Конец главы - Николас Блейк

Фермер с женой еще живы. Оберегая брата, Стивен сказал им, что он отец ребенка, а мать бросила его сразу же после родов. Поверили ли они до конца, он не знает, но обещали сказать Полу — если он спросит, — что его мать умерла. Он охотно сообщит Найджелу их фамилию и адрес. Других подтверждений нет, потому что все делалось елико возможно в тайне. До рождения ребенка Стивен и Миллисент жили вместе в меблированных комнатах в Грингарте, выдавая себя за мужа и жену; из-за беременности Миллисент у них были отдельные спальни. Словом, непрерывное притворство, долгий отвратительный фарс.

— Понимаете, — закончил Стивен, — в основном вам придется верить мне на слово. Я уверен, что Питер никогда никому этого не рассказывал.

— Он был один, когда умирал?

Стивен озадаченно посмотрел на него:

— А-а, вы имеете в виду исповедь на смертном одре? Понимаю. Может быть, в миссионерской службе Англиканской церкви вам что-нибудь скажут. Но сомневаюсь. Когда Питера доставили в больницу, он был уже без сознания и больше не приходил в себя. Нам написал об этом его епископ, когда пересылали домой его вещи.

Найджел записал кое-какие фамилии, которые ему назвал Стивен. Впрочем, он не слишком надеялся на успех. Нити этой истории, как и многих других в этом деле, чересчур далеко уходили в прошлое, а самые важные и вовсе были оборваны: Миллисент и ее родители мертвы, Питер Протеру мертв, Пол мертв.

И не то чтобы Найджел был склонен не верить рассказу Стивена о его отношениях с Миллисент. Просто рассказ этот не давал опоры для новых шагов в расследовании скандала со «Временем воевать». Как бы ни был привязан Стивен к своему племяннику, вряд ли он стал бы подправлять верстку почти через десять лет после гибели Пола, чтобы разоблачить губернатора, по бездарности своей погубившего солдат. Однако еще менее правдоподобной теперь казалась причастность мисс Майлз. Она ведь не хотела ни видеть Пола, ни слышать о нем.

— Есть такие люди, — сказал Стивен, словно разгадав мысли Найджела. — Они способны сделать величайшую гадость любым доступным им способом, лишь бы показать свою силу. Вот уж кто поистине не знает, что такое ответственность…

— Вы подразумеваете Миллисент Майлз?

— Да. И я бы сказал то же самое о Киприане Глиде.

— Оба они люди мстительные?

— Скорее злобные, чем мстительные, — подумав, возразил Стивен.

— Миллисент Майлз вас ненавидела, — задумчиво продолжал Найджел. — Вы знали ее темное прошлое. И вы прямо сказали все, что о ней думаете. Вы противились переизданию ее романов. Вспылив, она могла восстановить эти оскорбительные абзацы с тайной мыслью причинить вам неприятности, а попутно еще и отплатить автору за насмешки в офицерской столовой. Мелкие побуждения складываются в одно сильное. Да, это в ее характере.

— Но вы в этом не вполне уверены?

Вскоре Найджел собрался уходить. Если Стивен и был той большой рыбой, ради которой он наживил крючок (а теперь это казалось ему очень уж маловероятным), то рыба наживки не взяла. Не куснула.

— Боюсь, дорогой мой, что время не совсем подходящее. Я по горло… — Артур Джералдайн жестом показал на аккуратные стопки бумаг у себя на столе. Тон старшего компаньона казался довольно любезным, но в его серых глазах был холодок.

— Прошу прощения, но мне надо кое-что выяснить. И весьма срочно.

Джералдайн откинулся в кресле, вытянув вперед руки. Крепкие волосатые кисти были сжаты в кулаки и покоились на столе.

— Ну хорошо. В чем дело?

— Почему вы мне сказали, будто не были знакомы с мисс Майлз, пока она не начала сотрудничать с вашим издательством?

Взгляд Артура Джералдайна стал еще более ледяным.

— Мне не нравится ваш тон, Стрейнджуэйз. Разрешите напомнить, что вы хоть и временно, но у нас служите.

Не обратив внимания на эту отповедь, Найджел продолжал:

— Мисс Майлз говорила мне, что познакомилась с вами много лет назад при несколько необычных обстоятельствах. — Он опустил ее замечание, что Джералдайн «всегда был бесхарактерным человеком».

— Я этого не помню. Но вполне возможно, что это так. Я в своей жизни встречал немало людей.

— А разве не странно, что она никогда не напоминала вам об этом знакомстве?

Джералдайн пожал плечами, но взгляд у него стал настороженным.

— Она же вам не напоминала, правда? — настаивал Найджел.

Длинный, тонкогубый рот Джералдайна брезгливо скривился.

— Вы хотите сказать, что я лгу?

— Зря вы скрытничаете, мистер Джералдайн. У меня есть данные о том, что в бытность свою агентом «Дейли сан» вы купили рокингемский столовый сервиз у родителей мисс Майлз в Уимблшеме.

Большой лоб и лысина стали медленно багроветь.

— Да, я купил там рокингемский сервиз. Но и не подозревал, что это ее родители про…

Дверь отворилась, и по кабинету засеменил Стивен Протеру.

— Вы у меня забыли, — сказал он, протягивая Найджелу пузырек с каплями от насморка.

— А, большое спасибо. — Найджел рассеянно поставил пузырек на письменный стол. Стивен ушел. — Значит, вы познакомились с мисс Майлз, когда приходили в дом ее родителей? Она была тогда школьницей.

— Помилуйте, как я могу это помнить? Ведь больше тридцати лет прошло! — Джералдайн чуть не ворковал. У него была истинно ирландская способность мгновенно менять манеру поведения — теперь он казался воплощением любезности и добродушия.

— Но мисс Майлз это помнила. Достаточно хорошо, чтобы упомянуть в своей автобиографии человека, с которым она в ту пору познакомилась и которого называет Рокингем. — Найджел вел разговор осмотрительно. — Вы бывали у них дома?

— Был раза два, по-моему. Теперь, кажется, начинаю вспоминать. Там действительно была девушка — такая зубатая, наэлектризованная молодая особа. Неужели это была Миллисент Майлз? Господи, подумать только!.. — Артур Джералдайн осклабился, как приветливая акула. — До чего же ей хотелось, чтобы отец подписался на газету, а она бы получила в придачу бесплатное приложение, которое я распространял. Газетная приманка, — надо было повысить тираж.

— Он подписался?

— Нет. Видно, был на мели. Во всяком случае, попросил зайти еще раз. А во второй раз жены не было дома, и он спросил меня, сколько я дам за рокингемский сервиз, — я восхищался им в первый свой приход. Я назвал цену, и он был просто счастлив. Но просил унести сервиз сразу — по-видимому, пока не вернулась жена. Помню, я опорожнил чемодан, где носил образцы наших приложений, но сказал, что за книгами зайду завтра. На другой день я нарвался на страшный скандал. Миссис Майлз налетела на меня как фурия. Однако я показал ей расписку мужа, и она ничего не могла поделать. — Артур Джералдайн обаятельно улыбнулся и добавил даже как-то вкрадчиво: — Конечно, теперь, когда это вспоминаешь, становится очень стыдно. Я ведь облапошил беднягу. Но коллекционеры, вы же знаете, аморальный народ. У нас это вроде физического влечения. Влюбляешься в какую-то вещь и во что бы то ни стало должен ею завладеть. К тому же в те дни у меня у самого денег было мало.