Запри все двери - Райли Сейгер

Это книга Ингрид.

Наконец-то, я нашла что-то, оставшееся после нее в квартире.

Я достаю закладку – она не представляет собой ничего особенного. Самая обыкновенная закладка с изображением кошки, свернувшейся клубком на одеяле. Такие закладки продаются в каждом книжном магазине Америки.

Экран телефона быстро вспыхивает три раза подряд, озаряя комнату, пока я пролистываю книгу с конца в поисках заметок на полях или спрятанных бумажек. Дойдя до титульной страницы, я замечаю надпись, сделанную размашистым почерком:

Мой телефон вновь загорается, и я наконец-то отрываю взгляд от книги. Ник прислал мне четыре сообщения, каждое более пугающее, чем предыдущее.

И последнее сообщение, от которого у меня душа уходит в пятки.

Я кидаю книгу обратно в ящик и задвигаю его. Потом бегу в коридор; я слышу, как в замке поворачивается ключ, входная дверь открывается, и в квартире звучит голос Лесли Эвелин:

– Вот мы и на месте, милая. 11А.

Лесли со своей спутницей обходят квартиру 11А, что-то негромко обсуждая. Пока что они осматривают противоположный конец квартиры. Кабинет. Гостиную. Сейчас они на кухне, Лесли что-то объясняет, но я не могу расслышать.

Я прячусь, лежа на животе под кроватью в главной спальне. Телефон я сунула под себя, чтобы, если Ник напишет снова, меня не выдало свечение экрана. Я боюсь даже раскрыть рот и медленно дышу через нос – так тише.

Голос Лесли становится громче. Мне даже удается разобрать слова – должно быть, она вышла из кухни и направляется в мою сторону.

– Это одна из лучших квартир в Бартоломью, – говорит она. – Конечно, они все хороши. Но эта – по-настоящему особенная.

Ее сопровождает молодая жизнерадостная девушка. Или, по крайней мере, она старается казаться жизнерадостной. Мне слышится нотка волнения в ее голосе, когда она отвечает:

– Да, это великолепная квартира.

– Бесспорно, – соглашается Лесли. – И потому жить здесь – большая ответственность. Мы ищем кого-то, кто действительно будет присматривать за квартирой.

А, она беседует с кандидаткой на замену Ингрид. Лесли не стала терять время попусту. Теперь понятно, почему девушка так нервничает. Она пытается произвести хорошее впечатление.

– Вернемся к интервью, – говорит Лесли. – Где вы сейчас работаете?

– Я актриса, – говорит девушка. – Подрабатываю официанткой, пока не получу роль своей мечты.

Она нервно смеется, словно сама не верит в то, что говорит. Я ей сочувствую. И сочувствовала бы еще больше, если бы не пряталась под кроватью, с ужасом наблюдая, как их тени движутся по стене коридора. Мгновение спустя они входят в спальню, и Лесли включает свет. Я стараюсь забиться еще дальше под кровать, как испуганное насекомое.

– Вы курите? – спрашивает Лесли.

– Только если это прописано в сценарии.

– Пьете?

– Не особенно, – говорит девушка. – Мне еще нельзя.

– Сколько вам?

– Двадцать. Через месяц исполнится двадцать один.

Они пересекают комнату.

Подходят к кровати.

Останавливаются прямо у нее – я даже вижу их обувь. На Лесли – черные туфли на высоком каблуке. На девушке – потертые кеды. Я перестаю дышать и зажимаю ладонью рот и нос, боясь произвести хоть малейший шум. Мое сердце колотится так, что Лесли с девушкой наверняка услышали бы, если б перестали говорить. К счастью, они продолжают беседу.

– Скажите, вы состоите с кем-то в отношениях? – спрашивает Лесли.

– Я, ну, у меня есть парень. – Вопрос, кажется, сбил девушку с толку. – Это плохо?

– Для вас – да, – говорит Лесли. – Временные жильцы должны соблюдать определенные правила. Одно из таких правил – никаких гостей.

Лесли направляется к ванной комнате – ее туфли исчезают из моего поля зрения. Девушка в кедах медлит пару секунд, потом идет следом.

– Совсем? – спрашивает она.

– Совсем, – отвечает Лесли из ванной; ее голос эхом отдается от кафеля. – Также вам запрещено ночевать вне этой квартиры. Так что, боюсь, вы будете довольно редко видеться со своим парнем.

– Уверена, это не станет большой проблемой, – говорит девушка.

– Мне уже доводилось это слышать.

Лесли возвращается к кровати; ее черные туфли оказываются в считаных дюймах от моего лица. Они отполированы до блеска – я даже вижу на коже свое искривленное отражение.

– Расскажите о своей семье, – говорит Лесли.

– Мои родители живут в Мэриленде вместе с моей младшей сестрой. Она тоже хочет стать актрисой.

– Должно быть, ваши родители вне себя от счастья. – Лесли ненадолго замолкает. – У меня больше нет вопросов. Давайте вернемся в лобби.

– Да, конечно, – отвечает девушка. – Вы возьмете меня на работу?

– Мы перезвоним вам через пару дней и сообщим о своем решении.

Они выходят из спальни, и Лесли выключает свет. Вскоре я слышу, как закрывается входная дверь и поворачивается ключ в замке.

Даже теперь, когда они ушли, я выжидаю.

Одну секунду.

Две секунды.

Три.

Потом я наконец решаюсь пошевелиться и достаю телефон, чтобы проверить сообщения.

Ник пишет мне полминуты спустя.

Они в лифте.

Я выбираюсь из-под кровати и на цыпочках крадусь в коридор, слишком напуганная, чтобы издавать хоть малейший шум. Дойдя до двери, я отпираю замок и осторожно выглядываю наружу, чтобы убедиться, что они действительно ушли. Убедившись, что я одна, я выхожу, запираю за собой дверь и бегу к лестнице.

Ник ждет меня на лестничной клетке, и при виде меня тревога на его лице сменяется облегчением.

– Это было невыносимо, – говорит он.

– Ты даже не представляешь насколько.

Мое сердце по-прежнему колотится в груди. У меня кружится голова от мысли, что я смогла ускользнуть и меня не выгнали из Бартоломью. Или, может быть, это из-за того, как крепко Ник держит мою руку, ведя меня на двенадцатый этаж.

Мы бежим прямо к его квартире, хихикая, пребывая в эйфории от того, как успешно все прошло. И вот мы внутри, и Ник прислоняется к двери, тяжело дыша.