Я спасу тебя от бури - Чарльз Мартин

– Не знаю, как поступать иначе.

– Это хорошая привычка, отличающая честных людей.

Она отвела взгляд в сторону.

– Я не всегда бываю честной.

– В общем, тебе нужно обустроиться здесь. Купить продукты. Почувствовать себя как дома. Телефон работает; номер написан на бумажке с внутренней стороны трубки. Скоростной набор работает для вызова моего мобильного телефона. Ключи висят на стене. Мне пришлось продать «хонду» Энди для оплаты ее терапии, но внизу стоит старый «форд», тоже совсем неплохой. Он принадлежит вдове, но она не может управлять автомобилем из-за сильной катаракты, поэтому я время от времени подвожу ее в разные места. В машине нет кондиционера, но, – я улыбнулся, – если ты будешь ехать достаточно быстро с опущенными окнами, то не заметишь никакой разницы.

Иногда я туговато соображаю, но все же я не болван. Я понимал, что не просто оставляю ее здесь для обустройства в новой квартире. Я привез ее сюда, поэтому волей-неволей нес ответственность за нее. Это дошло до меня еще в Новом Орлеане. Если ты кого-то защитил, то неизбежно остается эмоциональная связь; это происходит и с защитником, и с подзащитным. Такую связь можно разорвать только целенаправленным решением. Я много раз так поступал и никогда не жалел об этом, но данный случай по какой-то не вполне понятной причине был особенным. Мне приходилось защищать людей, находившихся в не менее отчаянном положении, чем Сэм и Хоуп, поэтому их нужда в помощи не представляла проблемы. Дело было в чем-то еще, и я боялся этого.

Сэм угадала мои мысли по выражению моего лица.

– Давай отправляйся по своим делам. Я большая девочка.

– Ты уверена?

Она усмехнулась и провела ладонями по животу.

– У меня есть растяжки, и я их заслужила. Так что да, я большая девочка.

– Пожалуй, для меня это лишняя информация.

Она задорно улыбнулась.

– И ты кое-что видел, не так ли?

– Тоже верно.

– И еще. – Она остановила меня на полпути к выходу, – мы с Хоуп будем готовить вам спагетти, как только я начну зарабатывать. И я буду платить за продукты.

– Звучит неплохо.

Это и в самом деле звучало неплохо. Не из-за еды, хотя я большой любитель спагетти, но потому, что я получал возможность видеть ее после рабочей недели.

Прошла еще одна неделя. Позвонил Джордж и сказал, что у него есть кое-какие документы для меня. Я высадил Броди возле школы и сказал ему, что меня не будет до конца дня, потом заглянул в «Персик» и спросил Сэм, сможет ли она присмотреть за ним до моего возвращения. Она сказала, что сможет.

Я ненадолго остановился у Джорджа, а затем поехал на восток. Никакого радио, никакого шума, вообще ничего. Я затерялся в некогда цветных, а теперь черно-белых воспоминаниях о том, чего уже не вернуть назад.

Я хотел, чтобы Энди знала, что все закончилось и теперь она совершенно свободна. И я хотел, чтобы она узнала об этом от меня. Или, возможно, я искал повод. Когда я оказался на месте, то обнаружил совсем не то, что искал.

Я подошел к стойке с конвертом под мышкой и сказал:

– Мне бы хотелось встретиться с Энди Стил.

– Похоже, сегодня она особенно популярна. – Секретарша встала и повернула ко мне таблицу посещений. – Распишитесь здесь, пожалуйста.

Я так и сделал.

– Вы имеете при себе наркотики или что-либо, что можно использовать в качестве оружия?

Пожалуй, складной нож в кармане и два ствола соответствовали этому описанию. Я кивнул.

– Сэр, я не могу впустить вас, если вы не отнесете их в свой автомобиль или не сдадите мне на хранение.

Я показал свое удостоверение. Она выложила передо мной другую таблицу и сказала:

– Распишитесь здесь.

Когда я поставил свою подпись, она нажала кнопку, отпиравшую автоматическую дверь.

– Ее комната в ту сторону, номер сто шестнадцать, но думаю, сейчас она снаружи, возле столиков.

– Спасибо.

Я пошел по коридорам. Люди сидели в своих комнатах, уставившись в окно, читая книжки, играя в чашки или попивая кофе. Большое панельное окно выходило на лужайку со столиками. Энди сидела за одним из столиков. По-прежнему худая и стройная. Длинные волосы, неровно отросшие на концах. На тыльной стороне ее рук проступали вены. Она держала в руке кружку с чайным пакетиком внутри, от которой шел пар.

Было бы неправдой сказать вам, что я впервые посетил это место. Я довольно часто бывал здесь, но, разумеется, Энди этого не знала. Предыдущий раз был в тот вечер, когда я столкнулся с Сэм и Хоуп на автостраде. Вероятно, визит сюда и послужил причиной столкновения, потому что я был сосредоточен не на дороге впереди, а на том, что осталось позади.

Это было первое воскресенье апреля. Я ехал всю ночь и свернул с шоссе I-10 по дороге в никуда. Ни бензоколонки, ни еды, ни туалета, ни придорожного мотеля. Просто перекресток дорог. Она специально спрятала это место у черта на куличках. Церковь, обшитая белыми досками, поднималась на окруженном травой холме с грязной автостоянкой. Вывеска гласила: «СЧАСТЛИВОЙ ПАСХИ». Мужчина в голубом костюме расставлял оранжевые конусы для регулировки движения. Я намотал восемь миль по проселкам и в конце концов оказался на однорядной дороге из красной глины. Еще миля, и я открыл задвижку ворот и проехал по узкой дорожке до поляны.

Я надвинул шляпу пониже, поднял воротник и посмотрел на низкое серое небо. Мир вокруг начинал расцветать, но зима еще не совсем разжала свою хватку. Я закинул рюкзак на плечо и сунул руки в карманы.

В восточном Техасе преобладают сосновые леса, но это место напоминало какое-то луизианское болото. Тропа длиной полмили граничила с кипарисовой топью, вилась вдоль старой канавы, проходила сквозь дубовую рощу, огибала несколько акров десятилетних сосновых посадок и выходила на осушенную часть кипарисовой топи. Одеревеневший после сидения за рулем, я потер ноющее бедро и нащупал неестественно затвердевшую мышцу.

Я посмотрел на часы; времени оставалось достаточно. Я шел неторопливо, наблюдая и прислушиваясь, как меня учили в детстве. Отец позаботился об этом. Некоторые кипарисы поднимались на семьдесят футов над землей. Я обогнул заболоченный пруд со стоячей водой и подошел к дальнему краю, упиравшемуся в деревянный забор. Изумрудно-зеленая озимая рожь простиралась от забора до группы строений в полумиле отсюда.

Мой путь закончился возле руин старого кипариса. Дерево было срублено на высоте четырех футов, а пень сгнил изнутри. Там было достаточно просторно, чтобы сидеть, – хорошее место для укрытия. Рядом росло дерево остролиста; ветки ниспадали почти до земли, а вощеные листья обеспечивали маскировку. Во время предыдущих поездок я подровнял несколько ветвей для лучшего обзора. Забор представлял собой визуальный барьер и не предназначался для того, чтобы удерживать людей снаружи или внутри. Такие люди, как Энди, при желании могли бы уйти отсюда. Куда бы они ушли – это другой вопрос. С теми, кто пробовал это сделать, разбирались в суде. У большинства было больше оснований оставаться, нежели уходить.