Анкор. Последний принц Атлантиды - Хорхе Анхель Ливрага

– Учитель, значит, хорошие желания ближе к своему исчезновению, чем плохие?

– Лучше сказать, что хорошие желания намного ближе к тому, чтобы стать частью Единой Жизни. Не забывай, что желания – это «вспышки страсти», возникающие, когда наше сознание находится в состоянии, которое мы можем назвать «неудовлетворенное эго». Когда на определенном этапе своего духовного развития это «неудовлетворенное эго» начинает осознавать, что существует нечто более важное и возвышенное, чем оно само, тогда управляющий им Божественный Закон пробуждает в нем тягу к полноте существования, стремление объединиться со всем сущим и слиться в единое целое с Мировой Душой.

– Позволь, учитель, – Анкор пересел так, чтобы лучше видеть лицо Саримара, прислонившегося к стволу сосны. – Теперь я знаю, что такое желания и к чему они ведут, но… Очень прошу, объясни мне, пожалуйста, чем по сути отличается хорошее желание от плохого и как они связаны с Божественным Промыслом?

– Дорогой мой юноша, размышляя о Божественном Промысле, ученик различает лишь красивую его сторону, точнее сказать, наиболее привлекательную для человека и не видит, что внутри универсального разума есть также войны, чума и голод.

– Прости, учитель! Моя душа жаждет твоего света… Но я кое-что не понимаю.

– Только «кое-что»? – пошутил Саримар. – Хоть это и не делает мне чести, но ты, оказывается, гораздо мудрее своего учителя.

– Я просто не так выразился, – с улыбкой ответил юноша. – Ведь ты сам меня учил, что все зло и все беды человечества – это пусть горькие, но все же плоды его собственных прошлых деяний… Это кажется мне логичным, ведь иначе нам пришлось бы признать, что Бог несправедлив, когда распределяет в равной мере удары кнута и ласку между существами, которые все без исключения заслуживают одного и того же или, скорее, ничего не заслуживают, ибо, если им не давали возможности сеять, им нечего и пожинать. И получается, что от бессмысленного, чудовищного представления о несправедливом Божестве мы переходим к еще более страшному философскому отрицанию всего положительного? Но это же невозможно, учитель! Ты же говорил, что зло и беды тоже существуют внутри Космического Божественного Разума, и мне казалось, что их причина – в человеческом уме.

– Я не раз повторял, что, сталкиваясь с трудностями, будь то реальная жизнь либо понимание того или иного учения, надо всегда выбирать самое простое решение, это поможет избежать многих ошибок. Не так ли? Ладно. Если ход твоих мыслей верен, ты поймешь, что любой умственный механизм и любая мысленная форма происходят из Высшего Космического Разума, являясь его частью. Ты уже усвоил, что в человеке не может существовать ничего такого, чего нет внутри самого Божества. Если вернуться к теме нашей беседы – вспомни, Анкор, мы говорили о том, что желание само по себе не хорошее и не плохое – все зависит от того, к чему оно ведет и какая от него польза.

Давай представим, например, тележку с мусором. Допустим, когда мусор выбросили, в ту же самую тележку положили цветы. В первом случае мы скажем: «Это тележка для мусора», а во втором: «Это тележка для цветов». Так для чего она? Тележка осталась прежней, но именно то, чем она наполнена в данную минуту, определяет ее предназначение и ее свойства. Содержание каждый раз меняется, и это может ввести нас в заблуждение: оценивая тележку, мы рискуем сделать поверхностные выводы.

– Я понял тебя, учитель! – тихо прошептал Анкор, погруженный в размышления.

– Это пригодится тебе в будущем, когда ты начнешь применять все, что услышал, на практике. Я не призываю тебя сейчас же уничтожить все твои благородные и добрые желания, но настоятельно советую, неустанно работая, видоизменять плохие. Тебе будет нелегко, ведь иногда мы заражаемся дурными желаниями от других людей. А получив подкрепление, все маленькие «чертики» нашей низшей личности просыпаются, оживают и, ощутив свои силы, требуют для себя все больше прав и все больше власти.

Как я уже объяснял тебе, Анкор, желания испытывает не сам человек, но его низшие оболочки; именно к ним прилипают невидимые сущности – духи-элементалы, более или менее вредные и разрушительные. На какой-то стадии эволюции сознания они необходимы нам как испытание, но на твоем уровне они превращаются, скорее, в психический мусор и только мешают. Запомни, Анкор: твое Высшее «Я» не чувствует голода, его не клонит ко сну и не тянет исследовать новые земли, ведь в нем все это уже есть; а то в тебе, что испытывает эти потребности, не является частью твоего Высшего «Я».

Более того, тебе необходимо постоянно развивать способность правильного распознавания. Только она поможет тебе сделать верный шаг, подскажет, как поступить. Полностью овладев этой важной гранью мудрости, ты уже не будешь зависеть ни от каких влияний извне, и тебя оставят все соблазны.

Храни чистоту сердца, изучай, исследуй. Враги не проникнут в твою внутреннюю цитадель, если некто сладко спящий в ней проснется и закроет ворота души на засов. Запомни мои слова и вырежи их огненными буквами в своем сердце! Только мудрый, чистый, знающий и добрый человек свободен от любого искушения, он уже не скачет на необузданной лошади – своей низшей личности, которая жаждет сбросить хозяина и умчаться вслед за табуном подобных ей животных. Если ты хочешь покинуть эту равнину, слепой волк, убей дикого коня, живущего в тебе самом! Ибо по ступеням короткого и узкого Пути можно подняться лишь своими ногами, опираясь только на самого себя.

В словах заботливого и чуткого учителя не было упрека, но Анкор понял, что все это время они говорили только о нем, о его ошибке, о том, что он позволил своим ученикам искушать себя, поддался и проявил непослушание. Учитель напоминал юноше о моральных устоях его собственной души и о том, какой длинный путь предстоит ему пройти.

Наставления жреца были высказаны столь тонко, что не задели еще не затянувшихся ран. Они проникли в самое сердце Анкора благодаря волшебному искусству – великой магии Любви!

Уже дважды волшебное прикосновение весны возрождало Природу, наполняя ее новой силой, а Анкор неустанно шлифовал и шлифовал хрустальные стенки своего внутреннего светильника – своей человеческой личности, ставшей почти прозрачной.

Ему исполнилось девятнадцать, и в нем все отчетливее проступали качества будущей Великой Змеи Мудрости.

К высочайшим вершинам человеческого духа была устремлена сила его энтузиазма, и потому во всех сражениях с собой Анкор оставался удивительно спокойным и открывал в своем сердце неисчерпаемые источники любви.

Его мудрость росла, и в размышлениях он поднимался до той таинственной области, где все явления и предметы существуют такими, какие они на самом деле – лишенные возраста, размера, подвижности; где все проявленные, материальные формы кажутся абстракцией, иллюзией. И тогда в темнице из материи пробуждалось сердце Великого Жреца и билось в унисон с самим Сердцем Солнца, следуя его сокровенным обрядам.

Облик Анкора был исполнен достоинства и мужественности. В зеленых глазах, глубоких и таинственных, как море, отражались и лучи солнца, и мерцающий свет звезд…