Каратель - Роман Феликсович Путилов

Пожав мне руку, полковники направились к черной «Волге», стоящей у ворот, а я, накормив и выгуляв пса, скинул форму и снова упал в койку, блаженно вытягивая ноющее каждой клеточкой, тело.

Накаркали товарищи полковники на прощание. Но когда мы это поняли, было уже поздно что-то менять. А начиналось все вполне невинно.

Глава 20

Глава двадцатая. Разборка в Маленьком Токио.

Подняли нас в семь утра. Восемь человек и старший — старший сержант Пахомов, беззлобно матерясь в сторону парочки счастливчиков, остающихся в казарме а также тех, кто этой ночью крепил контакты с местным населением по другим адресам. Наскоро закинув в себя по бутерброду с холодной тушенкой из отрядного НЗ, который на общие деньги закупили в гостеприимном магазине и наскоро приведя себя в порядок, двинулись в РОВД по срочному вызову, поступившему от дежурного по отдела. Ровно в восемь часов собрались в Ленинской комнате, злые и не выспавшиеся.

— Задача на сегодня — выезжаете со старшим участковым капитаном Гооловым в поселок Хайган. — начальник РОВД махнул рукой в сторону участкового с круглым как луна лицом цвета кирпича: — В течении дня проводите рейд под его руководством по соблюдению общественного порядка, профилактике правонарушений. Сотрудники ГАИ работают по своим задачам. Вечером, в восемнадцать часов сворачиваетесь и обратно и самостоятельно прибываете в Улус. Вопросы есть? Вопросов нет. Капитан, забирайте их.

Старший участковый не переставал улыбаться ни на минуту. Он был так нам рад, всем и каждому в отдельности, что это пугало. Загрузившись в «УАЗ» участкового и ГАИшные «шестерки», мы, небольшим караванчиком, по утреннему холодку, выехали в Хайган.

До Хайгана было около восьмидесяти километров узкой, но ухоженной, асфальтированной дороги. Население поселка было на сто процентов местное. Чем оно том занималось? Капитан Гоолов, в машину которого я попал, уверенно вертя баранку, улыбаясь и одновременно посвящая нас в жизнь республиканской глубинки, сказал, что кроме как сельским хозяйством, заниматься в поселке, практически нечем. Советскую милицию в таежном уголке представляют два участковых — товарищ капитан и старший лейтенант Мангулов, который сейчас находиться в отпуске. Так как участок обслуживания участковых включает еще три деревни, то оставшись без напарника, капитан несколько задолбался, поэтому сегодня мы поможем ему подправить показатели. Ведь правда, парни? Сегодня всех построим!

При этом участковый, который половину времени не следил за дорогой, а оборачивался к нам за подтверждением его планов, мечтательно закатывал узкие глазки, а улыбался так широко, что казалось его толстые, как у хомяка щеки, сейчас треснут. Казалось, что узкая полоска дороги будет изгибаться вокруг сопок бесконечно, но и она кончилась, и мы въехали в привольно раскинувшееся село, застроенное, в основном, одинаковыми кирпичными домами на две семьи. Машины развернулись на небольшом пятачке перед небольшим, двухэтажным зданием из железобетонных панелей, облицованных белой смальтой. Половина панелей были глухие, немногочисленные окна были прикрыты толстыми прутьями решеток, вопреки противопожарным правилам, наглухо вмурованным в бетон. Справа от металлической двери гордо алела вывеска «Опорный пункт милиции».

Появление сил правопорядка оживление в населенном пункте не вызвало. Людей на улице было мало, народ равнодушно шел мимо, не обращая внимание на нашу могучую кучку, выгружающуюся из машин. Вручив Пахому ключи от «опорника», старший участковый завел, стоящий здесь же, бортовой "ГАЗ-52», увлек за собой оба экипажа ГАИ, предложив нам работать по задержанию на улицах села пьяных и других антисоциальных элементов. Очевидно, работать с техникой, старший участковый Гоолов любил больше, чем с людьми.

Половину первого этажа опорного пункта занимала огромная решетка, сваренная из толстых прутьев, какие обычно в зоопарках удерживают в неволе крупных хищников. На второй этаж шла бетонная лестница с перилами, пройдя по которой мы нашли два светлых кабинета, заставленных разномастной казенной мебелью, которая заполняет все милицейские кабинеты от Бреста до Владивостока.

— Ну че, пацаны? Начинаем работать? Я в «опорнике» остаюсь, а вы на две группы делитесь и вперед — Пахом спрятал ключи от опорного и от клетки в карман и сел за стол, перекрывающий проход внутрь у входной двери. Первого пьяного мы ввели в опорный пункт ровно через минуту. Молодой парень, привалившись к металлическому столбу, меланхолично орошал мочой стенд с мутными фотографиями, с пояснительной надписью, что это передовики колхоза. Дождавшись, когда гражданин подтянет трико с оттянутыми коленями, мы взяли его под руки и провели в клетку. Наверное, он даже не понял, где оказался, молча укладываясь на пол. Пройдя пару домов, мы вышли на пригорок, заканчивающийся обрывом. В метрах пятистах, на противоположном конце села шло «веселье». В кузове грузовика участкового по заведенным в кузов доскам было загружена парочка мотоциклов, а возле импровизированного блокпоста стояло несколько легковых автомобилей, небольшой трактор и с десяток мотоциклов.

Полюбовавшись на дружную работу «продавцов полосатых палочек», мы двинулись к магазину, где забрали спящего у крыльца аборигена в фуфайке на голое тело, трусах и галошах, которого тоже сдали Пахому. Выйдя на третий круг, мы, не торопясь, двинулись вдоль дороги, когда услышали сзади странный шум. По прямой, как стрела, улице, в нашу сторону, мчался серый «четыреста пятьдесят второй» «УАЗ» — «таблетка», за которым, вертя своей красно-синей «светомузыкой», что-то хрипя в СГУ, мигая дальним светом и беспрерывно сигналя клаксоном, мчалась одна из «ГАИшных» «шестерок». Слава Богу, местные выходили из своего полукоматозного состояния и жались к заборам. Я тоже шагнул назад, не сводя глаз с ревущих моторами машин участников гонки, и вдруг почувствовал какую-то неправильность в окружающем пространстве. Сержант Вицке за моей спиной, сделал два шага вперед, выполнил свой долг, выйдя на серое полотно асфальта и красивым, повелительным жестом рукой, принуждал фургон снизить скорость и остановиться. Я успел схватить напарника за руку, с натугой, до разрыва мышц, дернуть его к себе, навсегда запомнить стеклянные глаза водителя «таблетки» в десяти метрах от себя, смотрящего прямо перед собой и не отвлекающегося на какие-то мелочи вокруг себя, когда эта «дикая охота» промчалась мимо нас. Через сто метров дорога делала поворот, «УАЗик» же, продолжая двигаться прямо, как по ниточке, взлетел над небольшим кюветом, но в полете не удержал горизонт и, даже как-то мягко, лег на левый бок. Я отпустил бледного Славу и побежал в сторону серой коробочки вездехода, еле видимой в облаке поднятой пыли.

Мертвецки пьяного водителя «таблетки» достали через пассажирскую дверь, вместе с набежавшими парнями, мы