Halo. Тихая буря - Трой Деннинг

– Что вы делаете?

– Представляюсь, как и приказано. – Женщина вытянула шею, чтобы посмотреть в его лицевой щиток. – Но должна предупредить: роботы не в моем вкусе.

Раздался хор нервных смешков.

– Я не робот, – возразил Джон.

– Прости, здоровяк, – сказала женщина. – Если хочешь, чтобы я в это поверила, придется тебе снять броню.

Снова смех.

По частоте отряда раздался голос Келли-087:

– Джон, это не настоящий флирт. Она пытается…

– Отвлечь меня. Понял. – Спартанец оглянулся на группу заключенных, прикрывающих Гарвина. Само собой, генерал затерялся среди них. Решив выгадать от своего образа робота, Джон скомандовал: – Всем отрядам, приготовиться.

Спартанцы вскинули штурмовые винтовки. Джон вышел вперед; не успела женщина отреагировать, как лацканы ее куртки оказались сжаты в его перчатке.

– Джон, помощь нужна? – Это был Курт-051, командир Зеленых. – Я не вижу угрозы.

Вместо того чтобы тратить одну из восьми минут, оставшихся до прибытия Ковенанта, Джон проигнорировал Курта и заговорил через внешний динамик шлема:

– Кодекс поведения военнослужащих ККОН допускает расстрел на месте любого пленного, мешающего охране в условиях боевых действий. Поскольку вы пытаетесь скрыть присутствие генерала Харпера Гарвина…

– Отпусти ее, солдат. – Из задней части транспортника появился Гарвин. Он начал спускаться по аппарели, проталкиваясь через толпу повстанцев, пытавшихся преградить ему путь. Генерал взглянул на свою заступницу. – Благодарю за попытку, Петора, но у нас не было шансов.

Джон дождался, когда Гарвин остановится у подножия трапа, после чего отпустил женщину.

– Пленные, продолжайте посадку.

Мятежники не поспешили подчиниться, и Гарвин оглянулся через плечо.

– Не давайте им повода, народ. – Как только колонна вновь двинулась по трапу, он повернулся к Джону. – Как ты вычислил меня, солдат?

Перехват инициативы – классический прием сопротивления допросу, это Джону вдолбили в голову инструкторы на Пределе, когда ему было десять лет. Вместо обычной реакции – приказа заткнуться, что лишь немногим отличалось бы от честного ответа Гарвину насчет обучения по программе «Спартанец», – Джон сверился с личным делом генерала на головном дисплее и подобрал запутывающий ответ.

– В две тысячи пятьсот восьмом вы читали лекции в лунной ОКШ о подавлении планетарных бунтов. – В тот год Джона еще на свете не было, так что дезинформация не даст Гарвину ровным счетом ничего, если позже он попытается к ней прибегнуть. – Запоминающиеся лекции.

Гарвин поднял брови:

– Ты был в числе курсантов?

– Слишком много вопросов, генерал. – Джон сверился с хронометром на головном дисплее: расчетное время прибытия – семь минут. – Скажу так: я был разочарован, когда вы стали изменником.

Генерал-майор насупился и отвел взгляд:

– Как угодно, солдат. Я в твоем…

Последние слова потонули в оглушительном грохоте артналета; воздух наполнился ледяными чешуйками, падающими сверху из мрака.

Пещеру потряс новый удар, и с потолка полетели куски льда, отскакивая от голов и плеч присутствующих. Несколько пленных рухнули.

По командному каналу оперативной группы «Яма» раздался голос Аскот:

– Пуск-пуск-пуск! Чрезвычайный протокол. Чужаки открыли огонь. Повторяю – чрезвычайный протокол. Запуск…

Передача оборвалась треском статики, и пещера наполнилась ревом шквального обстрела. Когда статика пропала, эфир заполнился какофонией голосов, на фоне которых выделялся голос Ньето.

– «Звездная ночь» получила попадание на взлете. – (Речь шла о разведчике Аскот.) – Повреждений нет. Упала в карьер…

– Спасибо, коммандер, – вмешался спокойный голос Кроутера. – Этого пока хватит. Позже сообщим, если нам понадобится дополнительная информация.

– Позже сообщим?! – взвился Ньето. – Они могут быть живы! Им нужна…

– Сделаем все, что сможем, коммандер, – прервал Кроутер. – Пожалуйста, действуйте согласно плану и используйте для всех коммуникаций протокол Эхо.

Протокол Эхо предписывал считать режим связи небезопасным. Кроутер напоминал Ньето, а заодно и всем на канале, о том, что вражеские возможности прослушки неизвестны, поэтому следует предположить, что зашифрованные каналы связи уже взломаны. Джон счел такую меру предосторожности излишней, но в одном полковник был прав: нет никакого смысла рисковать.

Переговоры на командном канале продолжались в осторожной манере, с намеками на местонахождение ледяных пещер, где скрывалось звено разведчиков, когда поступил приказ на срочный вылет.

Джон слушал вполуха – на случай, если Спартанцам дадут новую задачу, и не спускал глаз с пленных. Повстанцы прикрыли головы руками, защищаясь от кусков льда, и многие встревоженно глядели на пострадавших товарищей.

– Берите своих раненых и грузитесь, – скомандовал Джон через внешний динамик. – Любой, кто не попадет на транспортник в течение минуты, умрет здесь.

Пленные не заставили его повторять приказ: живо подобрали раненых соратников и унесли в войсковой отсек «Банты». Внутренние люки были заперты с другой стороны, а спасательные капсулы могли стартовать лишь по команде из кабины экипажа, так что шансы на побег изнутри корабля был ничтожны. Повстанцев доставят прямиком на Бико, где им придется ответить за попытку переворота.

Гарвин увернулся от ледяной глыбы, отскочившей от брони Джона, и обеспокоенно глянул наверх, во тьму:

– Что происходит?

– Пришельцы открыли огонь, – ответил Джон. По командному каналу Кроутер запрашивал ответ со «Звездной ночи» и не получал его, и это могло означать что угодно: от уничтожения разведчика до выхода антенны из строя. – Похоже, они не заинтересованы в дружбе с вами.

У Гарвина глаза полезли на лоб.

– Так вот что вы тут делаете! Как догадались?

– Глупый вопрос. – Джон понимал, что отсутствие ответа распалит воображение Гарвина и упростит работу дознавателям. – Как думаете, откуда в УФР знали, где искать полковника Уоттса?

Гарвин побледнел.

Кроутер делал запросы о доступности, искал Черных Кинжалов, способных добраться до сбитого разведчика. Положительных ответов не поступало. Бо́льшая часть двадцать первого батальона отбыла до начала обстрела, а последняя рота вылетела на борту четырех разведчиков из «Ночного звена» Аскот. Выжившие были готовы помочь, но тогда им пришлось бы вернуться под плазменный шквал, который все усиливался.

– Ответ отрицательный, – сказал Кроутер по командному каналу. – Нам нужно поберечь летучих мышей.

Судя по услышанному, единственным отрядом, еще способным проверить статус «Звездной ночи», были Спартанцы Джона.