Френдзона для бэдбоя - Яна Лари

Смотрю, как он с улыбкой что-то шепчет на ухо Максу, а в душе царит хаос, тотальный и неконтролируемый.

Город уже проснулся. Солнце выглядывает из-за облаков, обещая погожий день. Вишнёвый, пахнущий кожей, новенький автомобиль, на котором мы приехали, ловко лавирует в потоке машин.

Ветер из опущенного со стороны водителя окна дует в лицо, остужая голову, а мысли всё равно кипят вокруг предстоящей встречи.

— Макс, давай в другой раз? — Заискивающе поглаживаю тёмную макушку. — Я не готова. Мне… Мне нужно настроиться, вот!

— Ахметова, выдохни. Моя мать — обычная женщина.

Ага, только сушки ест ножом и вилкой!

Утрирую, конечно, но где-то сильно рядом.

— Зато обстоятельства у нас особые, сам знаешь… — паникую, видя, что он заезжает во двор школы.

— Ничего. Я с твоим отцом нашёл общий язык, и ты справишься.

— Ты просто весь вечер выбирал с ним спиннинг взамен утопленной удочки. А мне с Ингой что обсуждать? Может, то, о чём я думала, когда… — осекаюсь, покосившись на поникшую дочь. О чём бы я тогда ни думала, секунды не сожалею. Иди ко мне малыш, — вздыхаю. — К бабушке так к бабушке.

И пусть только эта бабушка попробует на мою девочку косо посмотреть!

В целом я даже рада, что Инга сейчас занята бумажной волокитой в школе, считай, покаемся на нейтральной территории. У неё дома неловкость усилилась бы в разы.

Вывод, впрочем, поспешный. Когда Макс пропускает нас с Ксюшей в кабинет своей матери, у меня сердце бьётся где-то в горле, мешая внятно поздороваться.

— Почему не предупредил, что приедешь?

Вот так с порога сухо и сразу в укор.

— Я на пару минут заскочил. — Макс игнорирует стул и развязно устраивает зад прямо на краю массивного стола. — Мы уже уезжаем.

Прохладный взгляд, наконец, концентрируется на мне. Впивается в лицо как ледяные щупальца!

— Ахметова, да? — произносит Инга с усмешкой. Голова чуть склонена набок, брови приподняты, словно её умиляют произошедшие со мной метаморфозы.

Это заставляет снова чувствовать себя нескладным подростком в дурацких очках и застиранном свитере. Бесполым существом, с волосами, кое-как отстриженными перед зеркалом в собственной ванной. Девушкой, которая её обожаемому сыну не ровня, хотя бы потому, что отдалась ему на кухонном столе без долгих прелюдий.

Приличные девушки ведь не ведут себя так безответственно, правда?

— Да, — отзываюсь твёрдо.

Инга переводит цепкий взгляд на Ксюшу.

Непроизвольно прижимаю затихшую дочь ближе к себе.

— А кто тут у нас пугливый такой? Не рано ли в школу собрались?

— А мы к бабушке приехали, — безмятежно отвечает Макс, целиком переключая на себя её внимание. Мне начинает казаться, что они схлестнулись в каком-то безмолвном противостоянии, о ходе которого можно только догадываться. — Марьям ты уже знаешь. Это моя женщина, мой окончательный выбор… и мать моей дочери. Ксения прелесть, не так ли?

— Как дочь? А как… Когда? — Ухоженное лицо Инги белеет в тон казённого потолка. — Почему я узнаю только сейчас?!

Макс коротко и отрывисто смеётся.

— Видимо, потому что моё воспитание оставляет желать лучшего… — Он снисходительно качает головой. — Не в укор тебе, правда. Я знаю, что был трудным ребёнком. Цену семейным ценностям осознал недавно, уж прости за тавтологию. И мне всё ещё есть чему у Марьям поучиться. В первую очередь ответственности и преданности. Всё как ты мечтала. Думаю, теперь мной наконец-то можно гордиться.

— Ты, вроде подумал и всё равно глупость сказал, — осекает его Инга. — Запомни, балбес, я тобой всегда гордилась.

— Отлично. Буду рад, если приедешь на нашу свадьбу. Приглашение вышлю, как определимся с датой, — сообщает Макс словно свершившийся факт.

Как складно всё рассчитал, надо же! Спорить с ним сейчас ни одна из нас не станет. Да и согласием находиться здесь я уже дала негласный ответ, но…

В глубине души хочется чего-то особенного. Макс не романтик, знаю. Я и не жду, что он преподнесёт кольцо под звуки скрипки, стоя на одном колене.

И всё же как-то всё слишком скомкано и быстро. У меня к нему по-прежнему вопросов уйма, а Мартышев уже ведёт себя так, будто заполучил моё «да». Аж треснуть его хочется с душой и от души! Ну кто так делает?!

Тем временем Инга тянет руку к стоящему рядом с кулером пузырьку с сердечными каплями. В последний момент одёргивает пальцы, адресуя ребёнку растерянную улыбку.

— Напомни, пожалуйста, как тебя зовут?

— Ксюша, — робко делает шаг вперёд моя маленькая радость, взволнованно глядя на отца, словно ища одобрения. — Максимовна.

— Чудно, — она запинается, всё ещё слегка ошарашенно наблюдая за тем, как Макс подхватывает малышку на руки и звонко целует в макушку. — Присаживайтесь, девочки, я пока чайник поставлю. Мне тут шоколад на день учителя подарили, а есть некому.

— Слыхала, Кнопка? Вот и не верь, что внуки — это самые любимые дети. Мне конфеты перепадали, только если сам стащу.

— Максим! К чему эти дурные примеры? — ворчит Инга, украдкой смахивая что-то с нижнего века.

Не скажу, что беседа проходит раскованно. Я всё ещё нервничаю, но она неудобных вопросов больше не задаёт. Макс словно подвёл черту под темой наших с ним отношений, а Инга, кажется, всего лишь пытается удержать редкий момент близости с трудным сыном. Одна Ксения осваивается настолько, что, уходя, приходится снимать её с колен очарованной бабушки.

— А я ещё пироги печь умею. Вкусные! Приходи.

— Обязательно.

Меня мандраж отпускает полностью только в машине. Мартышев с кривой улыбкой смотрит на нас в зеркало заднего вида.

— Ну что, перепугались мои мышата?

Салон наполняет весёлый, радостный смех Ксении:

— А кот совсем не страшный!

— Ага, вздрогнули, перекрестились и дальше пошли. — Стреляю в Макса выразительным взглядом.

Мартышев, вопросительно поднимает брови.

— Где я опять провинился, дорогая?

— Наедине скажу. Можешь пока потренировать интуицию.

Не знаю, что такого Макс увидел в моих глазах и что ему нашептало чутьё, но попыток напроситься в гости не следует. Он уезжает практически сразу под предлогом, что нужно вернуть машину владельцу.

Я же, оставив праздные мысли за дверью, ступаю в царство выходного дня. Оно же воскресное «всё включено»: стиральная машинка, пылесос, плита, утюг… Кажется, глазом моргнуть не успеваю, как за окном наступают сумерки! Сил остаётся лишь доползти до кровати, вдруг оказавшейся жутко холодной и большой.

А дальше уже понедельник, чтоб его! День тяжёлый, а порою просто убийственный! И в списке кандидатов к расправе первым номером снова значится Мартышев…

Побег

«Ахметова, я тут думал над твоим предложением. Ну чего мы как подростки? Может, не будем никуда ходить, просто зайдёшь вечером ко