Алекто. Сокровище морганов - Жюльетт Сапфо

- Мой дядя, по материнской линии, – вставил Готье, уточняя.

- Вы с лёгкостью добились своего, – вела дальше Алекто, сделав вид, что не обратила внимание на замечание лекаря, – и тогда на Раденне появился человек, которого мэтр Хильден представил нам как своего приятеля Сорана. Скажите, убийство адвоката из Лютеции тоже ваших рук дело?

- После убийства вдовы пекаря и мадам Арогасты адвокат стал проявлять сильное беспокойство. Как человек, вовлечённый в преступную сделку, он испугался, что его тоже заставят замолчать. Навсегда. Мэтр собирался спешно покинуть остров, но ни у меня, ни у моего дяди Эсташа не было уверенности в том, что он не выдаст нас, когда окажется в Лютеции. Дядя договорился с ним о встрече у Красного холма, а у бедолаги адвоката не было даже предчувствия, что его заманивают в смертельную западню...

- За что вы убили мадам Арогасту? Чем она-то вам помешала? – в разговор вступила графиня де Лармор. – Или, может, вы скажете, что моя сестра также была участницей вашего злодейского сговора?

- Нет-нет-нет, – Готье-Дагоберт протестующе выставил ладонь свободной руки. – Вы заблуждаетесь! К убийству мадам Арогасты мы с дядей не имеем никакого отношения! Мы, конечно, знали о существовании ваших сестёр, но они не были помехой в наших планах. Пожизненное содержание им обещал мой дядюшка Харибальд, к новому же владельцу Дома папоротников, то есть ко мне, это никак не относилось бы...

- Простите, а по какому праву вы называете себя новым владельцем имения, которое принадлежит графине де Лармор и её дочери Алекто? – не выдержав, подал голос Эд де Туар.

Лекарь быстро перевёл на него свои тёмные лихорадочно блестевшие глаза.

- По праву наследования, мессир маркграф.

Глава 29

- По праву наследования, мессир маркграф. Вам напомнить, что гласит эдикт короля Хильперика в отношении земельного наследства? Аллод, со всем движимым и недвижимым имуществом, наследуется по мужской линии и только в случае отсутствия сыновей землю должны наследовать дочь или брат или сестра умершего. Когда умер старый граф Дагоберт де Лармор, Бруиден да Ре унаследовали его сыновья: Вальдульф и Харибальд. После их смерти единственной кровной наследницей считалась мадемуазель Алекто – дочь Харибальда. Но тогда никто не знал, что у Вальдульфа тоже есть ребёнок, к тому же мужского пола. Этот ребёнок – я. И, хотя я родился вне брака, граф Вальдульф признал меня своим единокровным сыном и наследником.

- Что за бред вы здесь несёте?! – взорвался Эд де Туар; от возмущения на его лице проступили багровые пятна. – Вы понимаете, что без документа, который подтвердил бы ваши слова, вам никто не поверит?

- Именно поэтому я потребовал, чтобы на нашей встрече присутствовали мадам Бертрада и мадемуазель Алекто! – вскричал Готье-Дагоберт, обрадовавшись, что разговор потёк наконец в нужном для него русле. – Я знаю наверняка, что они нашли завещание моего отца. И теперь требую отдать его мне в обмен на жизнь Данафрида.

- Вы сошли с ума! Причём здесь мой сын?.. – начал было Эд де Туар.

- Да будет вам, мессир маркграф! – прервал его лекарь. – Во-первых, вы и сами мечтаете прибрать Дом папортников к своим рукам, женив своего сына на наследнице аллода. Во-вторых, вы не оставили мне выбора. Как иначе я мог бы заставить графиню отдать мне то, что оставит её без крыши над головой, а её дочь – без завидного приданого? Но Бруиден да Ре – мой! Да, он принадлежит мне по закону, и я хочу вернуть его себе! Я готовился к этому дню с тех пор, как дядя Эсташ возвратился в Нейстрию и рассказал мне правду о моём происхождении! Мне пришлось пройти долгий путь! Я выучился на лекаря и приехал на Раденн, имея цель и чёткий план действий. Поначалу мне нужно было завоевать доверие мадам Бертрады и прощупать её мажордома: первое оказалось сделать легче, чем второе. Мадобод был вздорным и упрямым стариком, и мне, несмотря на все мои усилия, так и не удалось подобрать к нему ключ... Поиски завещания вслепую затянулись, и когда стало ясно, что после того, как мадемуазель Алекто выйдет замуж, имение будет навсегда для меня потеряно, я вызвал из Лютеции дядю Эсташа...

Готье-Дагоберт ненадолго замолк, потом, остановив взгляд на Бертраде, воскликнул:

- Как?! Вы ещё здесь?! Поторопитесь же, мадам, иначе я потеряю терпение и причиню боль вашему будущему зятю!

- Чего вы хотите? – вместо графини спросил Эд де Туар охрипшим голосом.

- Как чего? – изумился лекарь. – Разве я не ясно выразил свои требования? Мы с вами подождём, пока мадам Бертрада принесёт сюда завещание моего отца, потом я зачитаю его в присутствии членов сотни, которые засвидетельствуют моё законное право на аллод Бруиден да Ре. Господа рахинбурги, если не ошибаюсь, ваш долг ведь заключается в том, чтобы защищать на острове порядок и справедливость?

Готье-Дагоберт обращался теперь к людям, которые толпились рядом с маркграфом. Из пятнадцати человек, которые сопровождали Эда де Туар на эту встречу, лишь семеро являлись членами сотни. Тем не менее их голосов было достаточно для того, чтобы решить участь владельцев Дома папоротников.

- Так вот, – продолжал Готье-Дагоберт, начиная злиться, – для тех, кто ещё не понял, повторяю условия сделки: жизнь Данафрида в обмен на завещание графа Вальдульфа де Лармор.

- Мадам Бертрада, – маркграф повернулся к графине; на его, ставшем белом как полотно, лице читалась мольба, – прошу вас, не мешкайте! Отдайте ему это чёртово завещание! И пусть он вернёт мне моего сына живым и невредимым!

Но тут снова заговорила Алекто:

- Послушайте, – обратилась она к лекарю, – а чем виновата перед вами бедняжка Агнес Видаль?

- Агнес Видаль... – эхом откликнулся Готье-Дагоберт, и Алекто показалось, что черты его лица сразу смягчились, а в глазах появился влажный блеск, который выдавал чувства, испытываемые им при упоминании этого имени.

Лишь минуту спустя он понял смысл вопроса и, помрачнев, вскинул на Алекто встревоженный взгляд.

- Вы хотите сказать, что с Агнес случилось несчастье? – дрогнувшими губами произнёс Готье-Дагоберт.

- А вы, очевидно, станете утверждать, что непричастны к её убийству?

Глядя на лекаря, на то, какое впечатление произвели на него её слова, Алекто поняла, что поторопилась с обвинением.

- Нет... я не верю... Агнес убита?.. – бормотал Готье-Дагоберт. – Но кем? За что?.. Нет,