Порочные намерения - Лидия Джойс

Лорд Олтуэйт, завладев рукой другой сестры, склонился над ней, но девушка выдернула руку, мило тряхнув своими медными локонами. Приземистый Олтуэйт пошел сквозь толпу, кивая налево и направо. Эм попыталась оторвать взгляд от этой фигуры. Она ничего не делает из мести. Как бы она ни ненавидела этого человека, она не собиралась погубить его, только обрести свое спасение, а его роль в ее возрождении была просто случайной. Если он будет страдать, она не станет отрицать, что отчасти возрадуется этому. Но она не стремится к пустому отмщению, хотя этот человек вызывает у нее дикую ненависть.

— Я не буду просить вас танцевать со мной.

Эти слова раздались у нее за спиной, в темноте сада, за французскими окнами, и в них не было и намека на что-то легкомысленное. Она обернулась и увидела лорда Варкура. Он вышел из темноты и оказался в круге света, падающего из окон, и света фонаря.

— Это хорошо. Потому что я не умею танцевать, — сказала она. Губы внезапно перестали ей повиноваться.

— Я этому не верю, — заявил лорд Варкур. Он прислонился к дверному косяку рядом с ней, и она с трудом удержалась, чтобы не отпрянуть. — Вот почему я не прошу, а приказываю. Потанцуйте со мной, Мерри. Немедленно.

— Это повредит моей репутации загадочной женщины, — сказала она. Сердце ее бешено билось, она спрятала сжатые кулаки в роскошном бархате своего платья.

Темные глаза Варкура сузились.

— Если вы танцуете достаточно хорошо, этим вы напомните гостям о своем присутствии и вызовете у них волнующие вопросы.

— Я плохо танцую, — напрямик сказала она. — Они решат, что мы объединились.

— Наше первое свидание заставило их так подумать. Наша встреча в парке, возможно, заставила их усомниться, когда вы оттолкнули меня. Давайте взволнуем их снова, вызвав у них новые предположения.

— Давайте не будем давать им новой пищи для размышлений, — возразила Эм.

— Это была не просьба. — И он одной рукой схватил ее за плечо и повлек на танцпол с такой силой, что она не могла противиться, не устроив сцены.

Кружащиеся пары проносились перед ней, как страшный сон. Бальный зал совсем не походил на тот, что был в доме ее детства, — он был слишком великолепный, слишком элегантный. Но все это не имело никакого значения. Эм сжала его руку, лежащую у нее на плече.

— Вы погубите мою тайну, — прошипела она. — А потом где вы будете?

— Люди начинают считать вас чем-то само собой разумеющимся, Мерри, — проговорил он, пронзив ее взглядом. — Скандал воскресит интерес общества к вам.

У Эм перехватило дыхание. Это верно, слишком верно. Лишь леди Гамильтон держалась за нее так же крепко, как и прежде. В скором времени, если графиня не защитит ее, она станет посмешищем. Эм почти перестали куда-нибудь приглашать. В конце концов дамам начали надоедать ее разговоры о духах.

— Если бы они устали от меня, вы уже выгнали бы меня, — сказала она.

— Но наша сделка все еще в силе, не так ли? — Он вышел на танцпол, развернув Эм к себе.

— Теперь все об этом узнают, — прошептала она.

— Нет. У них появятся подозрения — не одно, а множество. — Его правая рука легла ей на талию, а пальцы левой сомкнулись на ее руке, и он начал выделывать фигуры мазурки. По стоявшим вокруг танцпола пролетел шепоток. Леди шептались, прикрываясь веерами, а мужчины смотрели им вслед более или менее задумчиво или завистливо.

До этого Эм танцевала в объятиях мужчин лишь однажды. В тот вечер ей совершенно неожиданно пришлось пережить самое горестное событие в ее жизни.

Варкур был высок и силен. Такими ей казались в ту ночь эти недомерки-мужчины. Впрочем, на этом сходство и заканчивалось, потому что ее партнеры в тот вечер смеялись и шумели, и их веселость была заразительна для девушки, которой не часто выпадал повод посмеяться. Теперь, приобретя некоторый житейский опыт, она понимала, что они были пьяны. Даже в тот вечер она не могла не заметить чуть прикрытую похотливость в их взглядах. Больше того. Она чувствовала себя цветущей, распускающейся под их восхищенными взглядами, она считала, что именно это чувствовала Элис, когда была царицей сезона. Эм впитывала это ощущение до тех пор, пока ей не показалось, что она лопнет, и тогда она выскользнула из зала и взлетела наверх в облаке блаженства, а потом ее резко швырнули обратно в грубую реальность жизни.

Варкур мало чем походил на тех мужчин. Если бы не жар, исходивший от его тела, можно было подумать, что он высечен изо льда. Но при этом ее тело пылало сильнее, чем от искусных комплиментов и хитроумных засад, которые устраивали ей мужчины в последнюю ночь ее девичества. Если те улыбающиеся, очаровательные мужчины могли быть опасными, эта холодная статуя была способна на что угодно.

Во время танца он крепко прижимал ее к себе, ее корсет вжимался в его фрак. Эм как-то неестественно ощущала текстуру одежд, которые разделяли их, ее бархат и кружева цеплялись за его кашемир и заставляли скользкую подкладку его фрака тереться о его жилет. Она попыталась ограничить свои мысли этим, забыть о том, какой он крепкий под этими одеждами, о его внимательных глазах, не думать о других танцах в других руках…

Внезапно он остановился, и она почувствовала, что ее ноги остановились вместе с ним. Она прищурилась и смутно поняла, что музыка стихла.

— Пойдемте пройдемся, — сказал лорд Варкур и, прежде чем она успела прийти в себя, увлек ее на террасу.

Эм с трудом удержалась от желания спросить, куда они идут, а он уводил ее все дальше. Как только они дошли до нижнего сада, она остановилась, решив воспротивиться его силе. Но Варкур повернулся и оказался лицом к ней. Руки их по-прежнему были сцеплены.

— Что вы хотите? — сказала она. — Почему вы преследуете меня? — Вуаль мешала ей рассмотреть выражение его лица.

— Я вас не преследую, — ответил он. — Я исследую. Я хочу узнать о вас больше.

— Зачем? — разочарованно спросила она. — Что вам до этого? Довольно скоро вы узнаете то, что хотите, от вашей матери. Я выполню свое обещание и уйду из вашего мира навсегда.

— А может, я не хочу, чтобы вы уходили, — сказал он.

— А может, вы глупец, — парировала она, отодвигаясь. И пошла, не глядя, во мрак сада.

— Похоже на то, — согласился он. — Два вечера назад из меня определенно сделали глупца. — Он шел рядом с ней.

— Вот как? — Эм выбрала дорожку наугад и пошла по ней.

— Право. Я выпил хороший бренди и не проснулся до следующего утра.

Эм запнулась, но быстро пришла в себя и пошла дальше.

— И поделом вам.

— Возможно. Легче бы вам было, если бы я сказал, что действительно хотел всего лишь успокоить вас?

— Я уже была спокойна, — сказала она. Высокие кусты лаванды, выросшие ростом с деревья, стояли по обеим сторонам дорожки. — Вы держите опий под рукой на тот случай, если понадобится опоить несговорчивую женщину?