Тайга - Джули ТИ

и не обманет. Он правдивый. Душа зверя открыта. Пусть он живёт инстинктами, но эти инстинкты направлены лишь на одно: сохранить собственную жизнь и породить новую. Всё просто, думать не обязательно.

Одна лишь сестра навещает меня с завидной регулярностью. Она единственный человек, которому плевать на перемены в моей душе. Она принимает меня таким, любит меня и никогда не лжёт. Поначалу приходили Мирослав и Тихомир, но со временем их визиты стали реже. Я не виню их. Я изменился. Дар, что преподнесли духи, сломал меня. Постоянно слышу чьи-то мысли: людей, животных. Пытаюсь анализировать, понять мотивы каждого. Это сводит с ума. Меня считают чудаком, разговаривающим самим с собой. Но я слышу их всех! И пытаюсь фильтровать поток информации, но не всегда выходит. Только сестре удаётся вырвать меня из этого потока голосов. Когда она рядом, все чувства сосредоточены на ней. Она искренняя, невинная, а главное, правдивая. Единственный человек, который любит меня. Другим сложно. Я не хочу слышать их мысли, но они сами потоком врываются в сознание.

Дом отца стал моей крепостью. Теперь его окружает высокий забор и когда-то открытый для любого усталого путника, он заперт на глухой замок. Люди больших городов обходят это место стороной. Боятся. Каждый заплутавший человек или случайный охотник, оказавшись у этого дома, попадает в когтистые лапы волка, медведя или тигра. Ребятам забава — мне спокойствие.

Люди прогнили. И мне их не жаль. Раньше я наивно полагал, что человек существует, чтобы создавать, любить и быть любимым. Но я ошибался. Человек самый коварный хищник. Без жалости и принципов. Я четко это осознал, проведя несколько месяцев среди людей больших городов. Всего несколько месяцев, и я познал их прогнившую сущность. Та, что клялась мне в любви, растоптала все наивные убеждения. Ангелина говорила, что не видит жизни без меня, не представляет, как жила до моего появления, а потом в самый сложный момент отвернулась. Предпочла свои интересы. Растоптала нашу любовь, безжалостно убила и уехала. Я знал это. Больше не чувствовал её. Она даже не вспоминала меня.

Мой народ оказался не менее прогнившим. Мы веками жили в мире и согласии, пока одному из нас не захотелось большего. Жестислава поглотила жажда власти, и он напился ей сполна. А его последователи затаились. Они выжидают, ждут своего часа, но пока мне удается их сдерживать. Большинство ушли из Западного селения и объединились с нами. Однако особенно преданных поглотили духи Запада, что испокон веков жаждут свержения трёх братьев. И мне приходится следить за ними. Наблюдать, раскрывать их планы, чтобы уберечь мой род. Но пока всё тихо, а я всегда начеку.

Сегодня ночью я проснулся с гулко бьющимся сердцем. Мне приснилась Ангелина. День нашей встречи. Она беззащитная и уязвимая в сугробе снега. Она звала меня, и я пришёл: не мог иначе. Все чувства вмиг поднялись из глубины души. Открыли запертую дверцу моего сердца. И в ярости я осознал, что всё так же люблю её. Прошло больше года, а я до сих пор болен ей, околдован, приворожён.

— Ведьма! — в сердцах крикнул я в пустоту комнаты. И, услышав шум во дворе, поднялся с кровати.

Было ранее утро. Небо только наливалось розовой дымкой от ярких лучей летнего солнца. Я почувствовал волнение Мирного. Волк метался за забором, рыча и поскуливая. Его душа рвалась на куски. Отворил калитку и вышел к другу.

— Что такое, мальчик? — присел у встревоженного волка.

Он тяжело дышал, в нетерпении перебирая лапами и дрожа всем телом.

«Вернись в дом», — услышал голос Тихого.

Тревога заполнила душу. Я чувствовал их волнение. Приближался тот, кто способен потревожить мою жизнь. Зажмурился и обострил все свои чувства, и то, что я почувствовал, заставило вскочить на ноги. Подобно волку меня затрясло, дыхание участилось, голова пошла кругом.

— Не трогать! — лишь скомандовал я.

Тишина воцарилась вокруг. Щебетание проснувшихся на утренней зорьке птиц стихло. Рычание Свирепого, метания Мирного, волнение Тихого ушли. Даже копошение зайцев в малиновом кусте прекратилось. И лишь её дыхание, тяжёлое и взволнованное, доносилось из-за раскидистой ели.

— Выходи, — скомандовал я.

И она вышла. Пряталась в листве деревьев. Думала, что я не замечу? Это невозможно. Я всё так же чувствовал её. Большие глаза, цвета молодой весенней травы, напуганно взглянули на меня. Грудь волнительно дышит. Маленькие ладошки с белесой кожей сложены в замок на груди. Неуверенной поступью она приближается ко мне. Обводит взглядом тигра, медведя, волка и останавливается на мне. Я чувствую её страх и волнение, а также трепет и предвкушение, но стараюсь не смотреть на неё. Это тяжело и больно. Слишком многое она задевает в моей душе.

— Макарий, — тихо произносит Ангелина.

Поднимаю взгляд и вижу, как её глаза постепенно наполняются слезами. Нижняя губа подрагивает, и первая слезинка скатывается по румяной щёчке. Что-то сжимает тисками моё сердце, перекрывает доступ кислорода в лёгкие. Будто сами духи пытаются задушить и раздавить. Не могу смотреть на неё.

— Уходи, — коротко отвечаю и разворачиваюсь, чтобы скрыться в доме.

Шаги даются тяжело. Душа рвётся из груди и тянет назад, но я уверенно ухожу. Слишком много разрушили эти чувства в моей жизни.

— Макарий, прошу, — окликает она меня, — помоги, — срывающимся на шёпот голосом добавляет Ангелина.

Оглядываюсь через плечо и больше не могу сделать ни шага. Её изумрудный взгляд прибивает к земле, заставляя остановиться.

— Я не понимаю… не знаю, — лепечет она, — я вернулась два дня назад, а сегодня…

Её взгляд ловит мой. Оборачиваюсь и понимаю, что вновь теряюсь, пропадаю и сделаю, что угодно. Она замирает, тяжело вздыхая, обнимает себя руками, а я мечтаю заменить её руки своими. Я не вспоминал о ней год, но стоило всего раз взглянуть в её глаза, и всё вернулось. Сердце грохочет барабаном, в руках дрожь, я не двигаюсь, но отчаянно желаю обнять её, прижать к себе, оставить рядом.

— Ночью я проснулась в лесу, — делает неуверенный шаг, не сводя с меня глаз. — Открыла глаза и поняла, что в тайге. Я очень испугалась.

Она приближается, я молчу и сжимаю кулаки, не могу позволить снова околдовать себя.

— Будто в бреду я нашла этот дом. Будто что-то тянуло именно сюда, к тебе.

«К тебе…» — раздаётся в голове. Она совсем близко. Протягивает руку и касается заросшей щеки. Этого достаточно. Её прикосновение запускает необратимый процесс, и я цепляюсь за эти чувства. Я долгое время запрещал себе вспоминать о ней. Долгое время гнал мысли о ней прочь. Но одним прикосновением она всколыхнула всё забытое