Видок. Чужая боль - Григорий Шаргородский

Не знаю почему, но казаки своих подарков не вскрыли. Пришлось ждать, пока они завершат стандартные процедуры по обслуживанию скакунов и вернутся в дом для второго завтрака. К этому времени мы с Чижом завалили стол закупленными мной еще вчера деликатесами, присовокупив праздничное подношение от нашей поварихи.

Вошедшие в дежурку-столовую казаки правильно расценили мой жест и забрали свои подарки из общей кучи. Кажется, у Демьяна проблемы с чтением, потому что Григорий нашел не только свой подарок, но и своего товарища.

Вслед за вскрытием подарков возникла немая сцена. Сразу обрадовался только Григорий, получивший набор для резьбы по дереву. Причем обрадовался искренне. Демьян покрутил в руках странную подушку и хмуро уставился на меня.

– Это нужно использовать вот так, – взяв подарок из рук казака, я надел подушку ему на шею.

Евсей и Григорий дружно заржали, а Демьян начал заливаться злой краской.

– А теперь сядь на лавку и попробуй заснуть сидя, как в санях или поезде.

Злость казака никуда не ушла, но он все же выполнил мои указания. Устроившись у стены на лавке, он повертел головой и вдруг широко улыбнулся.

Так – два из двух. Теперь старший урядник.

Тот тоже не особо понимающе вертел в руках кастет с тремя короткими, загнутыми, как когти, клинками. Стальные лезвия мастер залил основой из бронзы и даже украсил узорами. В общем, получилось строго и одновременно нарядно.

А вот Евсею пояснить я ничего не успел. По глазам было видно, что он уже все понял.

– Благодарствую, – кивнул казак, – так действительно будет легче говорить с полицейскими.

Эта идея пришла мне в голову, когда я заметил, как Дмитрий Иванович старательно избегал смотреть на борозды, которые остались на месте драки оборотней на моей старой квартире. Будь у Евсея такой кастет, следователь легко бы выдал эти следы за действие «любимого» оружия казака. И даже указал бы все это в отчете, избежав откровенных недомолвок.

Как казак будет носить новое оружие, я не придумал, но пусть об этом болит голова уже у него.

– А теперь ваш подарок. От всех нас, – гордо возвестил Евсей, чем изрядно удивил меня.

Торжественно, как подношение вельможе, он протянул мне серебряные часы на серебряной же цепочке.

Похоже, их достало мое нытье о том, что я не могу узнать точного времени. Подарок откровенно порадовал. Не хочется портить момент, но кое-что уточнить все-таки нужно:

– Надеюсь, это раньше не принадлежало кому-то из бандитов?

– Обижаете, командир, – с показным недовольством сказал Евсей. При этом он выразительно посмотрел на Демьяна, тут же опустившего взгляд к полу. – Все честь по чести. Купили в часовой лавке и даже надпись сделали.

Так вот куда на два дня пропадал казачий предводитель. Скорее всего, он ездил в Омск, так как в Топинске специализированного магазина не было.

Открыв крышку, я увидел выгравированную надпись по всем правилам местного правописания, которая гласила: «Оружейному розмыслу от станичников».

– Благодарствую, станичники, – изобразил я некий аналог традиционного казацкого поклона. – Давайте обмоем подарки. Кстати, Евсей, они правильно идут?

– Да, мастер-гравер выставил верное время, а утром я накрутил ту штучку, на которую он показал.

Часы были из самых простых – без боя и с одной крышкой, но вещь явно надежная – ширпотребу здесь еще не научились. Показывал хронометр восемь двадцать пять утра.

– Ну, значит, не особо разгоняемся. К девяти у нас будут гости.

Мой коллега пришел даже немного раньше – мы успели опрокинуть только по маленькой рюмке водки. Чижу достался сбитень, хотя он и косился на графин с прозрачной жидкостью.

Ну уж нет, такие радости ему познавать еще рано, об этом я позабочусь.

– Со святым праздником вас, господа, – осторожно заглянул в дверь столовой Леха и начал выискивать что-то по углам.

Здесь он был впервые, а слухи о Кузьмиче по городу ходили нехорошие. Я хоть и рассказал ему все как есть, но опасения явно не покидали молодого полицейского.

– Проходи, – встал я из-за стола навстречу гостю, – то, что ты ищешь, находится под елкой.

Леха чуть не подскочил на месте и опасливо посмотрел на зеленую красавицу.

– Подарок, – уточнил я, пока парень не рванул наружу.

Нужно побыстрее его успокоить. Из рассказов профессора было ясно, что энергенты не просто чувствуют эмоции человека, а даже питаются ими, особенно страхом, а порождаемые им фантазии являются едва ли не руководством к действию для таких, как мой домовой. Не факт, что Кузьмичу хватит дисциплинированности, чтобы держать себя в узде.

Упоминание подарка отвлекло Леху, и он забрал один из двух оставшихся под елкой свертков.

– Ты зря так потратился, – проворчал мой товарищ, рассматривая магическое перо.

– Не так уж и сильно, – отмахнулся я.

В ответ Леха немного смущенно протянул мне бутылку игристого вина и коробку конфет.

Я, конечно, не подал виду, но внутренне фыркнул: словно к даме в гости собрался. А может, так оно и было, да только что-то не срослось, и теперь невостребованный подарок нашел другое применение.

Ладно, пусть вино подождет подходящего случая, а конфеты придется раздербанить – вон как Чиж выразительно сглотнул слюну.

Компания, которую я собрал из разных сословных слоев, сначала смущала Леху, но молодость и незлобивый нрав сделали свое дело, и он постепенно оттаял. Однако на панибратство все же не переходил, да и подвыпившие казаки вполне держали марку.

Боря чуть опоздал и с расстроенным видом уставился на почти добитую коробку конфет. Он либо не интересовался местными страшилками, либо вообще не был суеверным, так что никакого страха перед домовым не выказал.

Плохое настроение инженера тут же было развеяно подарком со сладостями, правда, его радостная улыбка чуть подувяла от понимания того, что придется делиться.

Не дав парням нажраться, я решил разделить компании. Казаки остались допивать все запасы спиртного, а интеллигенция отправилась инспектировать городские гуляния.

Как оказалось, Чиж все же сделал мне подарок. За утро, используя остатки картона и ленточек, он украсил сани и сбрую Роськи так, что было не стыдно выехать на ней в город. Он же собрался выступать у нас в роли кучера.

Мы завалились в сани и под фырканье ленивой кобылы выехали со двора.

Практически сразу окунулись в праздничную атмосферу. По улице сновали разодетые и украшенные всяческой мишурой горожане. Все смеялись и бросались снежками.

Любопытное ощущение, когда в голове уже шумит и настроение веселое, но еще нет бесшабашности и тяги к приключениям. Сохранить бы это легкое состояние подольше.