Босс для подруги - Кира Фокс

Выхожу в коридор и медленно осознаю, что чуда не случилось. Матвей не остановил меня, не пошел следом. Просто отпустил. Встречаюсь взглядом с Ангелиной. Та ободряюще улыбается мне. Даже жаль, что с этой строгой женщиной я, кажется, подружилась только сейчас.

В кабинете никого нет. Достаю лист бумаги и пишу заявление. Не знаю, что теперь будет с Косариным, с фирмой. Знаю, что оставаться здесь больше не хочу. В конце концов, Глеб прав — это моя жизнь, и мне нужно прожить ее так, как хочу сама. Устрою себе отпуск и отдохну с другом.

Возвращаюсь к Ангелине и оставляю у нее заявление. Она молча забирает, никак не комментируя.

— Спасибо, — говорю, запрещая себе даже смотреть в сторону директорского кабинета. Даже если Матвей там, он, если бы хотел, уже остановил бы меня. Или пришел бы.

Домой возвращаюсь пешком. Идти прилично, но сейчас мне нужна эта прогулка, чтобы упорядочить мысли, в которых царит полный хаос. Последние два дня я провела в полной уверенности, что у нас с Матвеем все ясно и понятно. Но сегодня. Даже оставив за скобками то, что он в какой-то степени все же использовал меня и мое неведение, я отчетливо поняла, что он не готов к чему-то. Мама всегда говорила, что если человек захочет с тобой быть, то найдет для этого возможность. И не может быть никаких оправданий — не смог, не пришел, не позвонил. И сегодня я вдруг поняла, что Волошин не захотел. Он мог остановить меня, попытаться объяснить, почему так странно ведет себя, почему так вышло с чувствами. Но он просто закрылся. А я не хочу вскрывать его тайны силой. Не знаю, что уж там случилось у него, но если он не готов к доверию, к обсуждению, то вряд ли у нас что-то может выйти. И от этого становится грустно.

Вообще, вспоминая всю эту историю, начиная со знакомства в клубе и заканчивая разоблачением моего начальника, мне хочется смеяться. Ведь раньше я считала, что у меня весьма скучная жизнь. А теперь событий даже переизбыток. Настолько, что я просто теряюсь. Чувствую, что, хоть все уже и случилось, меня увлекает в водоворот. И от этого некомфортно. Мне еще предстоит разложить все по полочкам и понять, что же со мной произошло. Но конкретно сейчас хочется просто выдохнуть. Взять перерыв и отвлечься.

Достаю телефон и набираю номер Глеба. Он ведь в отпуске, а значит, может быть свободным в разгар рабочего дня.

— Наташ, привет! — не сразу отвечает мужчина. На заднем фоне слышится ритмичная музыка.

— Я не вовремя?

— Нет, все нормально. Я в тренажерке. Что-то случилось?

— Почему что-то должно случится?

— Ты звонишь в рабочее время, — поясняет он.

— Не хочешь встретиться? — предлагаю я, боясь, что еще немного — и струшу.

— Освобожусь через полчаса. Снова в парк?

— Можно.

— Хорошо, давай.

Завершаю разговор и прикидываю, что времени как раз впритык, чтобы добраться до места встречи.

В итоге даже приходится ловить марштрутку, чтобы успеть. И все равно прихожу второй. Глеб, не говоря ни слова, просто обнимает меня. А я от такого взаимопонимания чуть не плачу. Может, и правда согласиться на его предложение? Ясно же, что я так и останусь одинокой трудоголичкой.

— Почему не на работе? — задает он верный вопрос.

— Уволилась.

Мы встречаемся взглядами, и меня прорывает. Весь поток эмоций, пережитый сегодня, дает о себе знать. Я говорю, говорю, говорю и говорю. А друг просто слушает, не мешая мне выпускать пар. Конечно, я не вдаюсь в детали проблем — кто знает, можно ли вообще о таком говорить с посторонними. Так, просто описываю положение дел в целом.

Все это время Мазилин не выпускает моей руки. Идет рядом, даря ощущение, что я не одна, что все преодолимо. Простая дружеская поддержка, но это именно то, что мне нужно.

— Так этот твой босс, получается, просто отпустил тебя? — спрашивает он, когда я наконец замолкаю.

— Получается, что так, — невесело усмехаюсь в ответ. К сожалению, все выглядит именно так. И хотя я не вправе чего-то требовать или ждать, вопреки тем многозначительным фразам, что Матвей сказал Ярославу, мне грустно от этого.

— Раз уж ты уволилась, то, может, поедешь со мной? — предлагает Глеб.

— В Москву?

— В Москву.

Город, в котором живет он. Город, куда вернется он… бородатая мечта моя.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? Что тебя здесь держит?

— А что я буду делать там? — возражаю я.

— Жить, Наташ. Может, найдешь другую работу. А может, поймешь, что лучше вернуться обратно, — убеждает меня мужчина. — Что ты теряешь?

Он прав. Кроме времени — ничего. И если откровенно, то прямо сейчас я не знаю, чего хочу и что стану делать с освободившимся временем.

— Просто это слишком неожиданно. Ох, да в моей жизни все как-то неожиданно, как-то кувырком, понимаешь?

— Вот поэтому и нужно остановиться, чтобы услышать свои желания, — подмигивает друг.

— Насчет жилья не заморачивайся — поживешь у меня. Покажу тебе город. Можем взять билеты на завтра.

Такое чувство, что я смотрю фильм на перемотке. В какой момент моя жизнь превратилась в скорый поезд, мчащийся на полном ходу? А главное — как вернуться к привычному для меня укладу? Вот только часть меня шепчет, что возвращаться вовсе не хочет, что совершенно не это мне нужно.

— Мне нужно подумать, — вымученно улыбаюсь Глебу. Тот неодобрительно цокает, но все же соглашается.

Мы еще пару часов гуляем по парку, но к разговору о работе и поездке не возвращаемся. И за это я ему благодарна. Как и за то, что он готов протянуть руку помощи, поддержать в трудный момент. Сегодня вечером я как следует подумаю над возможностью поездки, а пока просто наслаждаюсь хорошей погодой и хорошей компанией.

Глеб рассказывает о том, где работает и чем занимается. И я в очередной раз убеждаюсь, что мне интересна финансовая аналитика. В какой-то момент мы даже начинаем спорить о том, как правильнее применять какую-то формулу. Конечно, опыта у него побольше, да и знаний, если честно, тоже. Однако я все равно не сдаюсь. В итоге мы доходим до моего дома, продолжая обсуждать тонкости экономики. Но стоит нам зайти во двор, как меня будто холодной водой окатывают — возле моего подъезда стоит Матвей. Смотрит на нас с Глебом так, будто я ему нож в спину воткнула. Улыбка тут же сползает с моего лица, и я отчего-то чувствую себя виноватой. За что — не знаю, но от его взгляда это глупое чувство возникает само собой.

— Это он? — спокойно спрашивает Мазилин, заметив мою реакцию.

— Он, — отвечаю тихо.

Мы с Волошиным по-прежнему смотрим друг на друга, словно наши взгляды примагничены. Я не могу пошевелиться, не знаю, что делать. Потому что не ожидала такого, не ждала, что столичный мачо решит навестить меня сегодня. Если б я знала, разве пошла бы гулять с другом? Да разве я позволила бы ему увидеть меня с кем-то? Глупое сердце рвется вперед, но взгляд карих глаз, кажется, уже вынес мне приговор. И от этого горько и обидно одновременно.