Кулинар - Мартин Сутер

В любом случае, к делам Дальманна это уже не имело никакого отношения.

Успех намечался и в другой области, а именно тайско-пакистанских контактов, с Ваеном и Раззаком. Оба уже договорились с Карлайслом о продаже оружия в Таиланд и Пакистан через США. Вполне возможно, что груз уже вывезен из Америки. Тайская часть неофициально погружена на корабли ТОТИ в Бенгальском заливе, пакистанская совершенно легально отправлена в Коломбо.

Всё это, конечно, уже не в компетенции Дальманна. Он всего лишь оказал услугу за вполне разумный процент. В конце концов, не он, так кто-нибудь другой. И полученная Дальманном за это сумма уже поступила на его счёт в одном маленьком, но заслуживающем больше доверия, чем упомянутый выше, банке.

Это была всего лишь небольшая сделка, одна из тех, благодаря которым Дальманн ещё мог кое-что себе позволить.

Около девяти часов вечера два небольших самолёта поднялись в воздух с окружённой правительственными войсками территории и взяли курс на Коломбо. В их кабинах сидели два знаменитых «чёрных тигра»: подполковник Рообан и полковник Сириттиран. Они взлетели прямо с городской автотрассы. Рообан оставил на прощание письмо, в котором призывал юношей вступать в ряды «тигров освобождения».

Незадолго до приземления их пути разошлись. Один самолёт полетел в направлении авиационной базы Катунайаке, другой взял курс на штаб командования ВВС в Коломбо.

В двадцать минут девятого, когда столица Шри-Ланки погрузилась в темноту, завыли сирены.

Новость застала Маравана в тамильском магазине. Внезапно из служебного помещения послышалось улюлюканье и аплодисменты. Потом радостный владелец магазина выбежал в торговый зал.

— Мы бомбим Катунайаке и Коломбо! Ещё ничего не потеряно!

Мараван взял рис сали, индонезийский перец и пальмовый сахар и стоял в очереди в кассу, когда и покупатели, и продавцы вдруг словно с ума посходили. Катунайаке и Коломбо! Бомбардировки! А нам говорят, что «тигры» побеждены! Ничего ещё не потеряно!

Мараван подошёл к хозяину.

— А Раждапаксе говорит, что мы полностью разбиты! — кричал тот, захлёбываясь от счастья.

— Я хотел бы оплатить товар, — обратился к нему Мараван.

— А Прабхакаран покинул страну! В Интернете его фото с двумя пилотами!.. Ха!

— Пожалуйста, возьмите у меня деньги, — настаивал Мараван.

— Ты что, не радуешься? — подозрительно посмотрел на него владелец магазина.

— Я буду радоваться, когда наступит мир, — ответил Мараван.

Весь следующий день тамилец допоздна экспериментировал с коричными запахами для ароматизации блюд. Вечером, в очередной раз открыв дверь на балкон, чтобы проветрить комнату, он снова услышал аплодисменты и крики радости.

Мараван вышел посмотреть, что случилось.

На соседнем балконе стоял Муруган, отец большого семейства, и курил. Заслышав Маравана, он тотчас поднял голову.

— Что случилось? — спросил его Мараван. — Опять бомбардировка?

— Нет, «Миллионер из трущоб», — махнул рукой Муруган.

— «Миллионер из трущоб»? — переспросил Мараван.

— Это фильм о нищем индийском мальчике из Мумбаи, который выиграл миллион в телешоу, — пояснил сосед. — Завоевал кучу «Оскаров». Они чествуют Мани Ратнама.[43]

— Но разве Ратнам индус? — недоумённо спросил Мараван.

— Скорее индус, чем швейцарец, — отвечал сосед.

Дальманна не занимали ни события на Шри-Ланке, ни церемония вручения «Оскара». Он был деловым человеком и — видит бог — имел достаточно оснований для беспокойства.

Банк, за который Дальманн молился каждый вечер, попросил у правительства разрешения на разглашение информации о трёх сотнях своих американских клиентов, обвиняемых чиновниками США в уклонении от уплаты налогов. Таким образом, был вбит последний гвоздь в крышку гроба банковской тайны.

«Сааб» — шведское предприятие, часть переживающей не лучшие времена компании «Дженерал моторc», разорился. Дальманн не то чтобы удивился или расстроился — он никогда не питал особых симпатий к расхожим маркам «автомобилей для интеллектуалов», — однако тот факт, что правительство допустило это банкротство, его насторожил.

Германия отказалась от конъюнктурной программы на пятьдесят миллиардов евро, а её государственный долг вырос до рекордного уровня.

А тут ещё Шеффер. Его звонок застал Дальманна в постели, пахнущей духами Македы, где он с удовольствием повалялся бы ещё.

Он заставил своего помощника ждать почти час и вышел к нему, побрившись, приняв душ и распространяя вокруг себя необыкновенно приятный аромат.

Шеффер сидел в комнате для завтрака с чашкой чая и гирляндами яблочной кожуры на тарелке.

— Что-нибудь срочное? — недовольно спросил Дальманн, не поздоровавшись.

Он сразу почувствовал, что его помощник пришёл сообщить ему нечто действительно важное.

— Речь пойдёт о противниках экспорта оружия, — ответил Шеффер.

— Какое мне до них дело?

— Они вышли на Ваена.

— И что?

— Они узнали, что он перекупил проданные в США самоходные гаубицы.

— В этом нет ничего противозаконного, и ты знаешь это не хуже меня.

— Но они пронюхали, что Ваен продал их «тамильским тиграм».

— Это его проблемы.

— Рад, что ты можешь оставаться таким спокойным.

— А ты нет?

— Представь себе, что они опубликуют это в своей газетёнке, а потом какой-нибудь журналюга начнёт копать и выйдет на тебя.

— В связи с Ваеном?

— С Ваеном и Карлайслом. Ведь это ты их свёл.

— Мне всё равно.

Дальманн не выказывал беспокойства, однако оба они знали, что он не может допустить упоминания своего имени в связи с этим грязным делом.

— Я всего лишь хотел предупредить тебя, — сказал Шеффер, поднимаясь со стула.

— Подожди, не торопись.

Шеффер снова сел.

— Что мы можем сделать? — спросил Дальманн.

— Боюсь, немного, — вздохнул Шеффер.

— А именно?

Шеффер замолчал, делая вид, что задумался.

— Ведь дело касается СМИ, а в этой среде мы имеем некоторое влияние, — ответил он наконец.

Дальманн кивнул. Только это и оставалось.

— У тебя есть конкретные планы? — спросил он.

— Я сдам им Карлайсла, при условии, что они оставят в покое тебя, — ответил Шеффер.