– Ветерок – это приятно. Это даже лучше, чем просто ветер. Если ты, конечно, не идешь по морю под парусом. А как здесь зимой? – спросил я невинно. – Метели, наверное?

– Бывает, что и метет, степь все-таки. – Сережа был наивно откровенен. – Но все равно – тепло.

Вот я и сделал первый вывод. Во-первых, он здесь уже сравнительно давно, если знаком и с зимним климатом. Во-вторых, первоначально можно было предположить, что мы находимся где-нибудь, скажем, в Омской области на границе с Казахстаном. Там ландшафт похожий. Но там зимой холодно. Где еще такой же ландшафт? Степи Нижнего Поволжья, Калмыкия, Астраханская область. Здесь тепло. И воздух здесь слишком влажный для Сибири. Ветерок эту влажность с южной стороны приносит. Возможно, близко море...

– На море купаться не ездите? – спросил я внаглую, как о каком-то пустяке.

– Нет, кто же отпустит... Это же целый день уйдет, чтобы туда-сюда обернуться.

Я оказался прав.

– А ты никак в море окунуться решил? – Пулат догнал нас так беззвучно, что Сережа вздрогнул от его голоса. Но я-то не удивился. Чему удивляться, спецназ есть спецназ.