Легенды Белого дела - Вячеслав Бондаренко

Двадцать восьмого февраля 1919 года, в день назначения на должность комкора, в жизни Владимира Зеноновича возник человек, которому было суждено сыграть немалую роль в его судьбе. Приказом № 27 по 2-му армейскому корпусу «2 Офицерского Генерала Дроздовского полка подпоручик Макаров назначается личным адъютантом командира корпуса с 15.02.1919»[263][264]. Так впервые возник на страницах хроники Белого дела тот самый «адъютант его превосходительства», который стал позднее прообразом капитана Кольцова; на истории этого персонажа мы еще остановимся позже.

В должности комкора Владимиру Зеноновичу выпала в общем-то та же самая почетная и трудная участь — вести непрерывную маневренную войну сразу против нескольких противников. Первые признаки краха этих фронтов появились в феврале 1919 года, и тоже благодаря Май-Маевскому. Тогда сильно потрепанные им махновцы в тактических целях влились в состав 1-й Заднепровской советской дивизии на правах ее 3-й бригады. Но коалиция Махно и красных, как и следовало ожидать, была непрочной и неглубокой, обе стороны стремились использовать друг друга. Дисциплина в смежных с махновскими советских частях падала, росло число перебежчиков, которых отлавливали специальные заградотряды, фронт в этом месте был шатким, неустойчивым. И это блестяще использовали добровольцы, нанеся удар в самое «тонкое» место советского фронта — в стык между махновскими войсками и красной 13-й армией. Советские дивизии сразу же дрогнули, смешались и начали отходить, а после того как Май-Маевский направил в образовавшийся прорыв конницу А. Г. Шкуро[265], побежали и махновцы (два дня спустя красные объявили Махно изменником и начали на него настоящую охоту). По воспоминаниям Н. Д. Всеволодова[266], служившего у красных, а затем перешедшего к белым, в отступающих советских войсках бушевали митинги, бойцы арестовывали и расстреливали своих командиров. Ситуация на Украине начала стремительно меняться в пользу белых.

Похоже, такое развитие событий не предвидели и в самом штабе ВСЮР. Ведь численно противники белых многократно превосходили их. Добровольцев в Донбассе было около девяти тысяч, а махновцев — больше десяти. А уж о советских войсках и говорить нечего, их было где вчетверо, где вшестеро больше, чем белых. В таких условиях действовать можно было только «по-корниловски», то есть смело атаковать, не считаясь с численным превосходством врага. И такая тактика принесла блестящий успех. 21 мая 1919 года на основе 2-го армейского корпуса была создана отдельная Добровольческая армия, во главе которой встал 52-летний генерал-лейтенант Владимир Зенонович Май-Маевский.

Вообще реформы, через которые прошли войска Белого Юга в те дни, были сложными и запутанными. Собственно Добровольческая армия, на которую возлагалась основная тяжесть боев на Украине, была выделена из состава Кавказской Добровольческой армии П. Н. Врангеля, причем на должность ее командующего помимо Май-Маевского претендовал и Я. Д. Юзефович, с середины февраля заменявший заболевшего Врангеля. Когда 7 мая А. И. Деникин сообщил Врангелю о том, что команддобром (так сокращенно называли командующего Добровольческой армией) станет именно Владимир Зенонович, Юзефович был сильно задет выбором Ставки. На следующий день, 8 мая, П. Н. Врангель отправился к Владимиру Зеноновичу на станцию Харцызск и так описал сцену знакомства с ним: «Я впервые увидел генерала Май-Маевского. Небольшого роста, чрезвычайно тучный, с красным обрюзгшим лицом, отвислыми щеками и громадным носом-сливой, маленькими мышиными глазками на гладко выбритом без усов и бороды лице, он, не будь на нем мундира, был бы несомненно принят каждым за комика какой-либо провинциальной сцены. Опытный, знающий дело военачальник и несомненно не глупый человек, генерал Май-Маевский в разговоре производил весьма благоприятное впечатление. Долгие месяцы ведя тяжелую борьбу в каменноугольном бассейне, он не потерял бодрости духа. Он, видимо, близко стоял к своим войскам, знал своих подчиненных. Генерал Май-Маевский был очень польщен доверием Главнокомандующего, о чем и просил меня довести до сведения генерала Деникина. Вместе с тем он просил о назначении начальником штаба армии взамен генерала Юзефовича, решившего оставаться при мне, начальника штаба Добровольческого корпуса генерала Агапеева. Своим заместителем на должность Добровольческого корпуса генерал Май-Маевский представлял генерала Кутепова, командовавшего действующим в районе станции Торговая отрядом из трех родов войск»[267]. На том и порешили — 2-й (Добровольческий) корпус с приходом А. П. Кутепова был переименован в 1-й, а части бывшего 1-го корпуса вошли в состав Кавказской армии Врангеля. До 14 июня Владимир Зенонович сдавал корпусные дела Кутепову и принимал управление армией от Юзефовича, который, к слову, так и остался в обиде на Деникина, считая себя несправедливо обойденным[268].

Воспоминания П. В. Макарова сохранили эпизод назначения Май-Маевского на должность командарма, произошедший 21 мая 1919 года на станции Иловайская (ныне Иловайск): «Май-Маевский вышел к стоящему на платформе почетному караулу. Одновременно с генералом со ступенек одного из вагонов прибывшего состава сошел Деникин, сопровождаемый генералами Романовским, Врангелем[269], своим адъютантом, полковником Колташевым[270] и другими штаб-офицерами свиты. Оркестр грянул встречный марш.