Зверь, который во мне живет - Роберт Крайс

На стоянке перед домом машины не было, в гараж я заглянуть не мог, мой «корвет» одиноко застыл на мостовой. Клеон водит черный «транс-ам» 83-го года. Я не знал, на какой машине ездит Гэррет Райс. Я вернулся в «корвет», откинулся на спинку сиденья и погрузился в размышления.

Пойтрас говорил, что полицейские пытались встретиться с Гэрретом Райсом два дня назад. Из чего следовало, что уведомление появилось в доме два дня назад, а Райс его не видел. Или видел, но хотел, чтобы полицейские решили, что он не был дома, и оставил его в ручке двери.

Однако нельзя исключать, что Гэррет Райс так испугался, что обратился к Клеону Тайнеру — не самому общительному человеку — с просьбой присоединиться к нему, после чего они покинули город. Вполне разумное объяснение, если наркотик у Райса и он решил его перепрятать или продать и сбежать от Дюрана. В таком случае он захочет, чтобы рядом находился крепкий парень вроде Клеона, — тогда Райс сможет спокойно спать по ночам. Предположим, он купил билеты на самолет и отбыл в неизвестном направлении. Естественно. Все сходится. Вот только Клеон не станет принимать участия в подобных делах. Однажды Бетти вместе с владельцем бара из Риверсайда увлеклись героином — они вдыхали его через нос. Клеон узнал об этом, когда увлечение привело Бетти в больницу Риверсайда. Бар таинственным образом сгорел. «Кадиллак» владельца бара таинственным образом взлетел на воздух. А потом и сам владелец бара таинственным образом исчез. Клеон Тайнер на дух не переносит наркотики и наркоманов. Вот так-то. Дилемма, дилемма.

Женщина в серебристом парчовом халате вышла на улицу, остановилась и стала смотреть на меня в упор, уперев руки в боки, а потом показала на маленький знак, расположенный на ее подъездной дорожке. У каждого дома стоял небольшой красный плакатик: «Бель-Эйр — Вооруженный отпор». Я показал ей язык и скосил глаза. Она погрозила мне пальцем и вернулась на свою территорию. Еще одно столкновение с опасными существами, которые в изобилии водятся вокруг.

Я сделал глубокий вдох и столь же долгий выдох, после чего включил зажигание. Мне надоело сидеть и безрезультатно размышлять. Кроме того, мне совсем не хотелось терять время с местной полицией, ведь мальчик оставался в руках у головорезов Дюрана. Я нажал на клаксон, разворачиваясь в тупике, и уехал прочь.

До смерти напугав леди в парчовом халате.

Я припарковался на краю Сансет-Плаза, возле кафе, где продавали итальянский шербет, позвонил из телефона-автомата Пат Кайл в «Дженерал энтертейнмент» и спросил, удалось ли ей что-нибудь узнать о Морте или Гэррете. Она спросила, можно ли мне перезвонить, я дал ей номер телефона-автомата и повесил трубку. Купив чашку горячего шоколада, я насладился лишними калориями.

Минуты медленно тянулись одна за другой. Я купил шербет и принялся его есть, откусывая маленькими кусочками. Мне даже удавалось думать о девушке за стойкой, чтобы хотя бы на время забыть о Перри Лэнге, Эллен Лэнг, Доминго Дюране и типе по имени О'Бэннон. Она заметила мой взгляд и стала посматривать в мою сторону. Ей было едва ли больше шестнадцати лет, довольно хорошенькая, несмотря на желто-черные тени для глаз, желтую помаду и черно-желтую краску для волос. Волосы торчали в разные стороны, точно шипы. Я вдруг сообразил, что девушка похожа на шмеля. У нее был чудесный загар и большая грудь, а ее родители наверняка не одобрили бы тридцатипятилетнего мужчину, размышляющего о том, как выглядит их ребенок без одежды.

— Я Джон Кассаветес, — заявил я.

— Кто?

— Скажи мне правду: на кого я похож больше — на Джона Кассаветеса или Тони Доу?[41]

Она склонила голову набок.

— Я считаю, что вы похожи на Энди Саммерса, только крупнее и атлетичнее.

— Не-ет, я не похож на Энди Саммерса.

— Могу спорить, вы даже не знаете, кто такой Энди Саммерс.

— Он один из лидеров группы «Police».

Она улыбнулась. У нее были ровные белые зубы.

— Да, вы на него похожи. Внимательный, умный и чувствительный.

Может быть, если бы все носили черно-желтый макияж, мир стал бы лучше. Я расправил плечи и начал размышлять о браке, когда зазвонил телефон.

— Извини. У меня были люди в офисе.

— Все в порядке. Я успел влюбиться, пока ждал твоего звонка.

Она постаралась, чтобы ее голос зазвучал холодно.

— Быть может, мне следует позвонить позднее. Тебе потребуется время, чтобы закрепить новые отношения.

— Они уже и без того зашли далеко. Итак, какие у тебя новости?

— О Морте мне не удалось узнать ничего нового, но я получила подтверждение слухов о Гэррете Райсе. Он рубаха-парень, всегда готовый поделиться с друзьями. Его приглашают на вечеринки, поскольку у него есть чем вас угостить.

— Черт возьми, ты хочешь сказать, что слухи о вечеринках в Голливуде соответствуют истине?

— Нет. Я хочу сказать, что слухи о некоторых голливудских вечеринках верны.

— А как тебе удалось получить подтверждение?

— Приятель моего приятеля из другой студии. Человек, настолько вовлеченный в этот мир, что все знает из первых рук.

— Патриция, если бы у меня было два килограмма чистого кокаина, который я бы хотел продать, и такие же связи, как у Гэррета Райса, кому бы я позвонил?

Она рассмеялась.

— Ты говоришь не с тем человеком, Элвис. Я за здоровый образ жизни и идеальное тело.

— А как насчет приятеля твоего приятеля?

— Я не могу назвать тебе ее имя.

— А спросить у нее можешь?

Пат вздохнула.

— Не знаю, она может испугаться.

— Но это очень важно.

— Хорошо, — сказала Пат и повесила трубку.

Я вернулся на свое прежнее место за столиком и вновь посмотрел на желто-черную девушку.

— Что происходит? — спросила она.

— Ты умеешь хранить секреты?

— Конечно.

— Гангстер из Мексики похитил маленького мальчика, чтобы вернуть два килограмма кокаина. Я пытаюсь найти кокаин, чтобы поменять его на мальчика и одновременно поймать гангстера.

Она рассмеялась.

— Какая чушь, — сказала девушка.

— Вовсе не чушь. Я частный детектив.

— Ну да.

— Хочешь посмотреть на мой пистолет?

Она спрятала руки за спину и сказала:

— Я знаю, что вы хотите мне показать.

Какой цинизм. Две женщины — наверное, иранки — вошли в кафе, и черно-желтой девушке пришлось отойти к ним. Зазвонил телефон, и я вновь поднял трубку.